Дикон Шерола - Союзник

«Если я сегодня выживу, клянусь чем угодно, я убью этого русского и всю его свору», — мрачно думал Фостер. Наверное, если бы сейчас к нему пожаловал сам дьявол и предложил бы голову Лескова, Эрик бы без колебаний отдал бы ему свою душу. Ненависть к Дмитрию и его «дрессированным медведям» росла так же стремительно, как и ощущение собственной беспомощности.

Вскоре вся группа собралась у входа в лифт, ведущего на поверхность. Иван поднялся с пола и неспешно приблизился к Дмитрию и Альберту, демонстративно игнорируя стоящего рядом с ними Руслана. Затем к ним приблизился Морозов и его трое коллег, настолько взволнованных, что на них было жалко смотреть. Последними в помещение вошли Кирилл Матвеевич, Алексей и Эрик Фостер. На ноге последнего мигал прибор, позволявший определить его местонахождение, и первым делом Ермаков-старший раздал всем присутствующим браслеты для слежения за перемещением их самого ненадежного «союзника».

— Пока у нас есть несколько минут, еще раз обговорим план действий, — начал Кирилл Матвеевич. — Если кто-то из вас незнаком с арифметикой, то я упрощу вам задачу и не заставлю вас считать. Всего в группе — двенадцать человек…

— Тринадцать, товарищ майор, — донесся до них запыхавшийся мужской голос. — У меня есть разрешение стать тринадцатым участником группы, подписанное главой Владимирской и одобренное главой Спасской.

В тот же миг к лифту приблизился темноволосый парень с синими глазами.

— Стас Волошин к вашим услугам, — добавил он, и, чтобы скрыть волнение, заставил себя улыбнуться.

Появление Стаса вызвало у присутствующих разные эмоции, но если Алексей и Тимур были рады видеть своего друга, то взгляд Дмитрия говорил об обратном. Точнее в этот раз Лесков смотрел на своего бывшего конкурента, как на пустое место.

— Нам не нужен еще один человек, — вполголоса произнес он, обратившись к Кириллу Матвеевичу. — Неужели непонятно: чем больше группа, тем больше внимания она к себе привлечет.

— Наличие еще одного человека ничего не изменит, — ответил Стас, обернувшись на Дмитрия. Он говорил нарочито громко, чтобы слышали все присутствующие.

Заметив тень насмешки в глазах Лескова, мужчина тем не менее продолжил:

— Если «костяные» заметят тринадцать человек, они заметили бы и двенадцать. Зато я могу помочь нести стекло. Говорят, оно очень тяжелое, и даже группе из тринадцати человек придется хорошенько попотеть, чтобы дотащить его до базы. Или ты, Дима, недоволен именно моим присутствием? Заметь, в вопросах вылазок я гораздо опытнее большинства стоящих здесь, ведь именно моя группа эвакуировала выживших с поверхности даже при наличии «костяных».

В ответ Стас ожидал получить бурный протест или какую-нибудь ядовитую насмешку, но вместо этого Лесков молча надел шлем, позволявший переговариваться с группой без риска быть услышанными, а затем кивнул Кириллу Матвеевичу в сторону лифтов.

— Ну с Богом, — произнес Ермаков, стараясь придать своему голосу побольше уверенности. — Выдвигаемся.

Затем он так же надел шлем, и остальные последовали его примеру. Раздался предупреждающий звук активации лифта, и Кирилл Матвеевич коснулся ладонью сенсорной панели, подтверждая запуск. Уже через пару секунд металлические двери разошлись в стороны, любезно приглашая группу шагнуть вовнутрь.

— Оставь надежду всякий сюда входящий, — мрачно прокомментировал Руслан, оглядываясь по сторонам. Он впервые видел этот лифт, так как под землю его доставили без сознания.

На его фразу отреагировал лишь Тимур, посчитавший, что начинать их путь с такой мрачной фразы не есть хорошо. Он мягко рассмеялся, желая разрядить атмосферу, и произнес:

— Волков бояться — в лес не ходить.

Эта казалось бы приободряющая пословица оказала должный эффект на всех кроме Альберта. Он вспомнил о «волке», который жил у них прямо под боком, отчего вся станция превращалась в тот самый «лес», в который боятся ходить.

— Дима, — встревоженно произнес врач, переключившись на приватную связь, — по-моему, из-за появления этого Волошина, ты забыл внушить Фостеру подчинение.

— Нет, не забыл, — последовал спокойный ответ.

Лесков не солгал. Никто из присутствующих не заметил, что в момент появления Стаса, Дмитрий и Эрик случайно встретились взглядами. Это произошло в тот момент, когда тринадцатый участник их экспедиции решил выступить с пламенной речью, а Эрик автоматически взглянул на Лескова, желая понять, как тот отреагирует. Хватило секунды, чтобы внушение подействовало.

Но вот по общей связи снова прозвучал голос Кирилла Матвеевича.

— Пойдем по тоннелю метро, затем свернем в канализационный отсек и попробуем как можно ближе подобраться к зданию Адмиралтейства. В метро старайтесь держаться либо Лескова, либо Вайнштейна… Так, надеюсь, наш тринадцатый участник понимает, почему?

— Потому что Лесков может их отпугнуть, а Вайнштейн чувствует их присутствие, — отозвался Стас.

— Бинго. Парень сделал домашнее задание, — усмехнулся Ермаков-старший. — Когда дойдем до канализации, там будет узко, поэтому пойдем друг за другом. Вначале Вайнштейн, затем бойцы. Ученые должны оказаться точно посередине. Затем бойцы. Гаврилов, наемник и Лесков замыкают цепочку. «Костяные» могут добраться до нас с обеих сторон. Всем все понятно?

— Да, — хором подтвердили присутствующие. И в тот же миг лифт остановился. Повисло гробовое молчание. Какое-то время Ермаков-старший вглядывался в экран, отображающий происходящее снаружи, пытаясь заметить хоть какое-то движение, а остальные начали нервно переглядываться, чувствуя, как их сердца начинает заполнять страх. Липкий. Свинцовый. Пронзительный.

Альберт закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от чужой энергетики и почувствовать ту, другую, которая теперь растекалась по Петербургу смертоносной жаждой крови. Вайнштейн не верил датчикам, не верил камерам видеонаблюдения, предпочитая полагаться исключительно на свои способности. В отличие от остальных, он уже вышел из лифта, хотя физически продолжал находиться на том же месте. Он шел по узкому коридору, пытаясь почувствовать наличие голодной твари, затаившейся в темноте.

— Никого, — наконец произнес он, обращаясь к присутствующим по общей связи. Тогда Кирилл Матвеевич быстро снял с правой руки лихтиновую перчатку.

— С Богом, — еще раз повторил он, после чего прижал ладонь к сенсорному замку. Двери лифта послушно разошлись в стороны. Присутствующие невольно затаили дыхание. Тусклый свет в кабине как будто замер на пороге, не смея шагнуть дальше. Казалось, за этой гранью начиналось какое-то другое измерение, темное, молчаливое и бесконечно жестокое. Мрак полностью затопил коридор, и если бы не шлемы, группа двигалась бы вслепую. Здесь пахло сыростью, где-то вдалеке слышалось монотонное капанье воды.