Александр Афанасьев - Тьма под солнцем [litres]

В самом районе вокруг Беслана – в течение всего лета происходит одно событие за другим. Раскрыт склад оружия и взрывчатки, со стрельбой сбежал разыскиваемый боевик, другие, как видно – не скрываясь, гуляют по улицам. Складывается ощущение, что кому – то выгодно ослабить режим безопасности и именно в этом районе.

Развязка наступает быстро и страшно.

Утром бизнесмену Михаилу Гуцериеву удается договориться о том, чтобы боевики допустили безоружных сотрудников МЧС, чтобы они вывезли валяющиеся на жаре тела – они разложились и воняют. Это отличный момент – точнее, отличный момент наступит сразу после этой операции: период обостренного внимания всегда заканчивается периодом расслабленности и апатии, тем более что боевики третьи сутки на ногах. В этот момент как раз и можно нападать – боевики сосредоточат свое внимание на школьном дворе, оставив без внимания или почти без внимания остальные направления. Но нет свидетельств того, что спецслужбы готовили штурм – нет штурмовых лестниц, групп немедленного реагирования, на позиции не выведены снайперы, не готовы пожарные, скорые. Антитеррористический штаб – складывается такое впечатление – искренне и наивно надеется что проблема как то решится сама собой. Старая армейская мудрость – не торопись исполнять приказ, будет команда «отставить» – в этот раз оборачивается чудовищной трагедией…

В тринадцать ноль одну во двор школы въезжает автомобиль ГАЗ-66, в кузове – двое безоружных мужчин в форме МЧС. В этот момент – в спортзале гремит мощный взрыв…

Было бы лучше, если бы заложники погибли в ходе неудачно операции по освобождению. Потом – было много спекуляций насчет того, что машина была отвлекающим маневром и это была неудачная операция по освобождению. Правда, не страшнее – она мерзее. Генералы – просто ничего не делали все эти три дня. Они просто не выполняли свою работу – не предоставляли подчиненным ресурсы, не брали на себя ответственность, не разрабатывали никаких планов, не координировали действия различных сил, не вели переговоры с заложниками. Они просто сидели рядом со школой и тряслись от страха.

Это и есть приговор нашей советской системе, плавно перешедшей в советскую. Системе, где трусость – не исключение из правил, а правило.

Происходит три взрыва. Между первым и вторым – небольшой перерыв (но не похоже, что второй стал причиной первого, не похоже, что это детонация). Третий взрыв произойдет только через двадцать минут.

В штабе воцаряется паника – там по-прежнему никто не командует. Нет лидера, никто не берет на себя ответственность, генералы вообще как то самоустранились. В углу – бывший комсомолец Дзасохов, у него истерика. Михаил Гуцериев кричит в трубку «Штурма нет, штурма нет!». Ему отвечают: «Мы взрываем. Аллаху Акбар!»

А штурма и в самом деле нет. НИКТО ТАК И НЕ ОТДАЛ ПРИКАЗ.Все, что происходило дальше – сплошняком реагирование на складывающуюся ситуацию, нет даже попытки перехватить инициативу.

Из окон школы – автоматный и пулеметный огонь. Родственники заложников открывают огонь из своего оружия, под перекрестный огонь попадают и заложники, пытающиеся выбраться из проклятого спортзала, те, кого выбросило ударной волной. Спецназовцы не могут пробиться к школе – огонь идет со всех сторон. Снайперы бездействуют – ни один из снайперов позиции не занял, а сейчас уже поздно. Подавить огневые точки в окнах некому. Наконец, спецназовцам удается приблизиться к школе под прикрытием брони БТР. Этот кошмар потом покажут в новостях – ворочающаяся под окном тяжелая машина, нацеленные непонятно куда стволы, бегущие мужчины, держащие на руках детей.

Паника просто страшная.

Несмотря на то, что подорвались все взрывные устройства [80] Пусть кто-нибудь с саперной подготовкой скажет мне – как можно остаться в живых в закрытом помещении, если там взорвалось ВУ совокупно несколько килограммов в тротиловом эквиваленте. – около восьмидесяти процентов заложников остались в живых, многие погибнут от пулевых ранений. Боевики не пытаются расстрелять заложников – они тоже не ожидали произошедшего. Большинство их них нацелено на отражение штурма – и сейчас они открывают огонь по спецназовцам и по родственникам заложников, прорывающихся к школе. Часть заложников, первыми выбравшихся из школы – попадает под огонь…

Один из террористов – у него шрам на шее, как будто кто-то пытался перерезать ему горло бросает оружие и кричит, что его заставили участвовать в теракте. Он и до этого – был самым мягким среди террористов, иногда приносил детям попить. Это – Нурпаши Кулаев, единственный, кто останется в живых.

Тем временем банда разделяется. Несколько террористов, сбросив камуфляж и бросив оружие, выскакивает из здания школы вместе с обезумевшими заложниками на улицу. Оцепления нет, но не факт, что оно помогло бы, если бы оно и было. Они бегут к железнодорожному полотну, которое совсем рядом – в ту сторону, откуда они пришли. Но они не рассчитали одного – на них майки и джинсы, в то время как первого сентября все оделись в школу как на праздник. Майки и джинсы выдают террористов с головой, как если бы у них было в руках оружие – и на них начинается загонная охота, в которой участвуют и спецназовцы и милиционеры, и местные жители. Боевики перебегают железнодорожное полотно, вслед градом летят пули, какие-то попадают в цель. Уйти не удается ни одному из них…

Оставшиеся в здании террористы продолжают отчаянное сопротивление, его не удается подавить, не удается даже прорваться в часть здания, в котором они есть. В коридорах – гибнут бойцы Альфы, потом окажется, что в Беслане Альфа потеряла больше, чем в Кабуле при штурме дворца Амина. На улице – разъяренная толпа разорвала подозрительного мужчину, прежде чем к нему удалось пробиться сотрудникам милиции.

Пятьсот пятьдесят четыре пациента в больнице. Пулевые ранения, ожоги, стресс, крайняя степень обезвоживания. В толпе передают бутылки с водой – потом это будет символом, как символом является стакан с водкой, накрытый кусочком хлеба.

Сопротивление в школе продолжается. Последний контакт с террористами состоялся в восемнадцать часов. Тот же переговорщик говорит Гуцериеву – это вы во всем виноваты…

В двадцать один ноль – ноль танк делает несколько выстрелов по зданию школы. Стрельба продолжается. Такое количество патронов – для многочасового боя – на себе принести просто невозможно.

В два часа следующего, четвертого сентября в задней части школы раздаются крики «Аллах Акбар!». Потом раздается несколько взрывов.