Михаил Баковец - Крепость на реке [litres]

Парень встал на позицию, вложил бамбуковую, тонкую, как велосипедная спица, стрелку в ствол и поднес трубу к губам. Но тут же опустил ее и щелкнул пальцем по утолщенной передней части оружия:

– Видите? Тут специальный нагубник сделан для удобства стрельбы. Американские производители не пожалели серебряного напыления даже, во как.

После чего сделал подряд пять выстрелов. Каждый выдох сопровождался негромким хлопком, очень хорошо слышимый в абсолютной тишине тира, но в джунглях даже самое острое ухо ничего не услышит.

– Видите насколько точное оружие? – похвалился Александр, когда мы подошли к мишени. – А мощь? Хоть это и пенопласт, но птицу при должной тренировке можно пробить насквозь.

Все пять бамбуковых игл по самую головку-обтюратор вошли в плотный пенопласт и полностью скрыли черный кружочек. И это сделал простой человек, мой современник.

Кажется, я знаю, что подарю союзникам пигмеям.

– Длина трубки какая?

– Вот конкретно эта – сто семьдесят сантиметров. Есть короче – сто пятьдесят и длиннее – два и два с половиной метра. К каждой идет комплект в двадцать стрелок: десять бамбуковых и десять тяжелых с тупым наконечником. Заинтересовались, как я посмотрю? – парень мне подмигнул.

– Заинтересовался. Сколько у вас есть вот такой длины?

– Примерно семьдесят. Неужели все возьмете?!

Взял бы, да не потяну. Подсознание заранее ставит в известность, что мне по силам ровно семь десятков духовых ружей. Предел, после которого больше ни на что не буду способен.

– Нет, столько мне не нужно, а вот три десятка возьму обязательно, – тут мне пришла в голову мысль, что у пигмеев с таким дефицитом бойцов не все будут богатырями. – Половину точно таких же и половину полутораметровых. И по двести стрелок к каждому – сто тяжелых и столько же бамбуковых.

– Все будет сделано. А что с луком?

– Уже не нужно, – махнул я рукой, но потом поправился: – Пока не нужно.

Следующий магазин, в котором я оказался по своему желанию, была лавка с маскарадными костюмами и масками.

– Здравствуйте, – здесь меня приветствовала молодая, не старше тридцати лет женщина с короткой прической иссиня-черных волос. – Что желаете приобрести?

– Маски для подростков двенадцати-четырнадцати лет, примерного вида… вот такие! – я провел взглядом по стене, увешанной всеми видами масок – от резиновой морды Кинг-Конга до маски зайца на тонкой резинке для новогоднего детского карнавала, и увидел ту, которая мне понравилась. Она выглядела, как смесь морды назгула и маски из «Крика».

Опять подсознание шалит.

В поселке до меня иногда доходили слухи о всяческих прозвищах в мой адрес, чаще всего называли сноходцем и призраком (последнее пошло после той истории, когда активировал портал сразу после боя с золотокожими и разобрался с шаманами из каравана с тикерами в Муравьиной долине – прямо на глазах людей, которые меня просто не видели в это время). Ну, а ведь призрак – это нечто бесформенное, без особых черт лица, точно так же как и сноходец, который способен принимать любой облик или не иметь его вовсе.

– О-о, весьма хороший выбор. Очень легкий и прочный материал, внутренняя сторона покрыта особым составом, который не потеет, крепления вечные – никакому ребенку не по силам сломать, и невероятно легкие даже с ремешками. Сколько вам нужно?

– Шестьдесят штук.

Последнее, что сделал перед пробуждением – проверил интересную идею, на которую натолкнули мои татушки-блокираторы способностей у иных. Ведь, если можно накладывать такие знаки на тело, то почему нельзя создать нечто вроде рун на неживом материале? Например, сделать так, чтобы стрелки из духовых трубок летели дальше и сильнее.

И я сделал это.

После моих магических экспериментов свежекупленые воздушные трубки выглядели так: рядом с нагубником на трубке появилась короткая и жирная золотистая стрелка, в середине еще одна, но уже тоньше и в полтора раза длиннее, а на самом конце стрелка была в половину тоньше первой и в два с половиной раза ее длиннее. Правда, энергию для постоянного эффекта пожалел, и теперь, чтобы эти руны действовали, необходимо приложить к каждой свежий тикер, ну, а чтобы тот не слетел, еще и привязать ремешком или полоской ткани.

– Максим, ты как?

Рядом с моей кроватью на коленях стояла Ольга, и лицо у неё было сильно встревоженным.

– Живой. Сколько сейчас времени? Я долго был в отключке?

– Уже почти три дня… ой, то есть три часа дня. Проспал вдвое больше, чем обычно.

Ага, встаю в семь-восемь утра, значит, всего меня не было около шестнадцати часов. Вполне нормально, учитывая мои эксперименты с подарками для дикарей. Могло быть и хуже, как случалось не раз до этого. Да и самочувствие не настолько гадское, как могло бы быть. А что у меня с энергией в камне… хм, процентов десять осталось, нормально, дальше живем.

– Максим, это очень опасно? Зачем ты так делаешь?

– Ну, пока живой. Оль, да ничего со мной страшного не случилось. Это обычная жизнь тронка – выпадать из реального мира на какое-то время, – я притянул девушку к себе и чмокнул ее в губки, и тут же сменил тему: – От Медведя гонцы были?

– А то как же, – фыркнула девушка. – И сейчас имеются, вон, сидят неподалеку в тенечке, тебя дожидаются.

– А…

– Вон лежат твои вещи, – быстро догадалась она, о чем я хочу спросить. – Зачем только тебе они? И духовых пушек, и масок у нас полно.

– Подарки союзникам пигмеям. Я немного подшаманил их, теперь они лучше всего того, что у нас в трофеях на складе валяется.

Гонцы от Медведя были весьма примечательны: две крупных волчицы с белой и серой окраской, некрупная пантера и большая пятнистая кошка, оцелот, если я правильно запомнил название.

– Привет, девочки, – махнул я рукой, – я скоро буду у Медведя, только себя в порядок приведу.

Хищницы встряхнулись, на миг их очертания размылись, словно я посмотрел сквозь стекло, заливаемое водой, и вот передо мной стоят четыре девушки.

– Мы подождем. Все равно заняться нам нечем, – улыбнулась мне Эля. Она, как и три ее подружки, коллеги из центра красоты, получили способность к метаморфизму или оборотничеству, так как среди иных до сих пор ходят споры, что именно получили девчонки при переносе. Эта четверка проводит очень много времени в своем втором облике, они буквально млеют от восторга, выделывая такие трюки, которые невозможны в человеческом теле. При этом, со слов девушек, они чувствуют себя прежними, самыми обычными людьми, никакого преобладания звериных инстинктов, никакой неуклюжести – тело отзывается с легкостью, подсознание знает все возможности звериной ипостаси.

– Хорошо, как пожелаете, – пожал я в ответ плечами. – Только учтите, что мне потребуется минут сорок на сборы.