Константин Калбазов - Скиталец 2

— И?

— И так мне тоскливо стало. Прямо спасу нет. Понял, что либо сопьюсь, либо порешу кого. Плюнул на все, оставил деньгу родителям, да и рванул в голландские владения на юге африканских архипелагов. Целый год чувствовал себя человеком и при деле. А потом наскучило гонять зулусов. Так-то они воины свирепые, но драться с ними, все одно, что детей валять. А тут узнал, что у лягушатников с макаронниками замятня. Ну и рванул сюда. Сегодня прибыл. Дождусь парохода до Вольвика, а там уж разберусь.

— А если все закончится только действиями на море? О десантах пока ничего не слышно, — поинтересовалась она.

— Не. Однозначно в холку друг дружке вцепятся. А иначе и начинать не стоило. Присматриваются пока. Но чую, дело будет.

— Хм. Ну раз уж ты говоришь, то наверное так и случится. У тебя на такое нюх.

— А ты как?

— Да вот так, — слегка разведя руками, начала пояснять она. — После войны осела на Вольвике. Два года проработала клерком в русском консульстве. Правда, о замужестве не думала. Но вот как-то тоже не сложилось. Хотя я и старалась.

— И что так?

— Случайность, — пожав плечами, произнесла она. — Двое дурачков захотели чтобы я одарила их лаской. В драке оказались умелыми, вот и пришлось их пристрелить. А там уж, пошло-поехало.

— Знакомо. И что сейчас?

— А сейчас у меня есть близкий друг. И пока с ним скучать не приходится. Во всех отношениях, — посылая Борису милую улыбку, пояснила она.

Вот прямо ласковая кошечка. Скажи кому, что она собиралась в одиночку драться с шестнадцатью сомалийцами, а потом хладнокровно простреливала бошки раненым, так ведь и не поверят. Да что там. Борис и сам с трудом верит, порой ловя себя на мысли, что это ему всего лишь пригрезилось.

— Денис, а может к нам присоединишься? У нас своя яхта. Да вдвоем управляться не с руки.

— Яхта это конечно хорошо, да только не совсем то, что мне нужно, — отпивая глоток пива, покачал головой Новиков.

— Но тебе ведь все одно нечем заняться. А твой Иностранный Легион, никакой гарантии, что там не обойдется унылой гарнизонной службой, — настаивала на своем девушка.

Борис же тем временем попивал мелкими глотками холодное пиво, да посматривал на нового знакомого. Который с легкой руки его подруги, теперь вроде как стал кандидатом в члены команды «Бродяги».

Верил ли он в происходящее? Не видел ли подвоха? Положа на руку на сердце и верил, и второго дна не наблюдал. Будь это охотники на гения, им не нужно было бы разыгрывать эту комедию для одного зрителя. Алина имела массу возможностей спеленать его и хоть передать кому, хоть самостоятельно доставить куда. Понадобилась помощь для дальнего перехода? Пусть так. Но в этой комедии все одно никакого смысла. Иное дело, а желает ли он обзаводиться таким вот членом экипажа? Уверенности в этом никакой.

— Может объяснишь, отчего мне это должно понравиться? — полюбопытствовал Денис.

— Скажем так, с некоторых пор у нас прямо-таки дар притягивать неприятности. Хочешь верь, хочешь нет, но едва успеваем отмахиваться.

— Алиночка, во что ты вляпалась? — вздернув бровь, поинтересовался новый знакомый.

— Ни во что, и во все сразу. Два года была пай девочкой, н-но-о… — она нарочито развела руками, потешно надув губки и выпучив глаза, что должно было изобразить саму невинность.

— Понятно.

— Кстати, подтянешь заодно боевую подготовку Борису. Ему это не помешает. Не забыл еще как натаскивать новобранцев?

— Я-то не забыл, — окидывая парня оценивающим взглядом, задумчиво произнес он.

— Кроме того, нам понадобится силовое прикрытие, — продолжала вещать девушка.

— Какого характера?

— Скажем так, нас могут попытаться захватить, — уклончиво ответила она.

— Подробности будут? — поинтересовался Новиков.

— Извини, — и вновь нарочито разведенные руки.

— Хм. Ну-у, как вариант, если твой друг не будет против.

— А если буду? — поинтересовался Борис.

— Тогда я продолжу свой путь к Иностранному Легиону, только и всего.

— Боря, я надеюсь твое решение будет основываться не на глупой ревности?

— Считаешь, что тебя нельзя приревновать?

— С чего бы это? — кокетливо поправив волосы, нарочито возмутилась она.

— Ладно. Оставим ревность в стороне, — разведя руками, столь же нарочито произнес Измайлов. — И на какое жалование ты рассчитываешь, Денис?

— Двести рублей в месяц, плюс по сотне премиальных за каждую заварушку.

— Ого. А ты не мелочишься. Уверен, что в Иностранном Легионе тебе платили бы столь же щедро?

— Разумеется нет. Но тут дело такое, что им нужно пушечное мясо, а тебе наставник. Поверь, я стою таких денег, — хмыкнув заметил он.

— И где гарантии, что при шиле в твоей заднице, ты сам не устроишь нам проблемы в виде заварушки?

— Мое слово. Поверь, оно дорогого стоит.

— На Суть позволишь взглянуть?

— Неа. Ты не пожалеешь. Алина подтвердит.

— И как же ты поступал на службу?

— Да так и поступал. Не жаловались. А те кто отказывали, сами дураки. В Иностранном же Легионе и вовсе всем плевать кто ты и что. Легион твоя новая семья, и тому подобная дребедень. И по истечении пятилетнего срока службы возможность получения гражданства с новыми документами. Правда, мне этого и даром не нужно. Как война закончится, так и свалю, пораженный в правах.

— И я должен это принять?

— Другим этого хватало. Но у тебя перед прежними моими нанимателями есть неоспоримое преимущество. За меня может поручиться Алина.

— Ну, Алина. Как выяснилось, я о ней знаю куда меньше, чем думал.

— Это проблема.

Взгляд на игриво-лукаво стреляющую глазками девушку. Нет, понятно, что у него ни единой здравой причины для того, чтобы ответить отказом. Но вот не отпускает никак неправильность происходящего. Как-то он все одно к одному. Такое впечатление, что его обкладывают со всех сторон. И в то же время, он не представлял с какой радости прибегать к подобным сложностям чтобы спеленать его любимого. Это попросту глупо и нерационально.

— Судари, если позволите, я в туалетную комнату, — девушка поднялась из-за стола и направилась вовнутрь кафе.

То ли действительно по надобности, то ли решила дать возможность переговорить мужчинам. В любом случае, Борис посчитал это своевременным.

— Вепрь? Рысь?

— Она не рассказывала?

— Нет. Я эти прозвища услышал только сейчас.

— Это еще в болгарскую кампанию. Алина начиталась книг про индейцев на американских архипелагах. Ей тогда только девятнадцать исполнилось, вот и навеяло романтикой. Мне уж двадцать семь исполнилось, да и остальные не молодь, но повелись как дети, — тряхнув головой, ухмыльнулся он. — Словом, взяли себе прозвища. Правда такие, чтобы попроще. А то пока выкрикнешь Высоко Парящий Орел, так тебя три раза убьют.