Марцин Подлевский - Прыгун

Не теряя времени, Хаб воспользовался аварийной лазейкой и, уже выходя из дистанционного подключения, оживил антигравитоны жесткой командой рестарта основных систем «Ленточки».

«Успел», – удивленно подумал он, покачиваясь на границе уходящего сознания.

Месье свалился первым. Грюнвальд, Хакль и Вайз сидели в креслах, в соответствии с указанием Машины. Ему же, как и Гарпаго, приходилось стоять, беспомощно глядя на то, что механический демон вытворяет с их кораблем. Когда «Ленточка» резко дернулась и начался цирк с гравитацией, механик полетел назад, грохнувшись головой о нанитовое неостекло. Ему не повезло – удар пришелся почти в то же самое место, куда до этого врезала ему Пинслип.

Жуткая боль на мгновение лишила его чувств. Застонав, Месье схватился за голову. А потом он взлетел вверх.

Собственно, взлетели все, может, за исключением Эрин и Машины. Хакль застегнула ремни сразу же, как только села в кресло первого пилота – профессиональный рефлекс оказался весьма полезным. Машина удержалась за навигационную консоль. Рот ее раскрылся в беззвучном крике, лицо исказилось, словно разбитое внезапным параличом.

«Ленточка» начала вращаться то падая вниз, то взмывая вверх, то дергаясь в сторону. Пинслип беспомощно размахивала руками, пытаясь найти хоть что-то, от чего можно было оттолкнуться. Миртон протягивал руки к Вайз, так что они почти соприкасались кончиками пальцев. Если бы им удалось схватиться за руки, они могли бы оттолкнуться друг от друга и прижаться к стенам. Хуже всего приходилось, пожалуй, только доктору Гарпаго, который по странному стечению обстоятельств – наверняка из-за трусливой попытки тайком выбраться задом из стазис-навигаторской – полетел в глубь коридора главной палубы.

А потом гравитация вернулась – и все они камнем рухнули наземь.

Пин вскрикнула, упав на поврежденную до этого руку, которую она теперь придавливала своим весом. К Месье судьба оказалась благосклонна – механик упал с относительно небольшой высоты благодаря тому, что до этого оттолкнулся ногой от неостекла. Его тяжелое тело свалилось возле Вайз и ряда генокомпьютеров, прилегавших к неостеклу наподобие небольшой стенки в форме перевернутой буквы U.

Грюнвальд приземлился рядом с молчащей Машиной, лицо которой все так же искажала гримаса. Он попытался встать, но ему не хватило сил. Сквозь неостекло он видел, как к ним с головокружительной скоростью летят звезды и граница глаза циклона, словно решив совершить самоубийство в аду Тестера. Одновременно загремел громкоговоритель с призывами стрипсов.

– Эри-ин… – простонал Миртон. Видно было, что первый пилот пытается протянуть руку к навигационной консоли, но не в состоянии ее поднять. Хакль тяжело дышала – перегрузка выдавливала воздух из легких, сжимала сердце. Из носа Эрин вылетела капелька крови, тут же камнем упав вниз.

Они не знали, как долго это продолжалось. Каждая секунда растягивалась почти до бесконечности, словно от перегрузки удлинилось само время. Крейсеры Флота Зеро продолжали свои угрозы, но никто не обращал на них внимания, постепенно позволяя окутать себя тьме.

Нормальная сила тяжести вернулась столь внезапно и неожиданно, что сперва никто не понял, что, собственно, произошло. Облегчение казалось почти болезненным. Первым поднялся Миртон. Слегка пошатываясь, он почти сразу же направился к Машине, державшей оружие. В то же мгновение Арсид оторвался от консоли с криком, срывающимся на компьютерный хрип.

– Что это?! – заорал он, целясь из револьвера в Грюнвальда. – Что это?! – на несколько мгновений он и впрямь стал похож на человека, которого изображал, словно обретя способность испытывать настоящие человеческие эмоции. – Как ты это сделал?! Как ты это сделал?

Миртон не ответил. Он лишь стоял, глядя на Машину, по которой все еще пробегала некая странная дрожь, обнажавшая искусственность человеческой оболочки, выталкивавшая на поверхность ее истинную форму. Прекрасное лицо Арсида искривилось в неестественной гримасе.

– Ты не имеешь права, – уже спокойнее сказал он. – Ты не можешь достичь Единства. Ты лишь человек.

– Сюрприз, – процедил Миртон. Машина слегка наклонила голову, словно размышляя над его дерзостью, а затем переместила дуло револьвера в сторону все еще лежавшей на полу Пинслип.

– Я передумал, – сказала Машина. – Тебя я застрелю последним. Садись за консоль, или она умрет. Эрин Хакль, стабилизируй прыгун. Против нас бросили эскадру. Делайте, что говорю, или все умрете, начиная с Пинслип Вайз.

– Тебе нужен астролокатор, – буркнул Миртон, садясь в кресло. – Ты не знаешь актуальные карты так, как Вайз. Впрочем, тебе некого застрелить. Здесь нужны все.

– Посмотрим. Передай сообщение во всех диапазонах. Ты должен сказать правду. Поторопись.

Миртон поморщился, но ввел соответствующую команду и наклонился к микрофону.

– Всем кораблям в системе, – начал он. – Всем кораблям в системе. Говорит Миртон Грюнвальд, капитан прыгуна «Ленточка». Наш корабль захвачен… – Он на мгновение замолчал, внезапно осознав, что означает эта фраза. – Повторяю, наш корабль захвачен. Не стреляйте. Не стреляйте. Корабль нам не подчиняется. Его захватила Машина четвертого разряда, которую мы забрали с глубинного «призрака». Повторяю, корабль захвачен Машиной четвертого разряда. Не стреляйте. Корабль нам не подчиняется. Повторяю…

– Хватит, – решила Машина. – Эрин?

– Да? – сухо спросила Хакль, не отрывая рук от консоли. Арсид не спеша, спокойным жестом приставил револьвер к ее голове. Первый пилот замерла.

– Хаб! – крикнул Миртон, но компьютерщик молчал.

– Наверняка он без сознания, – заметил Арсид. – Я еще это проверю. Пока же у меня есть к вам вопрос, капитан. Вы упоминали, что мне некого застрелить. Вы ошибаетесь. Простой расчет показывает, что я могу застрелить Эрин. Полагаю, тогда все вы охотнее согласитесь исполнять приказы. Пилотирование можете взять на себя вы, капитан.

– Не делай этого, – еле слышно проговорил Грюнвальд. – Я отвечу на все твои вопросы, но не делай этого.

– Вы и так на них ответите.

– Не делай этого… пожалуйста.

– Решение принято, – объявил Арсид. – По моим расчетам, вы воспринимаете мои угрозы как безосновательные. В связи с этим необходимо полностью изменить ваше отношение к происходящему. Человеческий организм учится на ошибках и травматических переживаниях, связанных с физической, то есть реальной формой его существования. Теория и симуляция являются для него абстрактными понятиями. Так что пришло время для физического воздействия. Эрин Хакль, встань с кресла и отойди от навигационной консоли.

– Нет! – Миртон начал вставать, но Машина наклонилась и без особых усилий толкнула его обратно в кресло. – Нет…