Дикон Шерола - Между Прошлым и Будущим

Лесков занял предложенное место и, немного помолчав, произнес:

— Хочу, чтобы ты меня выслушал.

— Я слушаю, слушаю, — Артем откинулся на спинку кресла, насмешливо глядя на своего собеседника.

— Если бы я мог вернуться в прошлое, — начал Дима, — то в тот день, когда ты попросил меня о помощи, я бы повел себя иначе. Но мы были детьми, Артем, и я испугался. Одно дело — это грызня с Виктором и его друзьями, другое дело — старшие. Я оказался таким же трусом, как и все остальные, с той лишь разницей, что я был тебе обязан. А это делает меня еще хуже. Единственное, о чем я не знал, так это о расправе. Виктор тоже угрожал мне ножом, но в ход его не пустил. Не знаю, почему они посмели это сделать с тобой…

Артем испытующе смотрел на Диму, ожидая от него главных слов.

— Я…, - Лесков занервничал сильнее. — Я пришел, чтобы извиниться перед тобой за случившееся.

— Да что ты говоришь? — внезапно Артем усмехнулся. — Это до тебя двенадцать лет доходило или внезапно пробудившиеся муки совести заставили великого Лескова снизойти до простых смертных?

Дима не ответил на его вопрос, но все же отвел глаза.

— Если я могу хоть как-то загладить…

— Что ты можешь загладить, Лесков? — в голосе Артема послышалась плохо скрываемая злость. — Шрам у меня на животе? Издевательства, которым я подвергался столько лет? Оскорбления, которые сыпались на меня со всех сторон? Меня унижали и били каждый божий день. И ни один из вас, уродов, даже не попытался за меня заступиться. На меня набрасывались всей сворой, пинали, а вы проходили мимо. Да, может, ты и не цеплялся ко мне, но своим молчанием ты позволял это делать другим. Ты хоть знаешь, каково это, когда тебя бьют?

— Не хуже тебя. Ты же сам нашел меня на полу в туалете. Как раз после "разговора" с Виктором…

Артем усмехнулся и нервно поправил очки.

— В общем так, Лесков. Извинения твои не принимаются. Можешь засунуть их сам знаешь куда. Я ненавидел тебя все эти годы и буду продолжать ненавидеть дальше. Буду ненавидеть вместе со всеми остальными уродами, жившими со мной в этих долбаных интернатах.

— В интернатах? — переспросил Дмитрий, интонацией обратив внимание на множественное число.

— А ты думал, что во втором зверинце мне будет лучше? Ну если только потому, что там у меня появился первый в жизни друг. Но Катька не могла защитить меня от новых издевательств. Ее и саму там не сильно жаловали. У нее так и не появилось ни одной подруги. Большую часть времени мы проводили вдвоем.

Дмитрий молчал, а Артем все больше распалялся. Было видно, что все, что скопилось у него за мучительные годы детства, он решил выплеснуть на Лескова. И Дима не перебивал его. Он ждал, когда Артем выговорится.

— А знаешь, что самое дерьмовое во всем этом раскладе? А, Сенатор? Знаешь что? — с этими словами рыжеволосый рассмеялся. — Я умудрился влюбиться в Катьку. Влюбиться в девчонку, которая за неимением подружки все эти годы изливала мне душу, как сильно ей нравишься ты!

Артем театрально развел руками, заметив, как Дима переменился в лице.

— Даже тут ты умудрился мне нагадить! — продолжал парень. — А я ведь, правда, в нее влюбился. Я поддерживал ее, помогал в учебе, успокаивал, когда она говорила, как ей тебя не хватает. Но, когда я предложил ей встречаться, она отказала мне.

Единственному парню, который нормально к ней относился. Ну и где справедливость, а, Лесков? Я работаю врачом за маленькую зарплату, а ты красуешься в журналах. Как ты стал таким богатым? Подставил же кого-то, да? Такие, как ты, честно не зарабатывают. В криминале, небось? Олега уже закопали, а ты и Иван еще бегаете? Уверен, что и вам недолго осталось… Единственное, о чем я жалел все эти годы, так это о том, что помог тебе. Надо было не вмешиваться, точно так же, как это делали ты и твои дружки. Все, теперь убирайся! Я не собираюсь тратить на тебя весь свой обеденный перерыв. Давай, уходи отсюда!

Не проронив ни слова, Дмитрий поднялся и покинул кабинет. Он понимал, что у Артема есть причины ненавидеть его, но не ожидал, что эта ненависть может быть настолько сильной. Еще и эта история с Катей… Немудрено, что Артем влюбился в свою заступницу. Белова оказалась единственной, у кого в тот момент хватило смелости заговорить с Маратом, в то время как остальные стояли и смотрели. Они все молчали в тот момент, пока старшие решали, вершить ли расправу над мальчишкой, из-за которого закрыли чердак.

Дмитрий стоял на балконе пятизвездочного отеля и неспешно докуривал утреннюю сигарету, когда его мобильный телефон внезапно начал подавать признаки жизни. В семь утра в субботу могли звонить только двое — Бранн или его вездесущая ассистентка. Однажды в такое время еще позвонила Надя, которая так напилась после вечеринки, что не могла понять, где она находится. Но это было скорее исключением из правил, нежели традицией.

На дисплее действительно высветилось имя Киву, и, Лесков с долей неохоты поднял трубку. Он опасался, что их сегодняшнюю встречу перенесли на более ранний срок, и придется выходить прямо сейчас, не позволив себе даже чашку утреннего кофе. Однако, к его облегчению, начальник всего лишь предложил вместе позавтракать. Видимо, дама, которую Бранну «подарили» на вечер партнеры по бизнесу, оказалась настолько неинтересной, что мужчина не позволил ей задержаться в своем номере до утра.

Спустя пятнадцать минут Дмитрий спустился в зал, где подавали завтрак. Бранн уже сидел за столиком у окна и с интересом читал сегодняшнюю газету. В его руке дымилась чашечка свежезаваренного кофе. На столе стояла пиалка овсяной каши с лесными ягодами.

Заметив приближающегося Лескова, Киву вежливо улыбнулся ему, после чего жестом указал на свободный стул напротив.

— Доброе утро, Бранн, — Дима улыбнулся в ответ и занял предложенное место. — Признаться, я несколько удивлен тем, что вы пожелали завтракать со мной. Я ожидал, что вы все еще проводите время с вашей вчерашней спутницей.

— Доброе утро, — поприветствовал его Киву. Услышав про Амелию, он чуть поморщился, словно ему напомнили о чем-то неприятном, а затем нехотя ответил: — Дмитрий, как только вы понимаете, что даже спустя полчаса вам по-прежнему не о чем разговаривать с женщиной, и она не приносит вам никакой пользы, делайте, как я — бегите.

Лесков с трудом сдержал смешок.

— По-моему, ее прислали вам не для общения, — заметил он. — Красота этой девицы должна была разом компенсировать все ее недостатки.

— Я честно пытался, но слово «экспрессо» оказалось сильнее меня, — Бранн принял печальный вид. — Оно травмировало мою психику даже сильнее, чем ваша, к счастью, искорененная привычка — говорить вместо «надеть» — «одеть».