Андрей Кузнецов - Последние звёзды (СИ)

Мёдов дёрнул губами, посмотрел куда-то в сторону и пошёл. Бросил через плечо:

— Буди Семёнова и догоняй, завтрак вам греть не будут.

Ели со всеми вместе, напряжение ушло, сколько Макс ни ловил косые взгляды — их не было. Седой допил бульон из миски, толкнул Мёдова коленом.

— Бездельничайте пока, к вечеру пойдём на охоту, а то едите вы за радость.

Обитатели разбрелись по хатам и хозяйству, военные остались не у дел. Побродили, посмотрели. Мёдов пропал, Дима опять заснул, Максу не удавалось. Часы тянутся как резина, лишь за минуту до шагов с улицы Макс понял, что ушёл ещё один день.

С Седым был Мёдов и двое местных — коренастые и похожие, будто браться, с ружьями за спиной.

— Снаряжаться извольте.

— Нам проснуться только, — Макс растолкал Диму. — И обуться.

Один из охотников что-то шепнул Седому, тот кивнул.

— Мы на зверя идём, — зазвучал мягкий, бархатный голос. — Позвольте рожки.

Охотник сел, в руке уже нож, взял магазин и выщелкнул патроны. Удивился, взглянул на Мёдова — боекомплекта нет и половины.

— Ничего, мы сами много не берём, дисциплинирует, — заметил Седой.

Быстрыми движениями охотник мелкой пилкой на обухе клинка надрезал наконечники пуль.

— У дичи бронежилетов нет, ваши пульки будут насквозь шить — толку никакого. А так хоть в туше раскроются.

Военные доверились знающему. Он же и повёл по маршруту, даже Седой подчинялся каждой команде.

Шли гурьбой, как чаща сомкнулась — цепью, след в след. Но всё так же скорым шагом, нужно было успеть до темноты. Седой шёл вторым, ведущий заботливо придерживал ветки, кивком указывал на ямы и камни под ногой, подавал руку. Максу так не повезло, перед ним топтался Дима, закрывал обзор и мешался. Второй охотник замыкал, отстав. Он молчал, и Максу не терпелось узнать, достался ли ему баритон брата. Даже специально сбивался с тропы, но его возвращали на место молча, рукой за плечо. Когда голова пошла кругом от тени и зелени, охотник остановил отряд. Мёдов глянул на часы, времени прошло меньше, чем ему казалось.

Охотник раздвинул ветви, и показалась поляна. Уже было плохо видно, но он заверил, что почва влажная и трава зелёная, звери сюда ходят. Затем скользнул со склона и, вернувшись, сказал, что следов пока нет, гости будут.

Он расставил всех по позициям, объяснил, что олени сначала пустят разведчиков, только потом завалятся всем стадом, поэтому спешить не нужно. Показал два свистка, один — сигнал к стрельбе, другой — общий сбор.

— Хорошо бы туда человека поставить, — блеснул тактикой Мёдов.

— Хорошо бы. Только по ветру будет, запах почуют, — охотник улыбнулся даже как-то виновато.

В кустах сидели долго, сумерки сменились темнотой. Но глаза уже привыкли и силуэт зверя различат.

Вот они! Сначала шелест, потом две тени. Замерли, Макс затаил дыхание, пошли дальше. Непонятно, что за животные, рогов не разглядеть. Они не издавали звуков, через минуту появились ещё двое, трое… четыре зверя. Раздалось чавканье и сразу трель. «Огонь», и Макс выстрелил — дважды в одну тень. Загрохотало, рванулось пламя из стволов. Достаться должно было всей стае.

Ни звука, живые метнулись обратно в лес. Бахнула двустволка, олень свалился, с ним второй. Звучит свисток — конец стрельбе. Люди сыпятся вниз, команда:

— Подранков добить!

Мёдов стреляет в упор, охотники бьют ножами, жертвы затихают. Ни одно животное не спаслось. И за всё время ни крика, только хрип и стон. Макса передёрнуло.

Оба охотника с Седым принялись за туши. Выпустили кровь, стали потрошить. Макс видел, как охотник поморщился, когда взял первую же, автоматные пули вспороли желудок. Военных отправили порубить жерди для переноски.

Костра не зажгли.

— А то зверь не вернётся, это плохой запах.

— А кровь?

— Впитается.

Луны не видно, но она освещает небо из-за облаков, лица усевшихся рядом в тенях. Макс опять почувствовал родство, как будто его признали своим. Охотники и смотрят иначе: подолгу задерживают взгляд, и слушают с интересом. Даже второй, немой до этого, заговорил таким же приятным, как у брата, голосом.

Заговорили о разном, военным стали задавать вопросы. Расспросили о жизни, о том, что чувствует человек по ту сторону — под крылом власти.

Макс потерялся, от него ждали ответа, а он никогда об этом не думал. Не знал и не представлял другой жизни. А кое-кто представлял… Макс мотнул головой, отогнал воспоминания, заговорил не торопясь, взвешивая слова.

— Я с детства в системе, я всем обязан командирам, казарме и таким же как я — моим братьям. И тогда же принял, что живу не для себя.

— Мы тоже не для себя, — перебил охотник. — Это мясо будет есть весь хутор.

— Это не то! Я служу всей стране, это не тридцать человек.

— Эти тридцать — тоже твоя страна, но нам ты не очень служишь.

Макс не ответил, он как будто нырнул в озеро, где его слова бесполезны, лучше рта не открывать.

— Ты же ничего не решаешь, парень.

Макс вспыхнул, оглянулся на Мёдова, тот даже не смотрит на него.

— Вам бы решать! Решать есть кому, нужно делать. И я делаю, делаю честно.

— Это ты хватил… Не путай нас ни с кем, мы тебе не оппозиция. Хотя, признаюсь, я во многом с ними согласен. Кто решил, что люди должны пахать во благо… во благо чего? Будущего? Кто решил закрыть города от голодных и бросить их на голые поля? Всё те, кого ты защищаешь, страна. А не думал, что защита нужна не стране, а её людям?

Седой, видя, куда катится разговор, не пытался вмешаться, улыбался и зажёг трубку.

— Я не буду лезть в чужие дела, только ответь. Какой долг ты исполняешь, бездельничая с нами? — продолжал охотник.

Макс уже на пределе, был только рад поделиться злобой.

— А это вопрос нашему бравому командиру. Я же пешка, верно? Тупой исполнитель.

Мёдов встретил взгляды и продолжил чавкать хлебной лепёшкой, чем позабавил местных и вконец взбесил Макса.

— Серьёзно, товарищ лейтенант. Объясните, что за каникулы? Мы провалили задание, потеряли парней, потеряли вторую группу и сидим здесь. Объясните!

— Не собираюсь.

Охотник залился чистым и звонким смехом.

— Ах-ха… Верно, парень, замолчи и слушай мудрых, слушай старших… по званию.

Военные посмотрелись в щели глаз, это не для чужих.

Из тумана, как веками назад пиратский бриг, показался корабль. Тяжёлый, неподвластный волнам, остановился, затрещал маховиком — ухнули в воду якоря. Встали в пятнадцати километрах от города, укрылись за Синим Утёсом — сланцевой скалой. Сгрузили на плотах джипы, двумя шлюпками переправили состав..

— Связи нет, работаем по времени. Я рассчитал с запасом, должно получиться, — Игорь сделал отметку маркером прям на запястье, напротив часов.

Проехали полями — издалека обогнули работяг, увернулись от еловых лап — мимо леса и выехали на дорогу.