Марцин Подлевский - Прыгун

– Хорошо, – сказал Арсид. – Планы меняются. Господин капитан Грюнвальд, прошу освободить капитанское кресло. Вы понижены в должности до второго пилота. Прошу занять соответствующее место. Я беру на себя командование и навигацию. Сердце?

– Чего?

– Сейчас я подключусь к навигационной консоли корабля и его системам. В вашу компетенцию пока не вмешиваюсь, так что прошу ничего не взрывать. Это было бы неразумно. Понятно?

– Да.

– Прекрасно. В таком случае начинаем.

Машина села в кресло, которое освободил Миртон, и коснулась консоли левой рукой, продолжая держать Грюнвальда на мушке.

– Кабели и порты доступа, – удовлетворенно заметила она. – После стольких лет – стандартные входы? Есть небольшие изменения, но я сумею их обойти. Хорошо.

– Крейсеры стрипсов включают тягу, – сообщила Эрин. – Они нас вызывают.

– Прошу передать, что мы начинаем маневр и просим сопровождения, – сказал Арсид. Его приятный юношеский голос звучал почти по-домашнему. – А я пока что… подключусь. Готово.

И тут начался настоящий ад.

Сперва Хаб Тански не понимал, что происходит.

Мониторы Сердца вспыхнули миллионами пиктограмм и, к ужасу Хаба, строчек машинного языка. «Сукин сын нас обманывает, – понял он. – Он перехватывает полный контроль над кораблем!» Но прежде чем он успел задуматься над последствиями этого факта, на «Ленточке» исчезла искусственная гравитация.

Тански повис в воздухе, в ужасе размахивая руками и пытаясь дотянуться до внезапно далекой клавиатуры. «Самоуничтожение, – решил он. – Быстрее!»

Гравитация и работоспособность систем вернулись так же внезапно, как и исчезли, а потом «Ленточка» устремилась вниз, к границе безопасного региона. Затем она взмыла вверх, чтобы тут же отлететь в сторону и закружиться в безумном пируэте. Только что лишившиеся нагрузки антигравитоны с трудом приспосабливались к внезапным переменам направления, задыхаясь от перенапряжения. Хаб упал, хватаясь за край консоли, и с трудом поднялся, на ощупь нашаривая ремни кресла.

– Что за… – простонал он, застегивая защелку. Кресло отрегулировало степень натяжения ремня, и Тански, все еще раскачиваясь то влево, то вправо, взглянул на мониторы. Один постоянно показывал стазис-навигаторскую, заполненную теперь беспорядочно валяющимися телами. Лишь Машина держалась за консоль, но вид у нее был такой, будто ни на что другое она была не способна.

– Говорит крейсер «Джаханнам» Флота Зеро, – загрохотало в микрофоне. – Необходимо объяснение проводимых маневров. Необходима немедленная связь.

Хаб фыркнул. Прыгун все еще трясло – неужели Машина повредила антигравитоны? У половины систем словно началась икота. Он слышал по интеркому крики из стазис-навигаторской, но не мог понять, кто и что кричит. С трудом, пытаясь справиться с дрожью, он дотронулся до клавиатуры. Выхода не оставалось – если он собирался что-то запрограммировать, необходимо было подключиться через нейроконнектор.

Пальцы скользили по клавишам. Он потянулся к порту доступа, и в то же мгновение их придавило невероятной тяжестью.

Рука Тански словно превратилась в чугунную глыбу, легкие с усилием ловили воздух. Он не знал, сколько «же» составляет перегрузка, но не сомневался, что она еще возрастет. Крики по интеркому внезапно смолкли – как ножом отрезало, а «Ленточка» начала отдаляться от флота стрипсов, летя странными зигзагами, вращаясь вокруг собственной оси и давясь энергией реактора, выплевываемой дюзами в приступе болезненного кашля.

– Говорит крейсер «Джаханнам» Флота Зеро, – повторил интерком. – Необходимо немедленное прекращение маневров. Необходима немедленная связь. Необходимо предупреждение. Обнаружено несоответствие. Обнаружено нарушение чистоты.

– Говорит крейсер «Барзах» Флота Зеро, – послышался второй голос, практически неотличимый от первого. – Подтверждено несоответствие и нарушение чистоты. Необходима информация о проведенной симуляции. Анализ завершен. Шанс успешного завершения торговых переговоров демонстрирует тенденцию к снижению и составляет десять целых пять десятых процента. Отказ от завершения торговых переговоров не принимается. Груз должен стать частью Симуляционной Технологии Развития Интеллекта Постчеловечества.

«Вот разболтались», – из последних сил подумал Тански. Он уже понял, что до порта ему не добраться: тело казалось каменным, и он думал о том, не означает ли внезапно услышанный им тихий треск, что у него ломаются ребра.

– Необходима информация об отправке перехватывающей эскадры, – добавил голос. – Необходима связь. Необходимо объяснение.

Они здесь, понял Хаб. Он уже видел их на мониторе – маленькие точки истребителей Флота Зеро на скане окрестного космоса. Несколько автоматических дронов, несколько яйцевидных истребителей с одним двигателем. Насколько он помнил, на них имелись простые, но действенные приводы ядерного типа, турбинные пушки и усиленные лазеры. «„Киберы“, – вспомнил он. – Они прикончат нас „киберами“. Что за дурацкое название для истребителей…» Он судорожно откашлялся, в ужасе обнаружив, что у него покраснела слюна.

Нужно было что-то делать, но порт доступа все еще был далеко, слишком далеко, чтобы хотя бы его коснуться, а тем более подключиться. Их разделял океан полного боли пространства, тянувшего вниз и придавливавшего тело словно могильная плита.

«Достаточно было бы положить на него руку, – подумал Хаб. – Дистанционное соединение с персоналем, плохого качества, рискующее прерваться… но все же лучше, чем ничего. В ладони есть датчик, полезный в случае геносчитывателей. Для открытия дверей достаточно одних лишь генов, но именно беспроводная связь с персоналем подтверждает личность. Если только дотянусь до порта – перейду в аварийный режим и возобновлю работу антигравитонов.

Вот только я не дотянусь. Что за Напасть…»

Он снова начал поднимать руку, сантиметр за сантиметром, почти видя, как конечность выгибается вниз. Прыгун летел вверх, соответственно, тянуло вниз; что будет, если он внезапно рухнет как камень или совершит очередной пируэт? Тански выругался, но ругательство превратилось в невнятное бормотание, перед глазами появилась испещренная кровавыми пятнышками темная пелена.

Внезапно что-то снова затрещало, и Хаб увидел, как из его кармана вылетает пачка неокурева. Никотиновые палочки рассыпались в воздухе, часть ударилась о мониторы и банки памяти Сердца, разламываясь на куски. И это оказалось последней каплей – разъяренный Тански наклонился и хлопнул ладонью по порту, на мгновение прыгнув внутрь системы.

Его встретил хаос.

Хаб видел его лишь долю секунды, но графические надстройки сыпали пикселями, дрожали от напряжения, создавая призрачные структуры, копии копий, размазываясь разноцветными полосами. «Импринт, – вдруг понял он. – Машина сражается с импринтом Грюнвальда! Если бы не он, она давно бы уже овладела этим напастным кораблем!»