Эдгар Берроуз - Избранные произведения. I том

И Тарзан решил действовать иначе.

Осторожно, без малейшего шума переступив через тело воина, он шагнул к своему оружию.

Он поднял свой нож и вложил его в ножны на бедре, колчан со стрелами повесил на правое плечо, а верёвку — на левое. Наконец, взяв в руку своё короткое копьё и лук, он повернулся к выходу и прислушался.

В этот миг воин заворочался и открыл глаза. Заметив человека, стоящего рядом, он сел, видимо, и не подозревал, что перед ним — враг. Наверно, он решил, что кто-то из обитателей хижины собирается выйти. Но, видно, фигура показалась ему незнакомой и он насторожился.

— Кто здесь? — спросил он. — В чем дело? Тарзан вплотную придвинулся к нему.

— Молчи! — шёпотом пригрозил он. — Один звук — и ты умрёшь. Я — кавуду!

У ошарашенного охранника от испуга отвисла челюсть, а глаза, казалось, вот-вот выкатятся из орбит.

— Выходи! — велел Тарзан. — Если будешь идти тихо, я не причиню тебе вреда.

Дрожа всем телом, воин повиновался. Тарзан двигался следом за ним.

Когда они приблизились к воротам, Тарзан приказал открыть их и мгновенно растворился в темноте.

Уже отдалившись от деревни на изрядное расстояние, он услышал отчаянные крики воина, поднимавшего по тревоге обитателей деревни. Но Тарзана это уже не беспокоило. К тому же он знал, что никто не пустится в преследование по джунглям ночью.

Около часа Тарзан шёл по тропе, которую указал ему Гупингу.

Ночные джунгли были полны разнообразными звуками — осторожными шорохами в кустах, ударами звериных лап, рычанием, рыкающим смехом льва. Вскоре Тарзан, который с помощью своих сверхчувствительных глаз, ноздрей и ушей, мгновенно чуял опасность, уловил запах голодного льва, шедшего на охоту.

Тарзан взобрался на дерево, где отыскал подходящее для отдыха и безопасное место. Засыпая, он думал о Нкиме с которым не виделся с тех пор, как попал в плен.

На рассвете Тарзан продолжил свой путь, а маленький Нкима в это время прятался в листве дерева неподалёку от хижины вождя Букены.

Он ощущал себя самой нечастной и самой запуганной обезьянкой на свете. Ночью его разбудили дикие звуки, которые издавали негры, бегавшие из хижины в хижину. Нкима не знал, что произошло, не знал, что его хозяин бежал из плена, и думал, что тот все ещё находится в хижине, куда его отвели воины.

С трудом удалось ему снова заснуть до рассвета. Когда он открыл глаза, в деревне было ещё совсем безлюдно и тихо, и Нкима, превозмогая страх, спустился с дерева и подбежал к хижине, в которую накануне отвели его хозяина.

Какая-то женщина вышла из хижины, чтобы разжечь костёр и приготовить завтрак. Увидев обезьянку, она бросилась ловить её, но Нкима ловко увернулся и пустился наутёк. Выбравшись из деревни, Нкима решил ни за что на свете больше в неё не возвращаться. Ему было очень страшно одному в джунглях. Пугаясь каждого шороха и дрожа всем телом, он двинулся по направлению к дому.

Нкима не ведал того, что его хозяин тоже находился в это время далеко от деревни Букены. Целый день Тарзан шёл по петляющей тропе. Лишь к вечеру он сумел подстрелить дичь и подкрепиться. После этого он устроился на ночлег.

К середине следующего дня Тарзан заметил, что джунгли стали редеть. Кое-где даже виднелись места, похожие на парки: там не было зарослей и деревья стояли довольно далеко друг от друга. Тарзану не доводилось бывать здесь прежде, и все возбуждало в нём любопытство.

Продолжая свой путь, он ни на минуту не терял бдительности. Вдруг ветром до него донесло какой-то знакомый запах. Насторожившись, он замер и принюхался. Запах напоминал запах белого человека, но что-то в нём было не так. Прежде Тарзану никогда не встречался подобный запах, и это озадачило его. Вскоре к этому запаху добавился и знакомый запах Нумы.

Одно из двух: либо лев охотился на человека, либо человек на льва. Лишние хлопоты были Тарзану ни к чему, однако, обуреваемый любопытством, он решил выяснить, что же происходит.

Решив продвигаться вперёд по ветвям деревьев (благо, здесь они росли довольно тесно), Тарзан получил преимущество — появиться с той стороны, откуда его не ждут. Эта предосторожность была явно не лишней, особенно когда дело касалось незнакомых людей.

В то же время Тарзан отметил, что запах Нумы усиливается гораздо быстрее, чем запах незнакомца. Из этого следовало только одно: зверь нагоняет человека. Тарзан хорошо знал, что сытый зверь источает совсем иной запах, чем голодный. И, поскольку зверь с пустым брюхом всегда, следуя инстинкту, охотится, то Тарзан сделал вполне логичный вывод: лев преследует человека, свою предполагаемую добычу.

Первым Тарзан заметил человека и тут же замер от неожиданности.

По виду незнакомец, который действительно оказался белым человеком, отличался от всех, кто когда-либо встречался Тарзану. Парень был в одной набедренной повязке, изготовленной, видимо, из шкуры гориллы. Ноги, руки и запястья его были унизаны браслетами. Грудь незнакомца украшало ожерелье из человеческих зубов, а в уши были вдеты тяжёлые кольца. Голова была обрита, и только от лба до затылка тянулась тонкая грива волос, в которую были вплетены перья. Лицо парня было ярко раскрашено. В то же время этот человек со всеми признаками дикого негра был, несомненно, белым, что не мог скрыть даже густой загар, покрывавший его кожу.

Он сидел, прислонившись спиной к дереву, и ел что-то, доставая еду из кожаной сумки, прикрепленной к ремню, поддерживавшему его набедренную повязку.

Судя по выражению его лица, он и не подозревал о грозящей опасности.

Тарзан бесшумно приблизился к незнакомцу и, оказавшись на дереве прямо над ним, принялся тщательно разглядывать его, вспоминая все рассказы о кавуду, которые ему довелось слышать. Сопоставляя их с увиденным, Тарзан решил, что незнакомец вполне мог оказаться кавуду. Впрочем, ничего удивительного в этом не было — он же шёл в их сторону. Размышления его нарушило страшное рычание, раздавшееся совсем рядом. Белый дикарь тоже моментально вскочил, сжимая в одной руке толстое копьё, а в другой — грубый нож. Стремительным прыжком лев выскочил из зарослей.

Расстояние между ним и человеком было столь мало, что об отступлении не могло идти и речи. Воин сделал единственное, что ему оставалось — свист копья мгновенно прорезал воздух.

Но, видимо, от неожиданности нападения рука его дрогнула, и копьё пролетело мимо цели. В тот же миг, не раздумывая, Тарзан бросился с дерева на льва.

Вцепившись в спину хищника, он, как тисками, стал сжимать его голову и заставил льва припасть к земле. Оглашая окрестности диким рёвом, зверь пытался вырваться, но человек-обезьяна впился в него железной хваткой.

Совершенно ошеломлённый, белый дикарь наблюдал за этим увлекательным поединком. Он глядел, как, сплетясь телами, катались по земле зверь и человек. В руке у последнего блеснуло лезвие ножа. Рев льва, становившийся все отчаяннее и злее, наконец, оборвался последним предсмертным воплем.