Анатолий Лернер - Накануне вторжения

Из-за облака выглянула луна и осветила изображение. Теперь Дракон не казался покрытым серебряными доспехами. Он виделся беспомощным, заточённым в глыбу льда, в которую превращалась бетонная поверхность моста.

«Губастого», что называется, проняло. Лунный свет наделил нарисованного Дракона колдовской силой, и тот ожил! Невзирая на то, что тело его было заковано в ледяной панцирь, сквозь глыбу льда пробились робкие язычки пламени, свидетельствующие о нежелании Дракона мириться со своим временным поражением.

Когда «Губастый» в очередной раз глянул на рисунок через экран смартфона, ему вдруг показалось, что дракон подмигнул ему. Это было так неожиданно, что он отпрянул и едва не уронил смартфон. Не отдавая себе отчёта, внештатника потянуло к мосту. Он проявлял осторожность, и понадобилось немало времени, чтобы незамеченным пробраться на мост. Впрочем, такая чрезмерная осторожность внештатника позволила «Готу» завершить свой шедевр. И когда «Губастый» понял свою ошибку, то со всех ног кинулся к зонду. Он звонил дружкам, а те не отвечали, и внештатник расточал проклятья.

«Гот», — успел расписаться Арье, залихватски выведя чёрной краской по золоту свой псевдоним, а затем сбросил с груди тяжёлый рюкзак, отстегнул канат, и — зонд взмыл в небо, унося художника от преследования, оставляя на городском мосту поверженного Дракона, и пышущего жаром внештатника, взбешённого своим провалом. С высоты птичьего полёта он казался безопасным, но что-то дьявольское было в самом «Губастом», потому что он послал вдогонку Арье часть драконьего пламени.

Пуля пробила зонд, и тот резко стал снижаться. Арье изо всех сил сжимал ремни и старался не думать о том, что сейчас произойдёт. Он закрыл глаза, когда увидел, что зонд падает на дерево. Затем почувствовал, как ветки хлещут по лицу и телу, а потом — «Бум!», — голова со всего маху стукнулась обо что-то твёрдое.

Арье не почувствовал боли. На него навалилась лень, и сквозь уносящий его куда-то сон, он услышал голос мастера Тоя. Арье оглянулся. Сосед стоял на лужайке, рядом с деревом, на которое угодил зонд, и протягивал обе руки в сторону Арье, который отстегнул постромки, и пытался спрыгнуть на землю.

— Прыгай! — скомандовал ему мастер Той, и Арье оттолкнулся от ветки, легко спрыгнув с ветки дерева в его объятья. И едва Арье ощутил твёрдую почву под ногами, мастер Той сказал:

— Игра становится явью, настоящий дракон на воле. Я похитил виману и стал его целью. Нужно постараться его задержать. Разыщи Алекса. Мне нужна помощь «дублёра». А теперь — очнись! Встретимся на Колесе духов!..

…Арье открыл глаза. Мастера Тоя не было, а он всё ещё висел на стропах. Отстегнув страховочный ремень, Арье упал на землю. Стриженый газон был влажным. Он стащил с себя комбинезон, и быстро огляделся. Дерево, вставшее на пути зонда, стояло на краю большой лужайки, прилегающей к торговому центру, где умещались кондитерская, кофейня, закусочная, и, приютившийся в сторонке, русский некошерный магазин «Лёша».

Арье провёл рукой по голове. Крови не было. Он осмотрелся. Похоже, никто не заметил, как он врезался в дерево. Людей было необычно мало.

«Что-то случилось?» — подумал Арье, и, забросив пояс и постромки зонда на дерево, с беззаботным видом зашагал к магазину. По мере приближения, он видел, как рассасывались редкие компании, и не мог поверить, что финальная игра Чемпионата не вызвала должного интереса.

«Наверное, перерыв», — подумал Арье, но по виду «русских» болельщиков, сидящих спиной к экранам, он понял, что произошло что-то необычное. Он подошёл к двум пенсионерам, пьяно спорившим о чём-то, и как можно более непринуждённо поприветствовал их:

— Здорово, отцы!

Собутыльники умолкли. Один, коренастый, уставился на Арье, а худой и лысый молча разлил по стаканчикам водку.

— Что-то стряслось? — спросил Арье. — Почему не смотрим финальную игру?

Коренастый нацепил на нос очки, и отвечать на вопрос явно не торопился. Но рисунок на штанине Арье, казалось, ожил, и когда матёрый волк оскалился, проявляя нетерпение, коренастый заговорил:

— Я Михалыч, — представился он, и, указал, скорее волку, чем Арье, на собутыльника, — А это Петрович.

— Так что случилось, Михалыч? — как можно мягче спросил его Арье.

— Пришельцы! — выпалил тот, и Арье почему-то вспомнил игру мастера Тоя.

— Какие пришельцы?! — возмутился лысый. — Террористы!

— А что по телеку говорят? — спросил Арье.

— Сказали, что Международную космическую станцию «Гермес» атаковали военные корабли инопланетного происхождения, — Михалыч повернулся за поддержкой к собутыльнику, но Петрович закачал головой, и поднял указательный палец, уточняя:

— Предположительно, инопланетного происхождения! — Михалыч согласно кивнул, и поправился:

— Предположительно…

— Что это значит? — поинтересовался Арье.

— А это значит, — встрял Петрович, — что есть предположение, что пришельцами могут оказаться свои, земные, родные наши террористы! — он расхохотался.

— Как такое, может быть? — не поверил своим ушам Арье.

— Всё может быть, — развёл руками Михалыч. — Связь со станцией потеряна. Ждём расширенного выпуска новостей. А что сам-то думаешь?

Арье задумался. В голове звучали слова мастера Тоя: «Игра становится явью», а перед глазами возникли сцены из тестируемой им игры, и он доверительно сообщил старикам собственное открытие:

— Атланты вернулись на Землю, — сказал он шёпотом, и прошмыгнул в кондитерскую.

— Привет, «Гот»! — поприветствовала его молоденькая официантка, стоящая за стойкой и не отрывающая глаз от миниатюрного телевизора. — Что-то выпьешь?

— Привет, Лили! — сказал Арье. — Принеси мне пива!

— Возьми сам в холодильнике! Я занята, — обиделась девушка.

— Чем ты занята, Лили?! — удивился Арье.

— Жду экстренного выпуска новостей, дурак! — девушка повернулась к нему спиной.

Это показалось ему странным. Арье оглядел кондитерскую и сразу понял, что угодил в западню. От компании сидевших у окна крепких загорелых мужчин, похожих на полицейских или военных, исходила явная угроза. Посетители его не защитят. Арье бросил взгляд на окружающих. Наэлектризованная новостями публика, чьё обезьянье любопытство удерживало их у телевизоров, вовсю проявляла недовольство. Публику бесило всё: от отмены матча Чемпионата, до необходимости торчать у телевизоров, в ожидании обещанного экстренного выпуска новостей. И она была готова наброситься на кого угодно. Укажи теперь, эти, с уголовными рожами, на него, как на цель, его порвут в клочья. Похоже, стоило покинуть кондитерскую. Арье перевёл взгляд на стеклянные двери. За ними стоял его губастый преследователь и показывал какому-то пузатому хмырю его фотографию, а тот кивал, и большим пальцем указывал себе за спину. Следовало бежать немедленно. Сбить с ног входящего, и уносить ноги.