Николай Андреев - Дорога в Лефер

Перед самым рассветом Нарсес покинул палатку и направился к Аркадию Лиду. В военном деле стратиг ни за что в жизни не обратился бы за советом к виночерпию, но сейчас — иное дело. Сейчас требовался совет политика или хотя бы человека, к политикам близкого. Тем более Лид был хитер, нечевелочески хитер. По лагерю распространялись слухи о его таинственных экспериментах, о даймоновом свете, рождавшемся внутри палатки…

Нарсес прекрасно знал об этих слухах. Самое интересное, что это его люди их распространяли. Лид был слишком опасен, а потому ударить по его репутации никогда не мешало. Ванактовы слуги опасались колдовства, и шаг по созданию слуг, владевших им, был вынужденным. Крылатые даймоны посылали таких в бой против Государства, а значит, требовалось взять на вооружение вражью технологию. Ведь техне — искусство — было всем тем, что умели люди. И даймоны, как же без них. Иногда даже, грешно подумать, варвары, но редко… Куда там их придумкам до творений Государства! Но только немногие — и даже Аркадий Лид не входил в их число — знали, насколько жалким или обширным техне могли обладать — или обладали — варвары…

Ванактов виночерпий не спал, видно, чувствовал, что его вспоминает Нарсес. А может, и впрямь занимался опытами. У полога палатки стратига встретили Марий и Саллюстий, талантливейшие ученики Лида и одни из самых талантливых слуг Нарсеса. Конечно же, они холодно поприветствовали друг друга, как того и требовала конспирация.

Виночерпий сидел на своем стуле, единственной вещи из багажа, что осталась нетронутой Великим штормом. Сложив руки домиком, Аркадий приветливо улыбнулся Нарсесу. Тот ответил усталым кивком.

— Ты знаешь, мой добрый друг Лид, я устал до полусмерти, — стратиг плюхнулся на стул, располагавшийся ровно напротив аркадиева.

Видно, знаток цветов и общений со звездами подготовился к визиту.

— Я был бы рад помочь решить эту проблему, — от всей души посочувствовал Лид.

Нарсес и бровью не повел. Он прекрасно знал о чувствах, которые Аркадий к нему питал. Но что поделаешь, если он успел — каким только образом? — привязаться к заносчивому виночерпию. Лид был единственной ниточкой, которая связывала его с дворцом ванакта, а значит, с самим ванактом, а значит — с Государством. А это для каждого его собрата было самым важным на свете.

— Мне было бы интересно посмотреть на последствия твоей попытки, — пожал плечами Нарсес. — Что бы не произошло между нами, Государство должно жить.

— Государство должно жить, — совершенно серьезно повторил Лид. — Ты пришел ко мне за советом?

Он не скрывал своего торжества. В иное время Нарсесу было бы противно, но сейчас он не обращал никакого внимания на задетую гордость.

— Да, я пришел за твоим советом. Мне нужны мысли. Много мыслей. Разных. Варианты действий. Я могу не видеть лучшего пути, а ты… Ты помнишь разные события. Книги напитали твой разум если не собственными уменьями, то чужим опытом. А это сейчас очень многое… Государство никогда не оказывалось в подобном положении…

— Если быть точным, то давно не оказывалось — на протяжении семнадцати индиктов, — менторским тоном поправил Лид.

Нарсес удовлетворенно кивнул. Он понял, что не ошибся в своем решении — обратиться за советом к Аркадию.

— Может быть, вина? — словно бы из ниоткуда возник поднос с глиняной амфорой, небольшой, сделанной так, чтоб стоять на плоской поверхности. — Нашел среди выброшенных на берег запасов.

— Какая удача — и как жаль, что мне сейчас не до вина. Когда Гос… то есть легион будет в безопасности, я, так и быть, выпью с тобой благословенное вино, — покачал головой Нарсес.

— Святая простота, — Аркадий Лид возвел очи Повелителю ванактов. — Может, все же?

Нарсес вытянул левую руку и замахал ладонью в знак отказа.

— Нет, даже не святая простота, но сущая глупость! — захохотал Лид.

При смертельной жажде, в бреду, он отказался бы пить отравленное вино. Отравленное по указанию Нарсеса. Да, ему нужны были знания Лида, да, ему было бы печально перерубить ниточку, связывающую с дворцом и прошлом, — но жизнь была дороже. Стратиг прекрасно понимал, что в борьбе за власть над рождающимся на этом берегу кусочке Государства должен остаться только один ванактов слуга. И это должен быть он.

Именно за этой утренней беседой и рождался будущий Тринадцатый город, править которым было суждено Нарсесу…

Усталые, исцарапанные кустарниками и ветвями деревьев, они приблизились к стенам замка. Черные громады, они возвышались над наемниками. Ни единого костра не горело на башнях и парапетах. Даже лучина — и та нигде не светила. Олаф поежился. Выжив в десятках битв, поучаствовав не в одном штурме, он сейчас боялся этого замка. Но что было делать? Наемник лучше других знал, что перед ними — цель путешествия. Где-то там, в донжоне, на кровати, мирным сном должен был спать наниматель. А что это его замок, то все окрестные жители знали прекрасно. А ведь Олаф когда-то и сам был среди них…

Некоторое время все пребывали в молчании. Даже Конхобар помалкивал. Олаф мечтал, чтоб иноземный герой затянул очередную песню на чужом языке, — но зря. Герой, не побоявшийся встречи с Анку, не проронил ни слова. Он только стоял и смотрел. И думал. В неверном свете звезд лицо его казалось бледнее покойницкого, и только в глазах отражалось холодное лунное пламя.

Рагмар шептал что-то под нос на родном языке. Громадный орк молил духов здешних мест смилостивиться, отвернуться от чужестранцев и позабыть о них. На всякий случай Рагмар повторил просьбу на всех известных ему наречьях: духи, конечно, многое ведают, многое видели со своих ветвей, но… В общем, лучше лишнее слово молитвы произнести, чем навлечь гнев хранителей мрачного замка.

Олаф сам принялся молиться, чтобы…

— Да постучите же наконец! — прошипел Ричард Магус. — Будь там хоть Анку, хоть тысяча демонов, воплотившихся в языки нездешнего пламени, хоть толпа спятивших великанов — пусть сперва накормят! Не зря же мы плелись все это время! Олаф, это ж тот самый замок, так?

Олаф, не оборачиваясь, кивнул. Он чувствовал, что магу с величайшим трудом даются слова. Не надо было видеть глазами, стоило только почувствовать, как с каждым звуком, исходящим из горла Ричарда, на его воротник падают капельки крови. Магус ослаб, невероятно ослаб. Далекий путь отнял все его силы, и их хватало теперь только на брюзжание. Если они промедлят…