Владимир Корн - Один и без оружия (СИ)

Нет, логика здесь не поможет — слишком мало данных. Причем, это не мои слова — все того же Славы Профа. Не помню, с чего начался разговор, но нам предстояло сделать какой-то выбор. И когда Гудрон сказал нечто вроде:

— Если поразмыслить логически…

Слава сразу же прервал его:

— Какая тут может быть логика, если у нас так практически нет информации?!

И началось.

— Именно для таких случаев логика и нужна, — заявил в ответ Гудрон.

— Сейчас! Хорошенько запомни: «Универсальной логики нет, есть только логика конкретных ситуаций.

— Поясни.

— Легко! Для того чтобы рассуждать логически, необходимо обладать достаточной информацией. Иначе это не логика получается, а гадание на кофейной гуще.

— А пример можно?

— Да сколько угодно! Приведу простейший. Вот идем мы, идем и вдруг натыкаемся на аборигенов. Разумных аборигенов, пусть они и находятся на уровне каменного века. И увидели они на твоей руке часы. Вещь для всех нас привычную, но не для них. И что они о них подумают?

Гудрон посмотрел на свои «Командирские».

— Что?

— Суди сам. Да, для них есть понятие времени. Солнце в зените, день сменяются ночью, и так далее. Но им даже невдомек, что все это можно поделить на секунды, часы, месяцы, года, тысячелетия. Да и зачем им все это? И потому примут они твои часы за украшение. Необычное, но украшение. Или амулет от каких-нибудь там злых духов. И где тут пробелы в их логике? Ни один из четырех ее законов ими не будет нарушен, но вывод они сделают самый неправильный. В твоем понимании, и сообразуясь с твоей логикой. Логикой человека, который точно знает, что в часе — шестьдесят минут, а в сутках — двадцать четыре часа.

Дело не в аборигенах. Большинство людей, которые считают, что прибегли к логике, на самом деле лишь примеряют ситуацию на себя. Они, не обладая полнотой информации, судят на основе своего образования, жизненного опыта, привычек, менталитета, тех штампов, которых у всех хватает с избытком, и которые не имеют ничего общего с действительностью. Но ведь всего этого мало! Перед тем, как осуждать кого-нибудь за принятое им решение, заявляя: я бы сделал совсем по-другому — ведь это же так очевидно, неплохо бы вначале узнать: а какие у него были альтернативы? Был ли у него выбор вообще? В тот момент они напоминают дикарей, для которых наручные часы — амулет от сглаза, — Слава разгорячился не на шутку, явно оппонируя кому-то неведомому из еще земной жизни. — Про «культ карго» слышать приходилось?

— Это когда дикари из дерьма и палок строили подобие самолетов, в надежде, что боги снова начнут им скидывать с неба всякие вкусные и полезные вещи, как скидывали их раньше?

— Именно! Нам смешно, но логика у них была без малейшего изъяна! Их логика, для уровня их знаний. Ладно — дикари. Вот тебе свежий пример. Человек получил Нобелевскую премию за работу, в который блестяще доказал: все эти трейдеры на Нью-йоркской фондовой бирже без инсайдерской информации — ноль, пустышка. В месте, где крутятся триллионы долларов, и где самое место логику применять. Так что сделай для себя вывод, уважаемый Борис Александрович: «Универсальной логики нет, есть только логика конкретных ситуаций». Не обладая достаточной полнотой информации, ты можешь только предполагать. Что не есть логика, ибо в переводе с древнегреческого, она — наука о правильном мышлении. Правильном!

— В общем, никуда твоя логика не годится, Игорь! — вспомнив об их разговоре, размышлял я. — Ты можешь только предполагать. Потому что тебе неизвестно: не случилось ли что-нибудь с ними? Вполне возможно, по той или иной причине, им сейчас совсем не до тебя.

Ловушка, в которую я так неудачно угодил, была выстроена природой на совесть. Это сейчас ее можно увидеть довольно легко, когда бурный поток постарался ее расширить. До этого она была едва заметной трещиной в дерне, если та вообще существовала, до того как я в нее угодил. В самом конце расщелины вода промыла ход под землей, куда стремительно и ушла, решив для себя окончательно: утопить меня не получится.

Вот же угораздило-то, а? Вероятно, все выглядело так. Последнее, что помню: я скинул с себя рюкзак, чтобы поправить в нем что-то такое, что упиралось в спину, и доставляло неудобство. Затем, наверное, ногу повело на мокрой траве — откос там довольно крутой. Чтобы сохранить равновесие, пришлось сделать шаг — другой назад или в сторону, земля подо мной расходится, нелепый взмах руками, падение и темнота. Наверное, в полете приложился головой так, что даже не успел вскрикнуть. Или все же вскрикнул, но меня не услышали. Или услышали, но неправильно определили направление.

Да и какая теперь разница, как именно все произошло? Это — нелепая случайность, которую, как ни разбирай, выводов, чтобы избегнуть в дальнейшем подобного, сделать не получится. Главное — мне повезло остаться в живых. Но не будет ли это отсрочкой, оставшись одному и без оружия? И чтобы я не предпринял, вначале необходимо вернуть в рабочее состояние ФН ФАЛ. Замечательную бельгийскую штурмовую винтовку, с точным боем, и мощным патроном. Пусть даже и огражданеную. То есть, лишенную возможности вести автоматический огонь. Который, кстати, вряд ли мне когда-нибудь понадобится. Как не нужен был раньше.

Перед тем как оказаться на дно ловушки, мне пришло в голову опустить туда сразу два сухих древесных ствола. Подстраховку на тот случай, если спасший меня корень не выдержит, а один из них поломается. И началось купание в грязи.

«Наверное, на войне меня бы расстреляли, — ковыряясь в жиже, размышлял я. — За утрату боевого оружия. Или послали в штрафную роту».

Осторожно так ковыряясь, поскольку мой нож тоже находился где-то здесь — в этом глиняном месиве. И не хватало обнаружить его ценой еще одной раны. Постоянно прислушиваясь: вдруг над головой послышатся легкие, почти беззвучные шаги, после чего раздастся веселый голос Гудрона.

— Теоретик, ты чего в грязи купаешься? Не самое подходящее время грязевые ванны принимать! Давай-ка выбирайся наверх!

Или кого-нибудь другого — Гриши Сноудена или даже самого Грека. Время шло, но ничего подобного не происходило. Впрочем, как и таяли надежды собрать винтовку в рабочее состояние. Нашлось практически все. Мой спаситель — ствол, приклад, крышка ствольной коробки, поршень с возвратной пружиной, магазин. Не хватали лишь стопора, который удерживал возвратную пружину в ствольной коробке. А самое главное — затвора. И если со стопором можно было бы что-нибудь придумать, то без него мощная винтовка, превращалась в тяжелую бесполезную палку. Уже перед тем как выбраться наверх, я еще раз обвел взглядом канаву. Нет, не для того чтобы снова пережить едва не состоявшуюся гибель и чудесное спасение. Вдруг эта деталь лежит где-нибудь на самой поверхности? Но чуда не произошло.