Марцин Подлевский - Прыгун

Пин слушала ее и молчала.

Она быстро научилась слушать и молчать.

– Вайз?

– Убирайся, – прошипела она, направляясь к «тупаку» после прощания с отцом и немногочисленными друзьями.

– Что, учиться летишь? – усмехнулся он, ускоряя шаг. Теперь он шел совсем рядом с ней по потемневшей от выхлопных газов площадке порта. – Я бы помог тебе поднести твои шмотки, но не хочу вмешиваться.

– Убирайся. Тебя нет.

– Есть, есть. Думаешь, когда ты сядешь на этот дурацкий челнок и полетишь в Системную академию, то от меня освободишься? Не освободишься. Я не евром.

– Что, правда? – спросила она, пытаясь изобразить усмешку, но почувствовала, как у нее пересохло во рту. Он рассмеялся в ответ.

– Твоя последняя теория, да? Настоящий Иной, прикованный к несчастной Евроме-7? – он хихикнул. – Извини, но это очередная ошибка. Если очень хочешь знать, евромы все время здесь. Полностью и необратимо уничтоженные еще во времена войны с Ксено. Их превратили в пар – в буквальном смысле. Они стали туманом. Иногда, правда, они кристаллизуются, хотя лишь фрагментарно, – и возникают духи Иных. Так бывает ночью, когда температура падает на несколько градусов. Память атомов, побочный эффект несовершенного оружия. Наверняка именно тогда они и сожрали твою мать.

– Тебя не существует, – прошептала она, входя в «тупак» и быстро занимая одно из свободных мест.

Арсид остановился на пороге, продолжая улыбаться. Он выглядел таким же красавчиком, как и всегда, хотя теперь как будто стал на несколько лет старше, словно из вежливости помня о необходимости соответствовать возрасту. Его почти белые волосы теперь стали короче, но это лишь добавляло ему обаяния.

– Это только начало, Вайз, – сказал он, радостно ей подмигивая. – Ты увидишь намного больше, и не только меня. До свидания в Академии!

– Почему я?

– Ты мне кого-то напоминаешь. Нет, шучу, – он улыбнулся, удобнее устраиваясь на стуле в ее студенческой комнате. За молочным стеклом вращающейся рядом на орбите музейной планеты Прот, принадлежавшей Системной академии, виднелись рои белых звезд. – Все дело в том, что я сижу на всех лекциях рядом с тобой, и мне по-настоящему скучно. Машинная война? Выжженная Галактика? Что ж, конечно, это факты… но и ложь, Вайз. Все было совсем не так. Ты живешь в мире, слепленном из лжи. Но когда-нибудь ты узнаешь, как все было на самом деле.

– Может, сэкономишь мне время и сам расскажешь? – презрительно бросила она. Она неоднократно пыталась его оскорбить, рассчитывая, что он от нее отстанет, и иногда ей это удавалось. Но на этот раз исчезать он не собирался.

– Ты все узнаешь, Пин, – повторил он, и она вдруг поняла, что он говорит всерьез. – Разве не забавно? Ты узнаешь правду.

– Меня не интересует правда. Меня интересует, чтобы ты оставил меня в покое.

– В любом случае придется, – вздохнул он. – Это длится уже почти десять лет, и все указывает на то, что на несколько лет я буду вынужден оставить тебя в покое. Я уже сыт по горло твоими мозгами. Ты сходишь с ума, Вайз. Побочный эффект. Надеюсь, ты на меня не рассердишься.

– Так почему бы тебе просто не убраться?!

– Через год. Обещаю. Скоро учеба закончится, и начнется твоя первая работа. Мне хотелось бы увидеть, как у тебя пойдет вся эта астролокация, – он зевнул. – Пока что ты слишком много торчишь над книгами, Вайз. Думаешь ими от меня отгородиться, как этим своим холодом? – он пожал плечами. – Шутки шутками, но насчет работы я говорил всерьез. Я не могу тебя отвлекать, когда ты будешь рассчитывать координаты. Еще сделаешь что-нибудь не так, и тогда мы больше не увидимся. И без того уже у тебя проблемы со стазисом.

– Ты уберешься или нет? – она отложила книгу и взглянула на него, почувствовав, как у нее перехватило дыхание. Он никогда еще не говорил, что собирается уйти. – Исчезнешь или нет?

– Да, – улыбнулся он. – Конечно. Если только ты меня поцелуешь. Даром ничего не бывает.

Ночь, когда он ушел, запомнилась ей навсегда.

На корабле наступила темнота перед глубинным прыжком в направлении сектора Трех Планет, одной из невыясненных загадок Выжженной Галактики – трех небесных тел, вращавшихся вокруг двойной звезды на выжженном Машинной войной участке созвездия Стрельца. «Эриния» была кораблем Научного клана и очередным этапом на пути удачно продвигающейся карьеры Пинслип, за плечами которой уже имелось два солидных вре́менных контракта, правда, без постоянного трудоустройства.

Три Планеты, необъяснимым образом практически не отличавшиеся друг от друга структурой, массой или величиной, находились под постоянным наблюдением Клана, и полеты в их окрестностях, несмотря на необходимость пребывания в послевоенной и потому опасной зоне, случались нередко. Остальная часть команды уже погрузилась в стазис, и Пин в последний раз проверяла координаты.

– Вайз?

Она не видела его уже давно, но сдержалась и не вскрикнула. По случайности именно в этот момент она была одна: капитан отправилась на предпрыжковый обход, а пилот пошла в туалет, чтобы, как она выразилась, пописать в призрак Глубины.

– Ты отправляешься туда, куда не могу отправиться я, – печально сказал он. – Только не в это место.

– К Трем Планетам? – пробормотала она, завершая тест. – Говорит второй астролокатор Пинслип Вайз, – бросила она, нажимая кнопку интеркома. – Прошу всех вернуться в стазис-навигаторскую. В соответствии с приказом капитана устанавливаю счетчик на пять минут.

– Вайз…

– Отцепись, Арсид, – она поморщилась, переводя стазис-кресло в полулежачее положение. – Если тебя тут что-то не устраивает, то тем лучше.

– Вайз, – повторил он, склонившись над ней. Он снова стал старше – наверняка ему было столько же лет, сколько и ей, – но при этом выглядел все тем же красавчиком, а может, даже еще красивее. Она, однако, сумела выдержать взгляд его до невозможности голубых глаз. – Поцелуй меня, – попросил он. – Мы не скоро увидимся. Поцелуй меня и скажи то, что всегда хотела сказать.

– Никогда, – прошептала Пинслип, глядя, как возвращаются капитан с пилотом, садятся в свои кресла и пристегивают ремни. Она механически ответила на несколько вопросов технического характера, наблюдая, как система вводит в персонали обоих «белую плесень».

Она пока ждала – на «Эринии» астролокатор погружался в стазис последним.

– Вайз!

Счетчик показывал около двух минут. Пинслип села в кресле, держа палец на кнопке введения «белой плесени» и не веря собственным глазам.

Арсид стоял посреди стазис-навигаторской, сжав кулаки, и дрожал так, будто его тело трепал невидимый ветер. Казалось, он пытался к ней приблизиться, но не мог, борясь с невидимой силой.

– Вайз, – повторил он уже тише. – Я ухожу, Вайз.