Евгения Кретова - Навигатор из Нерюнгри

Словно в глубокое черное озеро погружалась она, понимая, что в нём нет дна. И погружение может длиться вечно.

Раз-два-три. Хлопок. Раз-два-три. Хлопок.

Она стала раскачиваться в такт. Музыка слышалась отчетливее. Пульсация — ярче. Девушка чувствовала, как она проникала сквозь кожу, будоражила кровь. В черноте вокруг проявлялись краски, уводя её от слепоты.

Артём повернулся к окну, посмотрел на происходящее в инкубаторе, дотронулся до стекла:

— Что творит… Он… танцует?

Сотрудники лаборатории, как один, прильнули к прозрачной поверхности.

Фокус ожил. Он медленно вращался, то переворачиваясь брюхом к куполу, то выгибая осевой хребет.

Учёный бросил взгляд на закрытую в лианиновой капсуле девушку: её щеки раскраснелись, губы шептали что-то неразборчивое, кажется, отсчитывая ритм.

Раз-два-три-четыре.

Тонкие пальцы подрагивали, словно играли на невидимой флейте.

— Ты это видишь? — Василий ошеломленно замер у пульта. — Это же танго.

Артём посмотрел на данные энцефалограммы:

— Абсолютная зеркальная симметрия, средняя частота колебаний, их максимальная амплитуда, фазы — всё совпадает…

— Феноменально, — Василий почесал затылок.

— Проверь, запись идёт? Нам иначе никто не поверит, хоть на Библии клянись.

— Конечно. Слушай, так это что значит? Что…

— Что у нашей новой знакомой полное сращивание нейроактивности с Фокусом, — завершил фразу Пауков.

— Знаешь, я ведь тебе больше скажу, — Василий стал непривычно серьёзным. — Вчера утром, когда ты просматривал файлы личного дела Ульяны, там ведь было и другое личное дело, верно?

Артём нахмурился, вспоминая белесые рыбьи глаза, кивнул неохотно:

— Было. Какое это теперь имеет значение?

Василий наклонился к его уху, проговорил так тихо, чтобы никто, кроме друга не услышал сказанное:

— Так вот что я тебе скажу. Каким-то образом ты одновременно загрузил два личных дела, но Фокус выбрал из двух кандидатур, именно эту рыжую девочку, — он выразительно посмотрел на Артёма и повторил: — Именно сам. И именно выбрал.

Артём чувствовал, как вспотели ладони, пальцы вцепились в китель друга:

— Почему ты раньше не сказал?

Василий сверкнул глазами, невесело хмыкнул:

— Что бы это изменило, мне интересно знать?

Пауков бесцельно взял планшет со стола, невидящим взглядом перелистнул диаграмму, небрежно бросил планшет поверх креопластин.

— Директор будет в бешенстве.

— Думаешь, ему стоит знать подробности? — Василий устроился в кресле перед пультом управления инкубатором.

— Думаю, что Ульяну теперь надо помещать под охрану.

Василий не видел в этом необходимости. Но не спорить же при сотрудниках лаборатории?

Космический фрегат ускорился, кружил в аквариуме в странном, могучем танце.

Ульяна испытывала такую мощь. Едва могла её сдерживать. Подлетев к прозрачному куполу, соколом бросилась вниз, входя штопором в мягкое, податливое словно масло, пространство.

— Эй, полегче там, — голос Василия.

Она оглянулась на звук и присмотрелась. Зрение, наконец, полностью к ней вернулось.

Она — внутри огромного прозрачного пузыря. Стены пропускали блики далёких звёзд, под круглым куполом мерцала оранжевым Глаугель. Тонкие линии силового поля, словно невесомая фата невесты, парили вокруг. Но она смотрела вперёд.

Туда, где за прозрачной перегородкой собрались люди. Крошечные двуногие существа в белых как лунный свет одеждах. Она заметила среди них балагура Василия.

Но был там и тот, которого она увидеть никак не ожидала.

Артём.

Сотрудник лаборатории биогенной инженерии, лаборант.

Или не лаборант? Что, собственно, она о нём знает?

Она попробовала стряхнуть наваждение, взмахнула рукой. И только теперь поняла, что рук у неё нет. Есть огромное неповоротливое тело, вибрирующее в силовом поле.

Она в теле огромного кита.

Она и есть огромный неповоротливый кит.

— Что известно об этой девчонке? — Кромлех уставился рыбьими глазами в подбородок начальника службы безопасности станции, мясистые перепончатые пальцы отбивали неровную дробь по глянцевой поверхности стола.

— Транзакцию совершили одновременно, переброска из северного полушария, Земля. Станция отправления Чысхаан. После прибытия на Тамту встречались трижды. Зафиксирован контакт в лаборатории генной инженерии, в кабинете господина Паукова. Также в кафе «Вивьен» тем же вечером. Тогда же Пауков поднимался к Роговой в каюту.

— О чём говорили, что делали?

Безопасник неопределенно передёрнул плечом:

— Совершена передача предмета гардероба, принадлежащего Паукову. Затем, передача повторилась, но уже с сумочкой Роговой.

Кромлех нахмурился:

— Что-то передавали?

— Возможно. Устанавливаем.

Директор медленно выдохнул:

— Осторожнее там, чтоб скандала не было. Особенно с Пауковым. Смотрите всё аккуратно, проверьте видеокамеры в каютах, сделайте более тонкую настройку прослушки. За Роговой — круглосуточное наблюдение.

«Неужели сосунок перехитрил меня? На кого он работает? Что, если сведения уже переданы? Какие сведения? О Фокусе? Или ему что-то ещё стало известно?»

Он нажал кнопку вызова диспетчерской службы:

— Режим контроля за корреспонденцией и перебросками курсанта факультета сенсоидной навигации Роговой и Руководителем лаборатории биогенной инженерии Пауковым, — тихо скомандовал он и добавил: — обо всех транзакциях сообщать мне лично. Немедленно.

Он отключился, перевёл тяжёлый взгляд на Авле Адина:

— Мне нужны стенограммы всех переговоров этой парочки. Ни один байт информации не должен выйти за пределы станции. Головой отвечаете.

Безопасник удалился, оставив шефа в самом мрачном расположении духа.

Сработал креоник директора. На экране появилось окошко видеозвонка.

Нахмурившись, он принял сигнал: в квадратике показалось вытянутое лицо в зеленоватых чешуйках-бугорках:

— Дорогой мой друг! — сладкоголосо пропело оно. — Не могу не заметить радости твоей от моего присутствия. И охрану мне приготовил. И каюты отдельные. Только вот зачем они запираются снаружи?

— Всё только для твоей безопасности, дорогой друг Намбул, — в тон ему пропел Кромлех.

Посол планеты Сом, дружественной Единой галактике, но дипломатично уклоняющейся от присоединения, округлил глаза, обидчиво сложил в трубочку тонкие губы:

— Это грустно, мой друг. Я чувствую себя пленником на Тамту. Между тем, намерения мои чисты и незамутнены.

— Что ж, я могу снять охрану. И тогда твоя жизнь не будет стоить и ломаного гроша! — рявкнул Кромлех, но тут же спохватился, успокаиваясь.

Намбул посмотрел холодно. Маски сброшены.

— Не надо со мной играть в такие игры, Циотан, настоятельно рекомендую. Передай это наверх.