Райан Зильберт - Шторм света [litres]

Перехватив его потрясенный взгляд, женщина улыбается.

– Миленько, не правда ли? Но твой доморощенный протез тоже не лишен определенного шарма. Я велела своим людям принести его сюда – если, конечно, ты не хочешь хромать.

Она возвращает ему протез, и Кэмерон, отвернувшись, снимает ботинок и прикрепляет протез на место. Лучше бы эта женщина ненадолго отвернулась: у него такое чувство, словно кто-то посторонний наблюдает, как он одевается. Потом ему и подавно становится не по себе, потому что женщина манит его рукой, выводит из узкой комнаты, а ее каблуки цокают по полированному полу. Здание, в котором они находятся, оказывается настоящим лабиринтом бесконечных коридоров, похожих один на другой: в стенах устроено множество дверей, которые без всякого предупреждения открываются, отъезжая в стену. Кэмерон предполагает, что они находятся глубоко под землей, но это не более чем догадка. Когда юноша пытается синхронизироваться с местными системами, найти какой-нибудь реестр, адрес или хотя бы пожарную сигнализацию, за которую можно было бы зацепиться, его запросы наталкиваются на какой-то нечитаемый птичий язык. Все вокруг, от систем кондиционирования до коммуникационных сетей, спрятано за толстым слоем хитроумной компьютерной безопасности.

– Сюда, – говорит необычная женщина.

Кэмерон оборачивается: у него за спиной с шипением уходит в стену очередная дверь, открывая проход в еще одну пустую комнату – внутри есть только стол, два стула и камеры в каждом углу. Юноша входит внутрь, потом поворачивается лицом к своей тюремщице. Та оценивающе его рассматривает. Под ее тяжелым взглядом Кэмерону хочется съежиться.

– Ты не помнишь меня, верно? – говорит она и слегка приподнимает уголки губ, видя, что Кэмерон вытаращился на нее, открыв рот. – Полагаю, не помнишь. Когда я видела тебя в последний раз, ты еще пешком под стол ходил. Разумеется, я и сама тогда была ребенком. И вот мы снова встретились, став взрослыми. Если бы только наши старые добрые отцы видели нас сейчас. Парк и Акерсон, сотрудничество в следующем поколении.

Она делает паузу, давая Кэмерону возможность осмыслить услышанное, и тот быстро складывает два и два:

– Вы – дочь Уэсли Парка.

– Угадал, – кивает женщина. – Я Оливия.

Кэмерон широким жестом обводит комнату:

– А это место… Это что, семейный бизнес, который ваш отец построил, лишив моего отца средств к существованию?

Оливия вскидывает брови:

– О, вот, значит, какова версия событий Акерсонов? Потому что, если верить моему отцу, «Чудо» оказался тонущим кораблем, с которого он спрыгнул после того, как твой отец свихнулся из-за озера Эри и превратился в безумного ученого. Мне самой такое объяснение казалось слегка притянутым за уши, хотя, встретив тебя, я готова пересмотреть свою точку зрения.

Кэмерон начинает закипать:

– Ваш отец…

– Мертв, – спокойно перебивает Оливия. – Почти десять лет прошло с его смерти. Мать тоже умерла. Случилась ужасная авария. Выжила только я – почти не пострадала. – Она грозит Кэмерону своим бионическим пальцем. – И, раз уж ты спросил, это место принадлежит мне. Я его унаследовала после смерти отца, но усовершенствования, которые я сюда привнесла, отцу не понравились бы. Папа был человеком довольно зашоренным, он не понимал, что сила Интернета не в технологиях, а в людях.

– Вы… – Кэмерон умолкает. Все элементы мозаики у него в голове встают на свои места. Линзы у него в глазах сейчас бесполезны, разряжены, но провести логическую связь он может и самостоятельно. – Вы собираете данные. Та громкая история в новостях касалась вашей сети.

Оливия возводит глаза к потолку:

– Новости. Ах-ах. Кэмерон, прими маленький совет: все пройдет намного легче, если мы не опустимся до взаимных оскорблений, поставив под сомнение умственные способности друг друга. Мои люди начали следить за твоим маленьким проектом сразу после инцидента с Даггеттом Смитом. Мы знаем больше, чем ты думаешь. Помни об этом, когда у тебя возникнет желание врать.

Потрясенный Кэмерон молчит, не зная, что ответить, но Оливии это не нужно.

– Принести тебе чего-нибудь? Стакан воды? – холодно спрашивает она, отступая от стола.

Кэмерон настороженно наблюдает за ней, пытаясь понять, что ей нужно, и одновременно старается успокоиться. Он цепляется за единственную утешительную мысль: возможно, Оливия знает о его недавних делах, но ей неизвестно о его киберкинетических способностях. Знай она о его возможностях, ни за что не подошла бы к нему так близко. Ее тело на пятьдесят процентов бионическое: укомплектовано программным обеспечением, регулирующим многие жизненно важные органы и системы. Он мог бы мгновенно перехватить контроль над ними, мог бы убить ее в мгновение ока. Эта мысль придает ему смелости.

– Лучше выпустите меня отсюда, черт возьми, пока я не пропустил церемонию вручения дипломов, – говорит он. – Еще можете рассказать, что имели в виду, говоря, что мой отец стал «сумасшедшим ученым». И верните мой телефон.

Оливия натянуто улыбается. Кэмерон отмечает, что ее биотические данные ни капли не изменились: уровень адреналина в крови не повысился, пульс не участился. Она совершенно спокойна.

– Боюсь, церемония давно закончилась, но мы действительно планируем выпустить тебя до того, как твоя милая мамочка наконец перестанет оставлять на твоей голосовой почте разъяренные сообщения и начнет звонить в полицию. И ты получишь обратно свои вещи. Возможно, я даже отвечу на некоторые твои вопросы… после того как ты ответишь на мои.

– Что вас интересует?

Улыбка исчезает с лица Оливии:

– Не тупи, Акерсон, тебе это не идет.

Она уходит. Дверь за ней закрывается.

И вот Кэмерон в полном одиночестве сидит за столом и мысленно сканирует комнату. За стенами летают туда-сюда зашифрованные пакеты данных, часть из них защищена лучше, часть хуже. Камеры вообще не защищены, но они замкнуты на внутреннюю систему, и, если только он не найдет способ вывести данные из этой мертвой петли, камеры ему ничем не помогут.

А когда он пытается вывести информацию за пределы здания… Кэмерон закрывает глаза и концентрируется, как делал это сегодня днем, входя в Оз, посылает свое сознание за пределы системы, спотыкается о порог между реальным миром и киберпространством. Приходится соблюдать осторожность: это вражеская территория, и кто знает, какие программы могут притаиться на мосту между его разумом и Сетью?

Вскоре юноша находит кое-что, и от благоговейного ужаса тихонько присвистывает, напрочь забыв, что попал в большую беду. Через это место течет огромный поток данных, спрятанных под несколькими слоями кодов. Кэмерон чувствует глубину, но не может рассмотреть данные внимательно. Само здание оборудовано сложной системой безопасности: юноша находит системы сканирования отпечатков пальцев и сетчатки глаз, тревожные кнопки, несколько встроенных протоколов, которые контролируют все – от систем блокировки дверей, запирающих отдельные комнаты, до управляемого взрыва, способного стереть это здание в порошок. Копать глубже Кэмерон не осмеливается. Вместо этого он тихонько отступает и ждет, высматривая какую-нибудь слабость, уязвимость этой системы.