Евгения Кретова - Навигатор из Нерюнгри

— Нам надо стать как будто одним человеком, и очень быстро пересечь линию сканеров, — прошептал над самым ухом. Ладони покрылись испариной. — На счёт три, с правой ноги.

И они шагнули сквозь ярко-зелёные клыки сканера контроля.

Одновременно их окатило ледяным холодом, одновременно сбилось дыхание, встретились взгляды, одновременно сомкнулись онемевшие губы.

Близость с ней сводила с ума.

Его руки скользнули по узкой спине вверх, под огненное облако волос, к основанию шеи. Губы коснулись губ, словно током ударило. Накрыли жадным поцелуем. Первый, испуганный порыв отстраниться подавлен. Артём стал нежнее. Ульяна замерла, прислушиваясь, как в груди становится горячо, а в животе расцветает диковинный цветок. Стало трудно дышать. Девушка неловко положила руки ему на плечи, сама удивляясь новому ощущению — касаться его вот так, гладить чуть жёсткие волосы, сильные надёжные плечи.

Артём сильнее прижал к себе хрупкое девичье тело, податливое и жаркое, чуть сильнее запрокинул голову девушки.

Прямо сейчас ему нужно заглянуть в сине-бирюзовый океан, понять, что творится там, в его глубине. Он осторожно провел кончиком языка по нижней, чуть припухшей от поцелуя, губе, проник внутрь, умело завладев ею.

Словно стайка бабочек, затрепетала она в руках, метнулась в сторону. Он не выпустил. Не позволил отстраниться.

Короткое мгновение осознания, общее дыхание на двоих, биение сердец, и глаза пленницы распахнулись, открывая заветную тайну.

Артём почувствовал, что тонет.

— Я люблю тебя, слышишь? — слова сами сорвались с его губ. Он ошеломленно понял, что это — правда. Именно «люблю», не «хочу» или банально-героическое «не могу без тебя».

Вот эта девочка в его руках — центр его личной вселенной.

Ульяна спрятала порозовевшее лицо на его груди, тайком облизнула губы, запоминая это ощущение, запоминая каждой клеточкой, каждым нейроном этот момент. Единственный. Первый. Поцелуй.

Близость с ним мешала дышать. Его запах — полевых трав и горького перца — прочно слились в одно воспоминание, томное, рассыпающееся в животе горячими углями.

— Артём…

— Тссс, — он обнял её за плечи, прижал к себе, — не говори ничего сейчас. Это мой день, моё признание. Ты ничего не должна. Кроме того, чтобы остаться в живых. Слышишь?

Зарылся в мягком облаке волос, вдыхая аромат, которым грезил все эти недели.

Мягко отстранился и отошёл к столу, упёрся в его глянцевую поверхность. Тоска и тревога разливались в груди, ядом гадюки разъедая остатки уверенности в выбранном несколько недель назад пути.

— Что, если мы не правы? Во всем и с самого начала.

Ульяна по-прежнему стояла там, где он оставил её, с изумлением разглядывая Артёма, его сильные плечи, широкую спину. Почувствовав взгляд, он обернулся.

— Что? — серые глаза потемнели.

Девушка подошла к нему, коснулась плотной форменной ткани на плече.

— Мне страшно, — прошептала пересохшими губами. — Что должно быть в этой коробке, чтобы забрать двести пятьдесят миллиардов жизней Альнуи, чтобы преследовать нас по галактике как зайцев.

Он привлёк её к себе, обхватил за талию. Губы коснулись разгоряченного лба.

— Ещё не знаю как, но мы докопаемся до истины. Главное — не даться им в руки, и не позволить себя укокошить.

Она посмотрела на него решительно:

— Нужно открыть ящик с посылкой.

Артём кивнул:

— Я тоже уже давно об этом думаю. Иногда информация — лучше любого оружия. Кстати, об информации, — на губах внезапно заиграла полуулыбка: — Ты всё ещё хочешь смотреть своё личное дело?

Ульяну осенила догадка, глаза распахнулись:

— Ты вра-ал! Нет у тебя никакого файла!

