Елена Гусарева - Теломерон. Таблетки от бессмертия

На улицах было темно, тихо и влажно. После часу ночи рекламные билборды и голограммы повсеместно отключали, оставляя лишь свет редких уличных фонарей и дорожных знаков. Прохожие практически не встречались. Тех же, у кого было специальное разрешение City на передвижение ночью, Ник замечал издалека по зеленому свечению браслетов. Он успевал спрятаться за выступом здания или перебежать на другую сторону улицы, радуясь комендантскому часу, который так возмущал его в юности. Вот уже и мост, и башни, и Красный крест остались позади. Никита проскользнул мимо центрального входа в «Последний приют», нырнул в подворотню и со всего размаху врезался спиной в дверь служебного выхода.

Закрыто.

«Конечно, еще слишком рано!»

Он неловко перехватил Лу, стараясь высвободить руку, чтобы подставить пальцы к детектору замка:

«Лишь бы не удалили из базы данных!»

Он подобрался к детектору, но вдруг замер.

«А если обнаружу себя? Ведь здесь будут искать в первую очередь. Нужно остановить кровотечение прямо сейчас! Если пробита артерия, ей уже ничто не поможет…»

Дверь распахнулась до того, как Никита принял решение. На пороге стоял татарин.

— Рамиль, ты тут зачем посреди ночи? — выпалил Никита.

— Да я эта… — замялся тот и начал теребить кончик носа. — Катафалк нада приготовить. А эта кто? — он прищурил и без того узкие глаза, с интересом рассматривая Лу.

Никита нахмурился:

— Не твое дело!

Он нагло оттеснил сослуживца, вошел внутрь и сразу направился вниз по лестнице в анатомический зал. Нужно спасать Лу, а после он разберется с чем угодно и с кем угодно, если понадобиться.

— Ана, эта… живая? — Рамиль не отставал.

— Еще как живая! — сказал он, развернулся к Рамилю и начал сгружать Лу ему на руки. У того вытянулось лицо, он попятился, но врезался в стену узкого коридора. — Слушай, давай, помоги мне.

Испуганно тараща глаза, Рамиль принял девушку.

— Положи ее на свободный стол в прозекторской, — Ник судорожно сжимал и разжимал дрожащие пальцы.

— Давай… без мина, — Рамиль попытался избавиться от ноши. — Я вабще пайду. У мина там катафалк…

— Неси на стол, я сказал! — бешено заорал Никита. — Она ранена, нужна перевязка. Шевелись!

Рамиль послушно заковылял в прозекторскую и аккуратно уложил Лу на стол под хирургическую лампу. Едва переведя дух, Ник последовал за Рамилем. Он принялся быстро обыскивать шкафы в поисках хирургических инструментов, бинтов и антисептика. Собрав все необходимое, метнулся назад к Лу. Она лежала без сознания, распластавшись на белом кафеле. Никита развернул ее и положил на бок. Потом распорол ножницами мокрую от крови штанину и с облегчением обнаружил выходное отверстие пули с внутренней стороны бедра. Кровь вытекала из ран тоненькими темно-бордовыми струйками. Никита бросился к умывальнику. В поле зрения попал Рамиль, он стоял в углу прозекторской и что-то быстро строчил в свой допотопный бумажный блокнот. Ника передернуло от бешенства. Он подлетел к Рамилю и выхватил блокнот:

— Из-за таких тварей, как ты!..

Пробежался по строчкам с каллиграфическим почерком.

«Я больше так не буду, прости!»

«Я больше так не буду, прости!»

«Я больше так не бу…»

— Это что? — Ник быстро пролистал блокнот, исписанный одной и той же фразой.

— Савсим ни то, щто ты думаишь, — сказал Рамиль, пуча черные узкие глаза.

Ник отбросил блокнот и быстро вернулся к умывальнику.

— Эта проста слава, — продолжал оправдываться Рамиль. — Я, кагда валнуюсь, должин писать что-нибудь.

— Забудь, — Ник с остервенением намыливал руки.

