Марцин Подлевский - Прыгун

Никогда она еще так не хотела больше не просыпаться. Когда в ее персональ и кровь попал антипод «белой плесени», ей не хотелось открывать глаза, не хотелось думать. Но у Эрин Хакль были другие планы.

– Вставай, Вайз! – вопила она, перекрикивая вой сирен. Постоянно включались все новые, сообщая об опасном сближении, перегрузках, повреждениях. «Ленточка» напоминала пьяный цирк в день зарплаты. – Вставай, Напасть тебя дери, слышишь?!

Пин открыла глаза и закашлялась. Стазис-кресло уже стояло вертикально. Краем глаза она заметила, что из ее носа сочится кровь.

– Мы сейчас погибнем! – кричала Хакль. – Выведи нас отсюда! Дай мне координаты какого-нибудь пустого места!

– Где… – начала Пинслип, но на голоэкране консоли уже мигало: «32С, Внешний Рукав». «Тестер, – вспомнила она. – Стрипсы. Хаб». Почему они прыгнули в самую середину? Он что, с ума сошел? Неужели они прыгнули в полете, а не со стационарной позиции, и пролетели сквозь Глубину с собственной включенной тягой? Это могло все изменить, даже при жестко заданной программе.

Она взглянула на сменяющие друг друга значения внутрисистемных координат – евклидо-ферматову сеть линий и пересечений суперматематики искина. Танцующие векторы постоянно менялись, рассчитанные в реальном времени Сердцем корабля и пропущенные через сито Хаба.

– Вайз! Давай данные, чтоб тебя!..

– Сейчас, – Пин склонилась над консолью. – Ввожу опорные точки, – добавила она, уже не глядя на монитор компьютера и замусоренную голограмму. Погрузившись в копию хранившегося у нее в голове Галактического кристалла, она перестала о чем-либо думать. «Ленточка» дрожала, измазанные кровью из носа пальцы скользили по клавиатуре, за неостеклом мелькал хаос, но Вайз уже тут не было, так же как и в миг падения в бездну стазиса. Формулы беспорядочно проносились в ее сознании, подобно астероидам снаружи, и, как и много раз до этого, она услышала музыку, но теперь это была не тихая мелодия, но грохочущий бас и жуткие завывания скрипки, вторгавшиеся прямо в душу.

– Вайз! – заорала Хакль, чудом вырываясь из гравитационной воронки, затягивавшей «Ленточку» в некое подобие окруженной кольцами ледяных глыб черной дыры.

– Опорные точки введены, – глухо проговорила Пин.

– Уверена?

– Поверь мне, – бросила Пинслип. Эрин вздрогнула, но все же потянула за ручку управления и, раз за разом стреляя из лазера, взмыла вверх, над адом из молний, обломков планет и взрывов, не сомневаясь, что смерти ей уже не избежать.

Киприан Гутт, как язвительно отметил про себя Нат, совершенно не годился на роль стюарда. Тощий, высокий и немилосердно сморщенный, с чисто выбритой поникшей физиономией и внешностью сломленного жизнью паука, он выглядел еще старше, чем седой чародей «Пламени» капитан Кайт Тельсес. «Кто знает, – промелькнула у Натрия мысль, – может, это вовсе не стюард? Может, это его отец?»

Они сидели в капитанской каюте – капитан в своем покрытом старой обивкой кресле, Нат в коляске. Позади них маячила прямая как струна, несмотря на возраст, Сори, проверяя что-то на контактном модуле персоналя. На обычном столе, игравшем роль небольшой капитанской кают-компании, Киприан уже поставил две тарелки и закупоренную бутылку вина в окружении трех бокалов. Он нес и третью тарелку, но у Ната создалось впечатление, что без глубинного прыжка не обойтись – для семенящего шажок за шажком старичка расстояние выглядело почти астрономическим. «Интересно, как он откупорит бутылку? – подумал Натрий. – Как бы у него кости не треснули от усилий».

– Интересно, как ты себе это представляешь, Нат, – Тельсес даже не смотрел на вино, скромно прихлебывая из своей стальной фляжки. – Ты ведь уже успел осмотреться на «Пламени»? – Натрий Ибессен Гатларк кашлянул, но капитан не дал ему выиграть время. – Я тебе… кхе-кхе… скажу, что ты видел, – заявил он, пряча фляжку где-то в безднах своей седой бороды. – Ты видел летающий музей, едва держащуюся рухлядь, чуть подкрашенную сверху. Не стану отрицать – у нас есть несколько новых игрушек. Обновленные рабочие станции в СН, новое программное обеспечение, с которым у моих людей до сих пор проблемы. Но все это, как говорили во времена до Империи – как мертвому припарки. Корабль весь перешит, перепаян и стонет от напряжения. Он старше меня, старого пердуна. Сори, скажи ему, кто я.

– Вы старый пердун, капитан.

– Спасибо. А ты, мой мальчик, – Кайт слегка приподнялся в кресле, тыча в сторону Ната плохо подстриженным ногтем, – собираешься послать нас в сектор, занятый стрипсами и выжженный во время Машинной войны? Зачем? Я согласился на этот дурацкий глубинный прыжок, потому что ты меня попросил. Я многое там увидел, но пока что ты не сказал мне ничего конкретного. И теперь ты хочешь, чтобы я летел в какой-то «Тестер», как его именует та напастная секта чокнутых киборгов?

– Да, – ответил Нат. – По крайней мере, на границу сектора. Никто еще настолько не сошел с ума, чтобы влетать в глубь Опустошения, и они в том числе. Они полетели на границу сектора 32С и заряжают реактор для очередного глубинного прыжка. В отсутствие зарядной станции это может занять и несколько дней. Столь малые корабли не способны совершить несколько прыжков без подзарядки.

– Думаешь, «Пламя» способно? – захихикал Тельсес. – Ты вообще представляешь, сколько нужно энергии, чтобы совершить глубинный прыжок на эсминце? И сколько занял бы процесс автоматической зарядки при исчерпании реактора? Собственно, именно потому прыгуны называются прыгунами, мой мальчик, – они относительно быстро заряжаются. Что касается нас… кхе-кхе… я вообще не уверен, не случится ли в ближайшее время жесткая перезагрузка реактора. Сори, просто ради интереса – позови Типси Пальма. Пусть просветит нашего дорогого принца, что мы еще в состоянии сделать, кроме как пернуть в сиденье.

– Так точно.

– Вот что я тебе скажу, Нат. – Кайт взял с тарелки кусок жареного мяса. – Все, что я говорил, – правда. Может, мы и сумели бы так рассчитать данные прыжка, чтобы оказаться на границе того напастного выжженного сектора. Может, нам и повезло бы не наткнуться на находящийся там Флот Зеро. И может, даже удалось бы зарядить реактор и вернуться. Но я ничего не стану делать, если ты мне не расскажешь, что тут творится. Где-то там, – он взмахнул куском мяса, – дрейфует эсминец Альянса, который посылает нам какие-то дурацкие вопросы и настаивает на ответах. Мы им наговорили глупостей о стандартном пролете через принадлежащее Гатларку пространство, так что, может быть, они от нас отстанут – а может, и нет. В данный момент самая большая моя мечта – убраться отсюда, прежде чем они сообразят, что принимали за эсминец класса С летающее кладбище. Так что не вижу никаких причин, кхе-кхе… не вижу причин не возвращаться на орбиту Гатларка. И потому я спрашиваю: тебе есть что мне рассказать?