Алексей Губарев - Игра на опережение [publisher: ИДДК, с оптимизированной обложкой]

– Представляешь, приказано стоять до последнего. Ты видел этих роботов, что нам в усиление дали? Не хотел бы я против такой техники воевать, да только кто меня спрашивал! У врага по любому есть нечто похожее. Михей, что скажешь про инопланетную броню?

– Бронебойно-кумулятивным жахнем. Если пробьёт, значит фигня у них, а не броня, – отозвался мехвод. В отличие от командира и наводчика, Михаил Зотов пошёл на срочную в двадцать пять, успев несколько лет поработать трактористом в отцовском хозяйстве. Основательный, как и любой непьющий мужик сибирской глубинки, он смотрел на мир просто – поставили задачу, значит нужно выполнить.

– Ладно, хватит попусту трещать, – прервал разговоры не по делу командир. – Пришёл приказ о готовности. Говорят, противник уже начал высадку десанта.

Высадка действительно шла полным ходом. Если бы не кроны деревьев, укрывающих технику, да броня, танкисты могли бы увидеть на небе множественные инверсионные следы российских истребителей, атакующих малые корабли противника. Атаки редко бывали результативными, уж больно хорошо бронированными оказались десантные боты Альянса, но и наши истребители, орудуя издали, первое время почти не несли потерь. Так было, пока не приземлились первые вражеские суда. Далее ВВС России пришлось вернуться на родные аэродромы, уж больно точно били с земли вражеские ракетные установки, не оставляя шанса сохранить дорогую технику и опытных пилотов. В дело пустили БПЛА, но их тоже быстро обнаруживали и сбивали. В итоге войска получали разведданные лишь от союзников и нескольких самолётов-разведчиков, находящихся на очень большой высоте.

Противник тоже не мог похвастаться точными разведданными, Системы ПКО были хорошо защищены от наблюдения, искажая все данные, полученные находящимися на орбите кораблями. В итоге противник не мог нанести точечный удар, но даже если бы это удалось, пробить энергетические купола комплекса противокосмической обороны было не так просто.

Ожидание затягивалось. Экипажи танков уже сто раз успели покурить, укрываясь за бронёй, поужинать сухпаем, а некоторые даже поспать по очереди. Команда повышенной готовности пришла, когда на землю опустились сумерки.

– Абордажный лом им в глотку! – выругался Дмитрий, когда понял, что прицельный комплекс не работает. – Вся электроника вразнос пошла.

– Отставить разговоры! – раздался в шлемофоне голос ротного. – Работаем по секторам. Сейчас к каналу подключится союзник и даст целеуказания каждому. Время подхода противника – двадцать минут.

Союзником оказался земляк, русский. Задачи он ставил чётко и толково, а если кто-то не понимал, совершенно не стеснялся в выражениях. В итоге все оказались при деле, каждый получил свой участок фронта, за который нёс ответственность. Вот и Александр, всматриваясь в сумерки через оптику, ждал появления противника. Безумно хотелось курить, поэтому наводчик закинул в рот мятный леденец, сдерживаясь, чтобы не сгрызть его за несколько секунд.

– Идут! – глухо произнёс он, увидев размытые тени, неспешно двигающиеся навстречу. – Ты смотри, какие наглые!

– Метров восемьсот до них, – произнёс командир. – Пусть поближе подойдут. Сань, ты какие-нибудь подробности видишь?

– Нет, командир, только неясные очертания. Вроде как пехота.

– Ждём команды, – напряжение росло, голос командира стал сухим, каркающим. – Саня, если у нас только пехота, вторым заряди фугасный. И смотри внимательно, как в нашем секторе увидишь что-нибудь крупное, бей прямой наводкой!

Секунды превратились в часы, так сильно растянулось время. Наводчик начал считать от десяти до одного, стараясь себя успокоить, когда на счёте «пять» поступил приказ стрелять.

– Третий справа, огонь! – скомандовал командир. Александр навёл орудие на одиночную цель, мысленно пожелав попасть в середину корпуса идущего навстречу противника. Бухнула пушка, чётко сработали компенсаторы, а наводчик уже зарядил фугасный и ждал указаний.

– Второй справа, огонь! – вновь скомандовал командир и тут же обратился к мехводу, – Михей, отходим!

Вновь бахнула пушка, и почти сразу же Т-90, взревев двигателем, откатился назад на десяток метров, встав на заранее подготовленную позицию.

– Всем экипажам, залп ПТУРами, даю отсчёт! – команда ротного прозвучала одновременно с разрывами. На только что покинутой позиции разверзся локальный ад. Несколько близко стоящих деревьев срезало, как бритвой, а в земле образовалась воронка.

– Ёперный театр! – выругался Михаил, когда один из стволов рухнул в полуметре от орудия.

– Огонь! – завершил отсчёт ротный и через несколько секунд уже в построении противника разверзся настоящий ад.

– Твою маму я на базаре видел! – вновь блеснул эрудицией мехвод. – Мы их с землёй перемешали походу!

– Стоим, ждём! – произнёс командир, стискивая кулаки. Ожидание не затянулось. Едва отгремела канонада взрывов и на землю упал последний ком земли, как пришла ответка. Экипаж, как и танк, спасло то самое дерево, что упало перед Т-90, приняв на себя основной удар. Размочаленный ствол взрывной волной швырнуло под гусеницы. От удара машина, весящая более сорока тонн, вздрогнула. Мехвод, который видел всё это буквально на расстоянии метра, выдал такую матерную тираду, что командир одобрительно хмыкнул.

– Всем доложить о состоянии машин! – раздался приказ ротного в шлемофоне. – Те, кто по каким-то причинам не может этого сделать, ожидайте, помощь уже рядом.

Из всей роты без повреждений осталось всего лишь четыре танка. Ещё два были на ходу, только лишились своих орудий, остальные накрыло каким-то энергетическим разрядом, в результате чего произошёл подрыв боекомплекта.

– Командирам машин, сейчас своё слово скажут союзники. После них сразу выдвигайтесь на огневой рубеж и добивайте уцелевших.

Слова ротного немного успокоили Дмитрия, правда, лишь на короткое время. Противник, сокративший дистанцию с семи до четырёх сотен, был хорошо виден в оптику. Изрядно поредевший строй разнообразных существ, облачённых в матово-чёрную броню, неумолимо приближался, периодически постреливая, о чём говорили редкие вспышки. Между воинами, тяжело ступая, шагали роботы, возвышаясь над бойцами.

Оружие, использованное союзниками, не взрывалось и не убивало, его действие выглядело, как энергетическая волна, валом прокатившаяся в сторону противника. Большинство вражеских солдат и вся техника просто попа́дали от его действия. Те же, кто устоял, решительно ускорились, стремясь в кратчайший срок добраться до расположения роты.

– Саня, следующим фугас заряжай, похоже у них активная защита спеклась! – отдал распоряжение командир, а затем скомандовал: – Наш сектор, второй справа, огонь!