Эдгар Берроуз - Избранные произведения. I том

— Момент подходящий, — согласился Орандо. Сын вождя хлопнул в ладоши, подзывая воинов, спавших неподалёку.

— В храме бога Леопарда я встретил человека, хорошо тебе известного, — продолжал мушимо, между тем как заспанные командиры будили своих воинов.

— Я не знаю никого из людей-леопардов, — отозвался Орандо.

— Ты был знаком с Лупингу, хотя и не знал, что он — человек-леопард, — поправил его мушимо. — И ты знаком с Собито. Его-то я и видел там в маске жреца. Он тоже человек-леопард.

Орандо опешил от неожиданности.

— Ты не ошибся? — спросил он.

— Нет.

— Выходит, когда Собито надолго отлучался из Тамбая, чтобы якобы посоветоваться с демонами и духами, на самом деле он уходил к людям-леопардам, — заключил Орандо. — Предатель! Он должен умереть!

— Да, — поддержал его мушимо. — Собито достоин смерти. Его давным-давно следовало прикончить.

Чуть погодя мушимо повёл воинов Орандо извилистой тропой к деревне Гато-Мгунгу.

Они шли быстро, насколько это позволяла темнота и узкая тропа. На краю поля маниоки, раскинувшегося между лесом и деревней, мушимо остановил отряд. Когда мушимо удостоверился в том, что люди-леопарды ещё не вернулись из храма, воины бесшумно отошли к реке. Здесь они устроили засаду, схоронившись в кустах неподалёку от причала, а мушимо отправился вдоль берега на разведку.

Скоро он вернулся и сообщил, что насчитал двадцать девять пирог, идущих с низовья реки в деревне.

— Это возвращаются люди-леопарды, — сказал он Орандо. — Хотя к храму ушло тридцать лодок.

Орандо стал обходить воинов, отдавая приказы и призывая к храбрости. Лодки приближались. Уже слышался плеск вёсел.

Утенго застыли в напряженном ожидании.

Причалила первая лодка. Люди высадились на берег. Не успели они вытащить тяжёлую пирогу на сушу, как подошла вторая. Утенго дожидались команды вождя. Лодки приставали к берегу одна за другой, к деревне потянулась цепочка воинов. У причала стояло уже двадцать пирог, когда Орандо подал знак — дикий боевой клич, подхваченный глотками девяноста воинов, и тотчас на людей-леопардов дождём посыпались стрелы и копья.

Бросившиеся в атаку утенго прорвали растянутую линию неприятеля. Захваченные врасплох люди-леопарды поспешили спастись бегством. Те, кто оказались на берегу, засуетились вокруг лодок, пытаясь уйти по воде. Те, кто не успели пристать к суше, повернули обратно. Остальные помчались к деревне, преследуемые утенго. Перед закрытыми деревенскими воротами, которые стража побоялась открыть, разыгралось жестокое сражение, а на берегу шло самое настоящее побоище, там воины Орандо разили перепуганных людей-леопардов, пытающихся спустить лодки на воду.

Наконец стражники решились открыть ворота, намереваясь сделать вылазку против утенго, однако опоздали. Их товарищи, те, кто уцелел, давно бежали, и едва ворота распахнулись, как в деревню ворвалась орущая толпа утенго.

Победа была полной, и когда забрызганные кровью воины Орандо подожгли тростниковые хижины деревни Гато-Мгунгу, там не оставалось ни одной живой души.

Спасавшиеся бегством по реке люди-леопарды увидели свет пламени, взметнувшегося высоко над прибрежными деревьями, и лишь тогда поняли размеры постигшего их поражения.

Гато-Мгунгу скорчился на дне пироги, усмотрев в зареве пожара закат своей диктаторской жестокой власти. Глядевший на пламя Боболо размышлял в том же духе и пришёл к выводу, что отныне Гато-Мгунгу больше не страшен.

Оттого-то воины Боболо были обескуражены меньше всех.

В отсветах пожарища Орандо принялся подсчитывать потери. Вслед за перекличкой последовали поиски раненых и убитых, сопровождаемые жалобным плачем и стенаниями маленькой обезьянки, скачущей по дереву над полем маниоки. Это дух Ниамвеги призывал мушимо, но тот не откликался. Орандо разыскал его среди раненых и убитых. Мушимо лежал без сознания, сражённый сильнейшим ударом по голове.

Сына вождя постигло страшное огорчение и разочарование, воины же испытали настоящее потрясение. Они были убеждены, что мушимо принадлежит к миру духов, и потому бессмертен, а теперь вдруг обнаружилось, что победа одержана без его помощи.

Мушимо оказался обманщиком. Опьяненные жаждой крови, они хотели излить свой гнев и пронзить неподвижное тело копьями, но Орандо остановил их.

— Духи не всегда остаются в неизменном виде, — урезонил их сын вождя. — Может, он вселился в другое тело или невидимый наблюдает за нами с высоты. Если так, то он отомстит за любое надругательство над телом, которое он покинул.

В силу своего примитивного мышления утенго посчитали, что это вполне вероятно, поэтому отказались от своего намерения и воззрились на тело с немалым почтением.

— А потом не забывайте, — продолжал Орандо, — что он был предан мне, будь он человек или призрак. Те из вас, кто видел его в бою, знают, что сражался он бесстрашно и отважно.

— Верно, — подхватил кто-то из воинов.

— Тарзан из племени обезьян! — надрывался на дереве дух Ниамвеги. — Где ты? Нкиме страшно!

Лодка медленно плыла вниз, подхваченная плавным течением, и сидевший в ней белый молил бога, чтобы она шла быстрее к желанному спасению.

Кали-бвана молча сидела на дне лодки. Она выбросила за борт варварский головной убор и ужасное ожерелье из человеческих зубов, однако сохранила браслеты на руках и ногах, сама не зная почему. Наверное, потому, что невзирая на своё состояние и пережитое потрясение, она оставалась женщиной и женщиной красивой! А это никогда не забывается. Старик уже почти не сомневался в успехе. Люди-леопарды, ушедшие далеко вперёд, наверняка вернулись в деревню и вряд ли повернут обратно. Возле храма не оставалось больше ни одной лодки, а значит не могло быть погони, ведь заверил же его Боболо, что места здесь непроходимые. Впереди открылось тёмное русло большой реки, и Старик внутренне возликовал. Вскоре он услышал плеск вёсел, и сердце его замерло.

Приложив максимум усилий, он повернул нос лодки к правому берегу, надеясь укрыться в прибрежной тени, пока не пройдёт встречная лодка. Стояла такая темень, что опасаться, казалось, было нечего.

Из темноты вынырнула незнакомая лодка — черное пятно на фоне ночной мглы.

Старик затаил дыхание. Девушка низко пригнулась к днищу, чтобы её белую кожу и светлые волосы не заметили пассажиры чужой лодки даже во тьме, поглотившей все вокруг.

Теперь перед ними открывался широкий речной простор, суливший спасение. Взявшись за весло, Старик вновь направил лодку. Подхваченная течением, она понеслась вперёд. Вдруг перед лодкой возникла черная тень.

Старик налег на весло, стараясь увернуться в сторону, однако безуспешно.