Юн Ли - Возрожденное орудие [litres]

Недолгое молчание Райки говорило о многом.

– У меня есть приказ, – сказала она тем особенным тоном, который Кел использовали вместо фразы «Тебя стоило бы послать на хрен, но такова моя доля».

– Черис, – промигал 1491625, – мы сейчас разобьемся!

– Спасибо, – машинально сказала Черис, обращаясь то ли к Райке, то ли к 1491625, и тут же пожалела об этом, когда они рухнули на землю.

Вой сигналов тревоги игломота внезапно оборвался, когда мир взорвался вокруг нее.

– Это Черис, – рявкнул Куджен, когда груз цемента или чего-то еще появился из ниоткуда и засорил сдвиговую пушку. – Никто другой не стал бы использовать этот змеетрахов трюк со смазкой. Не думал, что кто-то вообще помнит об этом инциденте.

Джедао понятия не имел, о каком инциденте идет речь, но у него хватило присутствия духа приказать открыть шквальный огонь из пулеметов. «Спасибо», – хотел бы он сказать Черис за то, что она спасла его от необходимости опустошать город с помощью сдвиговой пушки, даже если у него не было другого выбора, кроме как попытаться сбить ее мот, предположительно защищенный стелс-системой. Он также, по необходимости, связался с инженерным отсеком и попросил дать оценку времени, за которое они смогут очистить сдвиговую пушку. Инженер ответил, что их сервиторы уже этим занимаются, но применение растворителя во время полета через атмосферу – предложение не из тривиальных.

– Мы должны что-то предпринять до того, как Черис снова вмешается, – сказал Куджен. – Пришло время для отделителей.

«Твою мать», – подумал Джедао в агонии. Он был так осторожен, проверил все формации с помощью Гемиолы. И все же Куджен здесь, явно все еще живой и не затронутый формациями, которые запустил Джедао. Что же пошло не так?

Он мог выиграть еще несколько минут, но не больше. После этого самоубийство оставалось единственным выходом.

– Связь, – сказал Джедао, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе не прозвучала тяжесть, – соедините меня с коммандером Нихара Керу. – Помедлив, он добавил: – Вооружение, пусть команды отделителей будут наготове.

Черис не отключилась сразу, что было единственной удачей во всем этом деле. Все ее тело было словно разбито вдребезги, и запах дыма неприятно смешивался с запахом горелого металла. Она не удивилась бы, узнав, что сломала одно или несколько ребер. Однако это не имело значения, если она не сможет передать новые приказы необходимым наземным войскам.

Удивительно, но Райка не оборвала связь, хотя ей точно приходилось уделять внимание другим вещам.

– …все еще там? Аджевен Черис?

– Я жива, – прохрипела Черис и поморщилась от пронзительной боли в челюсти, от чего та лишь усилилась. 1491625, криво зависнув в воздухе, рылся в разбитой кабине игломота в поисках аптечки первой помощи. – Нужно, чтобы вот эти роты… – она сосредоточилась, чтобы вспомнить номера подразделений, несмотря на отвратительный стук в голове, – …немедленно выполнили следующие приказы. – Она отчеканила приказы, включая кропотливые схемы построения, несмотря на то, что перед глазами все плыло.

«Я должна оставаться в сознании достаточно долго…»

Короткое молчание.

– Вы просите роту 182‑33 нырнуть в самую гущу врагов. Это самоубийство.

– Им придется продержаться как можно дольше, – сказала Черис, не отрицая.

На мгновение Черис испугалась, что Райка прервет связь. Потом генерал сказала:

– Приказы были отданы. Я куплю вам столько времени, сколько смогу. И я уже отправила отряд, чтобы вытащить вас.

– Спасибо, – сказала Черис и отключилась.

Джедао едва успел отстегнуться от кресла, чтобы броситься к пистолету Дханнета, как весь командный центр залило бело-серебристым сиянием. Копья и бледные полосы света пробивались сквозь стены. Завыла сигнализация.

Куджен-Инхьенг взвизгнул, когда Джедао развернулся и, схватив его, повалил на пол. Пригвоздил к месту. Ударив ребром ладони, заставил голову Куджена откинуться назад. Удар не убил гекзарха. Джедао этого и не хотел.

Он услышал голоса Талау и Дханнета, переполох испуганных Кел. Ни одно из этих слов ничего не значило. Все, что имело значение, – это удержание Куджена на месте, чтобы атакующая формация, теперь уже активная, смогла оторвать его от якоря и уничтожить навсегда.

А потом это случилось. Внезапная давящая тяжесть в его сознании. Моты, звезды, обилие теней. Джедао закричал бы, если бы мог. Но он не мог, не мог остановить свое тело, помешать ему отпустить Инхьенга.

Его тело встало. Его губы улыбнулись.

– Майор Дханнет, – произнес его голос. – На колени.

Дханнет опустился на колени прямо перед Джедао в пародии на обмен удовольствиями, который они однажды изведали.

– Дханнет, нет…

Он знал, что говорит только на арене разума, что только Куджен может слышать его. Но слова все равно вырвались.

Он не мог сказать, было ли уродливо раздутое торжество, трепетавшее внутри, его собственным или кудженовским.

– Неужели это так сильно отличается от того, что он делал для тебя в постели? – спросил Куджен голосом, который мог слышать только Джедао.

– Не трогай его, – сказал Джедао.

Мольбы не могли разжалобить Куджена, но он все равно попытался.

– Ты же знаешь, он никогда этого не хотел.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Джедао, хотя знал, что ответ причинит ему боль.

– Я запрограммировал его на верность тебе, – сказал Куджен. – Я подумал, что тебе может понадобиться друг. Или любовник, как оно и вышло. Но где-то в глубине души он помнит, кем был и что с ним сделали – и ненавидит тебя.

Дханнет все еще стоял на коленях, его глаза горели от страха и желания.

– Нет, – прошептал Джедао.

От рева «Ревенанта» могли бы погибнуть звезды. Заключенный в собственном теле, Джедао слышал его более отчетливо, чем когда-либо прежде, и еще слышал многое другое. Жужжание лун и планет на орбитах, литании звезд. Сплетение песен мотов и даже больше, чем мотов: других существ и целых экосистем, которые обитали в пространстве врат и пересекались с инвариантным пространством, где жили люди, только когда чудовищные механизмы – такие, как пороговый отделитель – приглашали их войти. Два отделителя все же уцелели после нападения Инессер: чудовища притаились возле них, выжидая.

Состоящая из мотыльков тень Куджена существовала одновременно в пространстве врат. И она была внутри него. Куджен был внутри него, проявляясь в пространстве снов Джедао. Он выглядел как человек, которым, вероятно, был когда-то при жизни. Там, где господствовали остовы звезд, он повернулся лицом к Джедао.

Сердце генерала разорвалось на части от того, насколько гекзарх был красив. Джедао предполагал, что Инхьенг принял прежний облик Куджена, но какова бы ни была причина, этих двух мужчин, хотя они и были необыкновенными, нельзя было спутать друг с другом. Куджен – настоящий Куджен – обладал телосложением танцора, вьющимися каштановыми волосами, обрамлявшими лицо с такими тонкими чертами, что оно казалось почти женским, и глазами цвета янтаря. Последнее было единственным сходством с Инхьенгом.