Он тихо хохотнул, поцеловал в шею:

— Думаешь, я специально заманил тебя сюда, чтобы поцеловать? Конечно, всё так и было задумано: увлечь, заманить, совратить… Я — Паук, что с меня взять, — он белозубо улыбнулся. — Правда, личное дело у меня тоже есть.

Он чуть повысил голос, скомандовал:

— Активировать выделенную память, папка «Фокус». Документы с маркировкой «Фигня всякая». Вывести на монитор файл имя: «Рогова Ульяна, навигатор-сенсоид».

Лицо Ульяны вытянулось. Он посмотрел на девушку, усмехнулся:

— Ты чего нахохлилась? Если хочешь спрятать что-то нужное — положи на видное место и назови «фигня», — легонько поцеловал кончик носа и отстранился, позволяя Ульяне устроиться за консолью. — Вот этот джойстик вниз прокручивай, и будет тебе счастье.

Он отошёл вглубь каюты:

— Кофе будешь? — Ульяна кивнула, забыв, что он её, вероятно, не видит, спохватилась и угукнула. — Долго не зачитывайся, а то нас хватятся.

Ульяна открыла файл. Обычная информация на уровне родился-учился в центральной вкладке. «Русская, уроженка г. Нерюнгри, Республика Саха (Якутия). Выпускница Гимназии № 1 г. Нерюнгри, отличница. Отличалась в дисциплинах: геометрия, литература, география, информатика…» Девушка открыла следующую вкладку: психофизическая карта, данные ЭЭГ, данные психологического тестирования прошлого года и этого, того самого тестирования, которое она «провалила». Оказывается, наоборот — высший бал и странная отметка на полях и слова неразборчиво и «гр. А».

— А что это за отметка на полях?

Артём подошел, поставил перед ней кружку с чёрным кофе, заглянул поверх головы:

— М-м! Эта закорючка и решила твою судьбу, а не «какой-то оболтус галактического масштаба», как ты несправедливо намекнула на мою персону. Все документы лётного состава, в том числе курсантов и абитуриентов — на контроле рекрутеров. Эта отметка — «адаптивная сенсоизация, группа А», самая высокая степень сенсоизации, кстати, практически, уровень «бог». В прошлом году, не взяли, дали возможность развиться.

Он уткнулся носом в макушку девушки:

— Ты пахнешь летом и мёдом. У меня у деда пасека по Новосибирском была…Открой восьмую вкладку. В ней то, что ты ищешь.

Ульяна отхлебнула обжигающий кофе, посмотрела на кружку — белая, с тонкими краями, аккуратной ручкой. На боку — мордочка улыбающегося паука.

— Крыж подарил, кто ж ещё, — вздохнул Артём и отошёл к стене.

Девушка начала читать. Глаза медленно округлялись.

— Ведьма? — она резко обернулась к молодому человеку — тот снял китель и теперь сидел в белой футболке в кресле за её спиной и пил кофе.

Он кивнул.

— Читай, читай, это ещё не всё.

— Филиппова Марья Васильевна, 1860 года рождения, — читала девушка вслух, — это, выходит, моя, прабабка? Родовая книга… пси-сенсоизация. Артём, о чём это вообще?

— О том, что твоя пра-пра бабушка по отцовской линии считалась в округе мощнейшей ведьмой, зверей заговаривала. И ещё она сотрудничала с Клириком. Уж не знаю, что там она о них думала, за демонов, небось, каких-нибудь принимала, но факт остается фактом — бабка твоя оказалась одним из первых сенсоидов, выявленных из числа гуманоидов. А вот твоя бабушка по материнской линии, Матрёна Петровна Николаева, из села Иенгры, кстати, была шаманкой. Очень интересная женщина. Тоже была под наблюдением Совета. Из переселенцев Тверской губернии. Крутая шаманка, если верить отчёту контрольной службы. Могла раны заговаривать, органы заменять по технике псевдотрансплантации, когда нужный орган перепрограммируется как бы. Жаль, о ней гораздо меньше информации — она у тебя в войну погибла, под Сталинградом.