Макс Мах - Вижу цель [litres]

Эрику Вюгер понравился, тем более что, несмотря на высокое звание и положение командующего группировкой, сопоставимой по своему размеру со стандартным холодянским флотом, он ни разу не позволил себе говорить с командующим 37-й эскадрой свысока. Он даже приказы формулировал так, что казалось, он всего лишь предлагает сделать то или это, и, возможно, самое главное – он эти приказы объяснял. За три часа разговора с глазу на глаз он четко расставил свои приоритеты, представил Эрику план операции и «попросил» повторить в системе Зеты свой так понравившийся командованию трюк с фланговыми охватами в трех плоскостях. Три удара со сходящимися векторами атаки, но из разнесенных в пространстве стартовых позиций. Вюгеру надо было вывести из игры оперативную группу бёза, группировавшуюся на орбите пятого спутника газового гиганта во внешней области системы. И он хотел, чтобы этим занялся Эрик. Вроде бы просьба, но на самом деле приказ, да и задача, если честно, интересная. Нетривиальная задача. Как раз в извращенном вкусе Эрика.

– Вот здесь, – указал Вегер лазерной указкой на пространство в районе третьего спутника все той же планеты-гиганта, – наши разведчики обнаружили аномалию в структуре реликтового фона. Сгустки барионного вещества здесь и здесь, – по мере того, как адмирал объяснял суть предстоящей операции, на голограмме появлялись рубиновые и изумрудные отметки, – и искажения структуры гравитационного поля в плоскости эклиптики.

– То есть ваши разведчики нашли «окно перехода» едва ли не в центре системы? – уточнил Эрик.

– Да, именно это я и хотел вам показать.

– Выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – Эрик в такие чудеса никогда не верил, не поверил и сейчас.

– Полагаете, что бёза не глупее нас?

– Все может быть, – пожал Эрик плечами. – Но я бы на такую удачу сильно не рассчитывал. Какова вероятность успеха, по мнению разведки?

– Мой штаб передал вашему штабу всю имеющуюся информацию.

– И все-таки? – Эрик продолжал внимательно изучать район предполагаемого «окна», то расширяя, то сужая на трехмерной голографической карте интересующий его район пространства. – Каково ваше личное мнение, Конрад?

– Я оцениваю вероятность наличия засады в восемьдесят процентов, – нехотя признал адмирал.

– Девяносто пять, – довольно жестко возразил Эрик. – Они сидят в системе бог знает сколько времени и не могли не заметить такое большое «окно»! Но я готов оставить пять процентов на то, что они просто недоумки. Хотя я бы на это сильно не рассчитывал. Разумеется, Конрад, это мое частное мнение. Вы командующий, вам решать.

– Но пять процентов вы все-таки нам оставили…

– Я оптимист.

– Да уж…

– Извините, Конрад! – неожиданно Эрик увидел нечто, что могло быть чем-то очень важным, хотя могло этим чем-то и не быть. – Что это такое?

– Это? – Поднял бровь Вюгер, увеличив изображение смежного сектора пространства.

– Физики! – вызвал он кого-то через коммуникатор. – Что обозначено на карте кобальтовым «Зет»?

– Отражение «окна перехода» на гравитационной линзе, сэр! – откликнулся кто-то из физиков.

«Отражение? – ухватил Эрик самую суть. – Но ведь это означает…»

– В теории такое «отражение» – тоже «окно», – сказал он вслух. – И на практике, кстати, тоже. Условия перехода много хуже, расчет точки выхода сложнее, но на полигоне «Корона два» этот фокус проверяли. Прыжок в эту щелку возможен, хотя и непрост.

– Возможен, – согласился Вюгер после довольно долгого молчания. – Но для этого туда придется доставить пробойный маяк. У вас, Мориц, есть пилот, способный, не имея ориентиров, пройти через эту говенную червоточину?

– Я смогу, – Эрик в своих словах был уверен, хотя и не знал, откуда взялась эта уверенность, задача-то действительно не из простых. – Если пойду на тяжелом разведчике… Что-нибудь вроде «нарвала» или «стено» [93] Стено – крупнозубый дельфин. … У меня таких кораблей нет, но если одолжите, то я пойду первым. Установлю маяк и проведу по нему всю эскадру.

– Как-то вы, Мориц, уж слишком в себе уверены…

– Я себя хорошо знаю, – пожал плечами Эрик. – Оцениваю вероятность успеха в семьдесят процентов, и бёза нас там уж точно не ждут.

– То есть вы все это говорите серьезно?

– Я такими вещами не шучу, – усмехнулся Эрик. – Дайте мне десять-двенадцать часов, и я выдам вам более точную оценку вероятности успеха.

– Трое суток, – обдумав предложение Эрика, решил Вюгер. – Наступление назначено на восемнадцатое декабря. У вас, Мориц, есть трое суток, чтобы окончательно решить, куда переместится ваша эскадра: сюда или сюда, – указал он указкой. – Время пошло…

5. Восемнадцатое декабря 2534 года,

система Дзеты Мьёльнира

Более точные расчеты с привлечением всех лучших навигаторов и физиков группировки и тренировки до седьмого пота позволили поднять вероятность успеха до восьмидесяти двух процентов. Но выше головы прыгнуть все-таки не удалось. Слишком много переменных, слишком большая область неопределенности. Однако восьмидесятидвухпроцентная вероятность успеха гораздо лучше девяностопятипроцентной возможности влететь в западню. Поэтому выбор, в конце концов, пал именно на кобальтовую Зет . И как это часто бывало с Эриком, в тот момент, когда он принял окончательное решение, сомнения покинули его, и на сердце снизошло холодноватое спокойствие. Не то чтобы он не боялся. В бою, вернее, в преддверии боя, страх присутствовал всегда. Другое дело, что он слабо влиял на поступки и решения Эрика, и это было главное.

Тем не менее не боятся только дураки, и перед началом сражения Эрик, как и положено настоящему мужчине, привел свои дела в порядок, оставив несколько распоряжений и подтвердив составленное ранее завещание, а также написал прощальные письма, которые будут отправлены адресатам – Бреде Вильф, Кате и детям, Вере, Андрею и Анне – только в случае его смерти. И уже со спокойной душой занял место пилота в разведчике типа «Нарвал». Это была тяжелая и мощная машина, хорошо защищенная от внешних угроз и великолепно приспособленная для выполнения деликатных миссий, вроде той, которую собирался провернуть Эрик. Вместе с ним в прыжок уходили еще пять членов экипажа – второй пилот, навигатор, оператор оружейных систем и два аналитика разведслужбы, – и, разумеется, все они были добровольцами.

– На борту, – сообщил Эрик, подключившись к внутрикорабельной системе связи. – Все готовы? Перекличка!

Разумеется, при наличии биоконтроля перекличка выглядит махровым анахронизмом, но, что любопытно, сохранилась эта традиция и по ту, и по эту сторону Пустоты. Практически везде.

– Диспетчерская, прошу разрешения на вылет! – выслушав бодрую перекличку экипажа, продолжил Эрик исполнять предполетный регламент.