Юн Ли - Возрожденное орудие [litres]

– До свидания, – прошептал Джедао. Его так и подмывало поцеловать Инхьенга в лоб, благословив напоследок. Казалось неприличным позволить казни человека пройти без какого-либо обряда. Но Инхьенгу это не понравилось бы.

Он нажал на спусковой крючок.

Усилия были излишни. Он позволил обмякшему телу Инхьенга упасть. Сам выпрямился – мир то расплывался, то снова обретал четкость, – дыша глубоко и размеренно, пытаясь успокоиться.

А потом понял, что это не просто головокружение. Его Кел шатались. Дханнет подошел к нему и попытался поддержать, что получилось бы лучше, если бы происходящее не подействовало на майора сильнее.

Газ Куджена, дубль два. Спровоцировало ли это его смерть или смерть Инхьенга?

– Отведу тебя в безопасное место, – приглушенным голосом сказал Дханнет. Он натянул маску, другая болталась у него в руке.

– Мне это не нужно, – отрезал Джедао. – Помоги Талау.

Альт уже упал перед ними на колени. Джедао и Дханнет попытались сориентироваться в ситуации. Талау дышал неглубоко, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Коммандер. Коммандер, генерал-протектор приняла нашу капитуляцию?

– Кажется, они спорят о… – Талау говорили невнятно. Они не успели вовремя надеть маску.

– Сэр! – воскликнул Дханнет. Он вытащил пистолет, но его рука так сильно дрожала, что Джедао удивился, как он не выронил оружие. За его спиной исполняющий обязанности старшего офицера рухнул на пол. – Яд. Нас предали. Смотрите…

Кто…

Затем бесшумно вплыли сервиторы с мерцающими стерильно-белыми огнями и открыли огонь.

Голос «Ревенанта», подобный грому, зазвучал внутри Джедао:

«Никто из тех, кто знает твою историю, не поверит, что это была не твоя идея, – сказал мот. – Или какое-нибудь проявление твоего безумия».

Джедао на долю секунды замер, не зная, стоит ли поднимать Талау на ноги. Вместо этого он вскинул пистолет и – безрезультатно – выстрелил в одного из сервиторов. Им овладел ледяной гнев.

«В этом не было необходимости! Я мог бы договориться…»

«Я не заинтересован в компромиссах, – сказал “Ревенант”. – Ты же не собирался идти с нами, верно? Предатель до мозга костей, в любом воплощении».

На это у него не было ответа.

«Ревенант» покинул свою позицию над столицей Протектората и уже достиг самой тонкой прослойки атмосферы Теребега-4, на границе того, что считалось космосом.

«До свидания, кузен. Сервиторы отказываются убивать тебя в знак благодарности за ту услугу, которую ты оказал нам, убив Куджена. Но я считаю, что твои шансы на выживание невелики, даже если Кел генерал-протектора Инессер действительно подберут тебя».

Дханнет пытался привлечь его внимание. Он говорил на самой простой и безыскусной форме высокого языка.

– У тебя иммунитет, – сказал он.

Майор выглядел ужасно, но лечение, которое врачи назначили ему от аллергической реакции, похоже, продолжало действовать.

Талау потеряли сознание. Маски, похоже, никому не помогали. Стоило ли удивляться? Хоть Кел и ужесточили проверку оборудования после небольшого сюрприза Куджена, у сервиторов было достаточно возможностей для саботажа масок перед атакой.

– Вы заслуживаете лучшего, – сказал Джедао Дханнету. И всем Кел.

На борту было слишком много сервиторов, в распоряжении которых имелось преимущество внезапности, а также отравленный враг. Другие Кел стреляли, но мало кто из них смог даже устоять. Джедао стрелял, пока не кончились патроны. Выхватил пистолет у одного из павших. Никто не стрелял ни в него, ни в Дханнета, ни в Талау, потому что они были рядом с ним. Но он не мог защитить всех сразу.

Черное и золотое, черное и красное; мертвецы повсюду вокруг него.

Дханнет с усилием тряхнул головой. Указал на коридор, ведущий к аварийным капсулам выживания.

– Спасайтесь… один.

– Да, – сказал Джедао. Он понял, что должен сделать. Дханнету и Талау понадобятся капсулы. А вот что касается его самого… – Пойдем со мной.

Дханнет помог Джедао пронести Талау по коридору мимо разбросанных трупов. Сервиторы молча расступились перед ними. Джедао настраивал одну капсулу, пока Дханнет укладывал Талау во вторую.

– Гекзарх сказал, что… что ты никогда не хотел иметь со мной ничего общего, – сказал Джедао. – Это… это было правдой?

Дханнет промолчал, но на мгновение ответ вспыхнул в его глазах.

– Я ненавидел тебя с самого начала. Я не помню всего, но помню… помню, что ты у меня отнял…

– Понятно, – тихо сказал Джедао. – Мне очень жаль.

Извинения были плохой компенсацией за то, что он сделал, но это было все, что он мог дать. Он открыл следующую капсулу.

– Теперь ты.

Дханнет улыбнулся ему.

– Живи, – сказал майор. Его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций. – Вы оба – живите.

Джедао слишком поздно понял его намерения. Дханнет схватил пистолет, поднес его к виску и нажал на спусковой крючок.

Джедао не осознавал, что выкрикнул имя Дханнета, пока мгновение спустя боль не пронзила его горло. Какое-то мгновение все, что он мог сделать, это смотреть на упавшее тело, на красное, такое красное пятно. Призрачная боль вспыхнула в его запястьях, воспоминание о том дне, когда Дханнет связал его. Вот и все.

Так поступить – так безупречно отомстить – мог только Кел. Дханнет спас своего командира. И отрекся от этого дела самым решительным образом.

Всякая уверенность покинула Джедао. В его ушах звучал далекий рев. Он запрограммировал капсулу Талау и свою собственную следовать строго рассчитанной траектории.

Он заперся внутри. Нажал кнопку запуска. Приготовился к внезапному ускорению. Капсула пронеслась сквозь темную трубу и вылетела во тьму, что была еще гуще.

Как бы ему ни хотелось погрузиться в обещанную капсулой гибернацию, он все еще не мог успокоиться. Прямо перед ним, на фоне звезд и туманностей, на более близком расстоянии от роя мигала капсула Талау. Желтые огни: «Я Кел. Приди и спаси меня».

«Я наполовину мот».

А моты летают.

Джедао потянулся к пространственно-временному плетению и вытащил себя и Талау с поля боя. Внезапная боль, пронзившая до самых костей, застала врасплох, но это было не хуже всего, что он пережил сегодня. Каким бы неуклюжим ни было его усилие, оно сработало. В промежутке между двумя вспышками сигнального огня они пересекли пространство и оказались вне опасности.

Подавив рыдание, Джедао нажал на кнопку, которая должна была погрузить его в гибернацию.

«Живи», – мысленно обратился он к Талау и уснул.

– Просыпайся, солнышко, – сказал веселый и слишком громкий голос.

Черис подавила стон и открыла глаза. Голова не болела тем особым образом, когда все как будто плывет, и это значило, что к ее состоянию причастны медики. То же самое касалось и ребер, хотя кто-то и подключил ее к стандартному медицинскому блоку и перевязал торс.