Владимир Батаев - Разведчик по призванию [СИ]

— Кто-то же должен вознаградить тебя за героизм. А с этими двумя ты уже делал всё, что смог придумать. Мне тоже интересно кое-что из этого попробовать. Но если мне не понравится — это будет в первый и последний раз.

Надо полагать, что если вдруг не понравится мне, то согласия на повтор всё равно спрашивать никто не будет. Хотя это орчиха многовато на себя берёт. Впрочем, скорее всего, это пустой трёп. Но не дурак же я, чтобы всерьёз отказываться ради проверки, набросится ли она на меня.

— А если понравится…

— Вот тогда и посмотрим, — перебила Орана. — Кстати, я люблю погрубее.

Мне стало не до ответа, поскольку три кружевные сорочки взлетели к потолку почти одновременно. Куда они упали, я уже не смотрел — передо мной были куда более интересные объекты для наблюдения. К тому же, на них было можно и нужно не только смотреть.

— Больная рабыня вместо сестры императора? — скривилась Брианна. — Думаешь, это подходящая замена? Мы не так договаривались.

Ещё права качает, совсем обнаглела. В её положении надо брать, что дают, и не жаловаться. Но ссориться с ней мне совсем не с руки.

— Ты сможешь сама добраться до принцессы, — сообщил я. — Я только что продал толпу бездушных рабынь ей в услужение. Одной больше, одной меньше, никто не заметит.

— Не заметит, что тело одной якобы бездушной сплошь покрыто синими Печатями? — вскинула брови Брианна. — Ты уверен? К тому же, перенос души отнимает много энергии и происходит вовсе не мгновенно. Мне понадобится несколько часов, возможно, вся ночь.

Я почесал в затылке. Такой поворот в мои планы не входил. Я-то собирался сейчас быстренько вывести Брианну из подземелья и успеть на торжественный приём в мою честь. Конечно, можно вернуться утром, но где гарантия, что никто не заглянет в камеру? Я даже не в курсе, ходит ли сюда кто-то кроме Джонаса.

— Никто не будет осматривать тела каждой рабыни. Просто не ходи голой, спрячешь Печати под платьем. Не знаю, что именно ты задумала, захватить власть в империи или убить императора, но в любом случае предпочту в этот момент находиться подальше от столицы. Так что решай, берёшь тело рабыни или сделки не будет, и мы расходимся.

— Полагаю, ты хочешь и всю плату получить сразу? — уточнила Брианна. — Ладно, похоже, у меня небогатый выбор. Но за такое тело ты получишь не больше десяти Печатей. Включая исправления для ошейников твоих рабынь.

Вот ведь жмотка! При том, что ей самой это ничего не стоит, сама признавалась, что может копировать все свои Печати. Только потеря энергии. А малость ослабить эту так называемую богиню было бы как раз совсем неплохо.

Конечно, меня не очень сильно беспокоит, что она тут может устроить государственный переворот. Да и императора не жалко, хотя я его пока не видел, но он мне уже заочно не нравится. Со всеми этими законами против нелюдей… Но отдавать трон в руки непонятного древнего существа, несколько столетий просидевшего в одиночной камере — тоже так себе идея.

Можно было бы попробовать её обмануть. Только, с другой стороны, она вроде как пока что ничего плохого не сделала, сидит тут исключительно из-за своей магии и желания людей эту магию присвоить. Да и, в конце концов, кто я такой, чтобы решать, кто тут прав? Пускай всё идёт, как получится, без моего участия. Если Брианна разделается с императором — что ж, сам виноват, надо было нанимать охрану получше. Если её снова схватят и запрут — опять же, сама дура. Может, она вообще поступит умнее и просто свалит в родную пустыню.

— Давай одиннадцать, — предложил я. — Как раз тысяча золотых получится.

Минус две Печати для рабынь, остаётся девять. За одну мастер Пауль обещал мне две сотни, ну и остальные по сотне для Гильдии.

Брианна не стала спорить и кивнула. Я решил не медлить, вдруг передумает, и подозвал Мелиссу. Она дольше подвергалась воздействию рабской Печати, хотя лишних пять минут или даже час погоды не сделают, но мало ли.

Знак перенёсся легко. Обошлось даже без кровопусканий или перетаскивания их сквозь меня. Мелисса просто приложила руку к животу Брианны, на котором появился нужный Знак, а я перетащил его, будто иконку на сенсорном дисплее. Едва оказавшись на руке Мелиссы, Знак вырвался из-под моих пальцев и сам устремился к шее. Достигнув рабской Печати, он влился в узор, будто всегда там был. Разницу заметит разве что опытный мастер-Печатник, да и то всегда можно списать на то, что другой мастер ставит чуть иные Печати.

— Как ощущения? — спросил я. — Чувствуешь какие-то перемены?

— Нет, — покачала головой Мелисса. — Всё как было.

— А чего ты ждал? — удивилась Брианна. — Знак просто блокирует передачу подсознательных желаний и чувств от хозяина к рабыне. Если ты хочешь отменить всё воздействие, то придётся стереть ей память. Но зачем?

— Ну, знаешь, — я замялся, говорить открыто перед Мелиссой и Аланой о том, что их разумы изменены Печатями, совсем не хотелось. — Влияние…

— Люди всегда влияют друг на друга, особенно когда живут вместе, — отрезала Брианна. — С Печатями это просто происходит быстрее, этак на порядок. Если за последние столетия магию Печатей не извратили окончательно, то ты просто маешься дурью и усложняешь себе жизнь. Ну или не желаешь, чтобы рабыни ощущали твои потребности.

— То есть, Печати увеличивают эмпатию? — предположила Алана.

— Понятия не имею, что это такое, — качнула головой «богиня».

— Могла и раньше это объяснить, — огрызнулся я.

— Ты вроде уже большой мальчик, должен сам знать, что делаешь и зачем. С чего мне тебя поучать?

— То есть, рабская Печать всё же не меняет психику? — уточнил я.

— Меняет, — кивнула Брианна. — Как десять лет совместной жизни в любви и согласии.

Я удержался от того, чтобы сплюнуть, только из-за нехватки места. Шесть тел в камере, считая бездушную рабыню и гомункула. Не как селёдки в бочке, но всё же вероятность попасть плевком в кого-то гораздо выше, чем на пол.

И что теперь, не исправлять Печать Аланы, лучше взять другую, для продажи Гильдии? Или если уж начал, то нечего останавливаться на полпути? Чёрт знает, кто тут прав. Мастер Георг одно говорил, Брианна вот другое. Хотя прямого противоречия между их словами нет, разное восприятие просто. Ну, с Ораной мы отлично поладили и без такого воздействия Печати. Кстати, оказалось, что клыки ничуть не мешают ни при поцелуях, ни в других занятиях с использованием губ.

— Ладно, Алана, ты следующая, — махнул рукой я. — Мой душевный покой стоит больше сотни золотых, а о своих желаниях я могу и вслух говорить.

— Твои желания обычно на лице написаны, — заметила Орана. — Ну и иногда ещё штаны спереди оттопыривают.