Эдгар Берроуз - Избранные произведения. II том

К физическим страданиям добавились муки от голода и жажды. Джейсон уже успел разобраться, что в этом мире только промежутки между принятиями пищи могут служить хоть каким-то мерилом прошедшего времени, и сразу понял, как много его протекло между настоящим моментом и последним совместным привалом. В следующую минуту он взошел на вершину очередного подъема и даже не смог удивиться, увидев совсем рядом Джану.

Она стояла на самом краю трещины, превратившейся в этом месте в огромную пропасть и дальше только расширяющуюся. Она явно не знала, что делать дальше. Справа была пропасть, прямо высилась неприступная стена, налево дорога вела вниз через ущелье в ту самую долину, где она уже побывала, а идти назад означало снова столкнуться с Джейсоном.

Джана внимательно разглядывала склоны пропасти, очевидно, ища подходящее место для спуска, как вдруг почувствовала, что уже не одна.

— Убирайся прочь! — закричала она в ярости. — Убирайся, или я сейчас прыгну вниз!

— Ну пожалуйста, Джана, — попытался уговорить ее Джейсон, — позволь мне идти с тобой. Клянусь, я не стану тебе докучать. Я даже разговаривать с тобой не буду, если ты сама не пожелаешь. Я хочу только быть рядом и защищать тебя от диких зверей.

— Ты будешь защищать меня?! — презрительно расхохоталась девушка. — Да ты и себя-то защитить не в состоянии. Без своего странного копья, которое плюется огнем и дымом, ты беспомощнее ребенка. Даже небольшой хищник легко расправится с тобой, а здесь, в Горах Типдаров, живут такие чудовища, которые проглотят тебя вместе с огненным копьем и даже не заметят. Убирайся к своим, человек из другого мира. Тебя ждут слабые и изнеженные женщины, о которых ты мне говорил. Но только настоящий мужчина пройдет там, где цветет Красный Цветок Зорама.

— Ты почти убедила меня, — сказал Джейсон со спокойной улыбкой на губах, — что я ничем не лучше жалкого червяка. Но даже у червяка могут быть свои принципы, поэтому я последую за тобой, Джана, пока какое-нибудь местное лупоглазое чудовище не проглотит меня вместе с моим «экспрессом» и не освободит меня от этой «юдоли слез».

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — отрезала Джана, — но постарайся вбить в свою глупую голову хотя бы одну простую вещь: если ты пойдешь за мной, ты умрешь. Вспомни мои слова: только настоящий мужчина пройдет там, где цветет Красный Цветок Зорама.

И как бы в подтверждение этих слов она схватилась за край скалы и в одно мгновение скрылась из виду. Потрясенный и до смерти напуганный, Джейсон бросился к обрыву и заглянул вниз. Всего в нескольких футах от края на отвесной стене повисла Джана, но не просто повисла — нет, она медленно, но верно, пользуясь едва заметными неровностями и трещинами в скале, спускалась вниз. Джейсон затаил дыхание. Казалось непостижимым, что человеческое существо может не только удержаться на этой гладкой стене, но и передвигаться по ней. От страха за жизнь девушки Джейсон задрожал и покрылся холодным потом. Но он не мог оторвать глаз от ужасного зрелища и, как зачарованный, следил за мучительно медленным и опасным спуском.

Фут за футом преодолевала Джана путь к дну пропасти, а Джейсон все лежал на животе на краю обрыва, боясь проронить хоть слово, чтобы не напугать девушку. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ее нога ступила на твердую почву. Только тогда он заставил себя отползти от края и попытался успокоить свои расшатанные нервы.

— Боже! — прошептал он. — Какая великолепная смесь выдержки и упрямства, смелости и своевольности, умения и бесшабашности!

А Джана даже не оглянулась назад. Она просто продолжила свой путь, на ходу внимательно рассматривая противоположную стену пропасти в поисках удобного места для подъема.

Джейсон Гридли снова заглянул в пропасть.

— Только настоящий мужчина пройдет… — прошептал он.

Он проводил девушку взглядом, пока та не скрылась за каменной осыпью в месте поворота, и вдруг отчетливо осознал, что если он сейчас не спустится вниз и не догонит ее, он потеряет ее навсегда.

— Только настоящий мужчина пройдет там, где пиетет Красный Цветок Зорама!

Джейсон решительно поднялся на ноги. Он подтянул ремень своего ружья так, чтобы оно висело за спи-ной и не мешало движениям, передвинул за спину и обе кобуры с револьверами, потом разулся и сбросил оба башмака в пропасть. Затем он лег на живот и начал осторожно сползать вниз, не подозревая, что со дна пропасти за ним внимательно следит пара девичьих глаз. Сначала в них был гнев, затем сомнение, потом удивление и, наконец, — нескрываемый ужас. Пока Джейсон дюйм за дюймом полз по отвесной стене, широко раскрытые глаза девушки ни на секунду не отрывались от него.

«Только настоящий мужчина пройдет…» — повторил раз за разом, как заклинание, Джейсон Гридли, цепляясь слабеющими пальцами за еле заметные неровности на поверхности скалы и боясь порой даже дышать из страха нарушить хрупкое равновесие и полететь вниз. Голод и жажда были позабыты в этой битве духа со слабым человеческим телом, каждая клеточка которого трепетала от страха.

Крепко прижимаясь всем телом к отвесной стене пропасти, Джейсон не имел возможности посмотреть вниз и поэтому не мог судить, далеко ли ему осталось спускаться до дна. Ему только казалось, что он уже целую вечность ползет по этой скале. Он с самого начала не питал никаких иллюзий относительно исхода этого безумного предприятия, поэтому каждый новый выигрыш в расстоянии нескольких дюймов или футов не вселял в него радости победы и уверенности в себе, а лишь убеждал в том, что следующий шаг обязательно окажется роковым. Наконец он достиг такой точки, где не смог, как ни старался, найти опору для ног. Положение казалось безвыходным, — он не мог двинуться ни направо, ни налево, ни вверх, силы быстро оставляли молодого человека, — но он не собирался сдаваться без борьбы. С трудом поставив свои израненные кровоточащие ступни на предыдущий выступ, он попытался найти опору для рук чуть ниже. Это ему удалось, хотя найденная опора была еле заметна. Уцепившись пальцами за эти гранитные выпуклости, Джейсон медленно-медленно опустил все тело вниз, пока не повис на руках.

Находясь в этой малоприятной позиции и стараясь нащупать ногами хоть какую-то опору, он с горечью упрекал себя за то, что не избавился от своего тяжелого снаряжения перед началом спуска. Он начал анализировать, почему, собственно, он не сбросил оружие и боеприпасы в пропасть вместе с обувью? Ведь они не могли пригодиться ему для защиты на этой отвесной стене. Он пришел к парадоксальному выводу, что подсознательно специально оставил при себе тяжелое снаряжение, чтобы осложнить задачу и, в конце концов, разбиться насмерть, может быть, на глазах этой своевольной девчонки, которая называла себя Красным Цветком Зорама. Примечательно, между прочим, что, вися на одних пальцах в буквальном смысле в преддверии Вечности, Джейсон Гридли ни разу не вспомнил ни о Синтии Фурнуа, ни о Барбаре Грин.