Эдгар Берроуз - Избранные произведения. I том

Заросшее неряшливой бородой лицо имело правильные волевые черты. Девушка вдруг увидела, что, несмотря на грязь и измождённый вид — следствие лишений и невзгод, человек этот красив и не так стар, как ей казалось, лет тридцати, не более.

— Кстати, — сказала она вдруг, — а ведь я даже не знаю вашего имени.

Помолчав, он наконец отозвался:

— Малыш зовет меня Стариком.

— Разве это имя? — возразила она. — И потом вы совсем не старый.

— Благодарю за комплимент, — сказал он, — но если определять возраст человека его самоощущением, то старее меня нет никого на свете.

— Просто вы устали, — сочувственно сказала она. Её голос чем-то напомнил ему материнскую ласку.

— Вы так много перенесли, и все из-за меня. Старику показалось, что она пытается загладить резкость своего недавнего ответа.

— Мне кажется, вам следует как можно лучше отдохнуть, прежде чем идти дальше.

— Пустяки, — сказал он, — а вот вам и в самом деле не мешало бы ещё отдохнуть. Только не здесь. Как бы мы ни устали, нужно выбираться с земли бететов.

Он с усилием встал и протянул ей руку. Затем, несмотря на её возражения, перенес девушку через ручей, и там они вышли на широкую тропу, по которой смогли идти рядом.

Через несколько шагов он остановился и вырезал две палки.

— Чтобы смогли ковылять дальше, — пояснил он с улыбкой. — Видите, вот мы и постарели.

Однако себе он взял палку увесистую, сучковатую, походящую скорее на дубину, чем на посох.

И они снова побрели плечом к плечу.

Всякий раз, когда девушка невзначай касалась его, он вздрагивал всем телом, но тут же вспоминал про Джерри Джерома и брал себя в руки.

Некоторое время они шли в молчании, думая каждый о своём. Первой нарушила тишину девушка.

— Старик — это не имя, — сказала она. — Не могу же я вас так называть. Это нелепо.

— Моё настоящее имя ничуть не лучше, — заверил он. — Мне дали имя в честь деда, а у дедушек имена бывают довольно чудные.

— Точно, — подхватила она. — И всё-таки имена у них старые, добрые, солидные. Моего дедушку звали Абнер.

— Как, у вас был только один дедушка?

— По имени Абнер — один. Ну так как же звали вашего деда, признавайтесь?

— Хайрем, но друзья называют меня Хай, — поспешно добавил он.

— А фамилия? Не могу же я обращаться к вам просто по имени.

— Почему? Мы же друзья, разве нет?

— Ладно, — согласилась она. — Но вы мне так и не ответили.

— Хай — этого достаточно, — суховато сказал он.

— А если мне придётся представить вас кому-нибудь?

— Кому, например?

— Боболо, — пошутила она и рассмеялась.

— С этим джентльменом я уже знаком. Но раз уж речь зашла об именах, хотелось бы узнать и ваше.

— Туземцы зовут меня Кали-бвана.

— Но я не туземец, — обронил он.

— Мне нравится, когда меня называют Кали. Зовите меня Кали, — сказала девушка.

— На местном наречии «кали» означает «женщина». Ладно, женщина.

— Если ещё раз назовете меня так, то я перестану с вами разговаривать.

— Хорошо, Кали так Кали, раз вы настаиваете. Помолчав, он добавил:

— Знаете, мне оно тоже нравится. Самое обычное слово, а получилось прекрасное женское имя.

Между тем лес незаметно поредел, деревья расступились, стало меньше кустов. Выйдя на поляну, Старик остановился, взглянул на солнце и удрученно покачал головой.

— Оказывается, мы шли не на запад, а на восток, — объявил он.

— Какая досада!

— Каюсь, это моя вина, но из-за этих проклятых деревьев я не мог свериться по солнцу. Такое впечатление, будто это происки злого духа, который, подстерегая человека, вселяется в неодушевленные предметы, а потом смеется над его неудачами.

— Вы ни в чем не виноваты, — бросилась разубеждать его девушка. — Может, я не так выразилась, но вы сделали все, что от вас зависело.

— В общем, так. Дойдем до следующего ручья и вдоль него доберёмся до реки. Ручей должен непременно впадать в реку. Назад нам нельзя, слишком опасно. Мы должны уяснить себе, что впереди долгий и трудный поход и к нему нужно как следует подготовиться.

— То есть? О чем вы?

— Мы должны нормально питаться, а не перебиваться случайными фруктами и улитками, которые не прибавляют сил. Нужно мясо, но его необходимо добыть, а у нас нет оружия.

— И поблизости ни магазина спорттоваров, ни ружейной лавки.

Веселая острота спутницы растрогала Старика. Несмотря на все потрясения, лишения и усталость, девушка не падала духом. Ни разу не посетовала, не закапризничала. Подолгу бывала серьезной, как того требовали обстоятельства, однако сумела сохранить силу воли и чувство юмора.

— Придётся самим стать оружейниками, — проговорил он. — Нужно изготовить оружие.

— В таком случае почему бы нам не начать прямо с пулеметов, — предложила она. — С ними я буду чувствовать себя спокойнее.

— Все, на что мы способны, — это лук, стрелы и копья, — осадил её Старик.

— А я-то воображала, что быстренько сумею состряпать пулемет, — призналась она. — Что за никчемное создание эта современная женщина!

— Я бы этого не сказал. Даже не представляю, что бы я без вас делал!

Невольное признание вырвалось так неожиданно, что Старик даже не осознал, что именно он сказал. Он, который относил себя к женоненавистникам! Зато девушка сразу все поняла и улыбнулась.

— А мне казалось, что вы презираете женщин, — с серьёзным видом сказала она. — Это стало ясно в первый же день нашего знакомства.

— Не надо об этом, прошу вас! — взмолился Старик. — Тогда я ещё не знал вас!

— Какой комплимент! Совсем не похоже на того грубияна, которого я встретила однажды.

— Кали, я уже совсем не тот, — тихим серьёзным голосом произнёс Старик.

В этих словах девушка услышала признание и мольбу о прощении. В порыве чувств она коснулась его руки. Ласковое, тёплое прикосновение оказалось искрой, попавшей в бочку с порохом. Резко повернувшись, он схватил её, прижал к себе изо всех сил, словно стремясь слиться с ней воедино, и в тот же миг, прежде чем она успела увернуться, приник к её губам в страстном поцелуе.

Девушка отшатнулась, стала вырываться.

— Как вы посмели? — возмутилась она. — Я вас ненавижу!

Он разжал объятия, и они стали лицом к лицу, взволнованно дыша и глядя друг другу в глаза.

— Я вас ненавижу! — повторила она.

Он не отрывал взгляда от горящих глаз девушки.

— Я люблю тебя, Кали, — сказал он твёрдо. — Моя Кали!

Самец Зу-То из стаи великих обезьян поссорился с То-Ятом, своим вожаком, поскольку оба хотели завладеть молодой самкой. То-Ят был огромным, могучим самцом, самым сильным в стае, а потому, естественно, являлся вожаком, из-за чего Зу-То не спешил вызывать его на смертный бой.