— Мина мать сильна в дестве наказывал, заставлял писать, просить прощения там…

— Да понял я! — Ник быстро вытер руки полотенцем, потом ополоснул их перекисью из бутыли. — Помоги лучше. Ее надо подержать, чтобы не дергалась.

Рамиль подошел к столу и послушно навалился на Лу. Никита обработал рану, потом сильно надавил чуть ниже кровавого отверстия. Лу очнулась и вскрикнула, но Рамиль держал крепко.

— Потерпи немного, — Ник погладил Лу по голове, — нужно пережать вену, остановить кровотечение.

Он засыпал раны коагулянтом и антисептиком, утрамбовал тампонами, крепко обмотал бинтом.

— Рамиль, — позвал он.

Тот выглядел очумевшим, опять подобрал свой блокнот.

— Да убери ты! — взорвался Никита, подлетел к нему и выхватил блокнот. Мысленно одернув себя, он запихал его Рамилю в карман и тут только заметил браслет у того на руке. Сердце ёкнуло. Вероятность, что прослушивают ничтожно мала, и все же Никита успел наговорить лишнего. Он схватил бинт и кусок ваты, решительно взял татарина за руку и молча принялся бинтовать браслет, предварительно обложив микрофон ватой. Рамиль не сопротивлялся, но взгляд его сделался еще более затравленным.

— Послушай, ты никому о нас не расскажешь, — зашептал Никита, покончив с перевязкой. — Шефу ни слова! И вот еще что: ты должен достать самые ядреные обезболивающие.

— Да кде я?..

— Где хочешь, там и доставай! — рявкнул Никита и осекся. — Только чтобы через час был здесь с препаратами!

Рамиль неуверенно кивнул.

— Мы спустимся в морг и будем ждать там.

— Нармальна… — Рамиль попятился к выходу.

— Слушай, ты не сердись на меня, — спохватился Ник, но тот уже скрылся за дверью.

Ник досадливо мотнул головой и вернулся к Лу. Ее била дрожь. Она смотрела в потолок остекленевшими глазами.

— Лу? — позвал он. — Ты меня слышишь?

Она повернула голову:

— Где мой рюкзак? — спросила слабым голосом.

— Не знаю. Зачем тебе? Кажется, он остался в автокаре, не уверен…

— Хорошо, — Лу прикрыла глаза, выдохнула и судорожно сглотнула.

— Мы спустимся в подвал и подождем Рамиля там. Он принесёт лекарства, — Ник с трудом поднял Лу на руки и перенес на каталку. Потом достал из шкафа несколько свежих белых простыней и укутал ее.

— Я еще жива, — пробормотала она и отвернулась.

— Конечно, — Ник снял свою нелепую холщовую шапку и натянул ее на голову Лу до самых бровей. — Там холодно.

В подвальном помещении морга не было окон, и Никита совсем запутался, сколько утекло времени с тех пор, как ушел Рамиль. Он так и не появился. Выйти и поискать его в конторе значило, рискнуть встретиться с шефом, его секретарем или вторым менеджером. К холодильникам, обычно, никто, кроме Хавецкого, не спускался, но Ник надеялся, что тот вряд ли появится сегодня на работе. Он решил отсидеться сколько получится в морге, а дальше…

«А что дальше?» — в который раз спрашивал он себя.

Сколько еще бегать, скрываться? Он и Лу против целого мира. Не слишком ли?

Он желал знать, что случилось с Валей и почему она погибла, но ответ, очевидно, лежит на поверхности. И если бы не Лу, с Никитой случилось бы тоже самое. В лотерее действительно невозможно выиграть тому, кто выиграть не должен. Но кому тогда предназначался билет? Вероятно, и не Лу тоже. Ведь охота ведется за ними обоими. Их травят, как диких зверей на той самой «охоте», про которую в детстве рассказывал отец. Люди из соцнадзора не успокоятся, пока не ликвидируют его и Лу. Никаких переговоров, никаких объяснений… Решение, принятое заранее, обсуждению и огласке не подлежит. И, вероятно, Лу угрожает даже бóльшая опасность. Ведь зачем-то ей прислали этот проклятый билет. Зачем-то хотели, чтобы она его получила…