Владимир Корн - Один и без оружия (СИ)

Лера посерьезнела.

— Я его боюсь: вдруг пальнет!

— Оружие в чужих руках нужно бояться. Вот этим мы сейчас и займемся: пора тебе к нему привыкать. Здесь без ствола, как на Земле без мобильника — ни шагу!

В тот самый миг в дверь тактично и постучали. Все-таки у левшей есть и свои преимущества. На этот раз оно заключалось в том, что, открывая дверь правой рукой, левая с револьвером оказалась прикрыта стенкой. Краем глаза, я увидел, как побледнела, наблюдая за моими действиями Лера. И все же осторожность не помешает: за дверью мог оказаться кто угодно. В том числе и тот, кто пришел по мою душу.

За ними стоял Егор, напарник Инны в лавке. Зная теперь язычок Валерии, на всякий случай я придал лицу как можно более суровое выражение. К счастью Егор тоже улыбаться не стал.

— С чем пришел? — поинтересовался я вместо приглашения пройти внутрь.

В комнате и двоим развернуться сложно, к тому же на Лере одежды самый минимум.

— Яков с тобой поговорить хочет, — ответил посланец, косясь мимо меня.

— Когда?

— Если не занят, прямо сейчас.

— А где его можно найти?

— Приходи в лавку, у него кабинет сразу над ней, на втором этаже.

Знаю, ты же мне об этом и говорил.

— А по какому делу? — продолжал допытываться я.

— Вот чего не знаю — того не знаю. Ну так что ему передать?

Бросив взгляд на Леру, ответил.

— Передай ему: минут через двадцать.

— Что такая серьезная? — поинтересовался я у Валерии, едва только захлопнул дверь, и задвинул на ней засов.

— Знаешь, я только что осознала, все не так просто, — ответила она.

Я посмотрел на револьвер в своей руке.

— Из-за него?

— Именно.

— И правильно сделала. Пойми, если ты сама не научишься себя защищать, может случиться так, что в нужный момент рядом с тобой не окажется человека, который сможет это сделать за тебя. А еще можно жить на Вокзале.

Самое худшее заключалось в том, что, оставляя Леру возле себя, я осознанно подвергал ее риску. Ведь если придут убивать меня, вряд ли оставят ее живой. Она даже приблизительно не представляет, какую опасность таит моя компания. Чего там говорить, я и сам осознал всю ситуацию с девушкой в полной мере только сейчас. И потому на душе было довольно гадко.

— Проходи, Дмитрий, присаживайся, — гостеприимным жестом указал мне на одно из кресел хозяин кабинета.

Сам кабинет обставлен был довольно скромно. Стол, стул, пара кресел, полка с книгами, полка с всякими безделушками и, пожалуй, из мебели все. На стене была пристроена оскаленная морда смутно знакомого зверя. Нет, встречаться мне с ними не приходилось, но в альбоме Грека он точно присутствовал. У Георгича там собраны практически все представляющие опасность для человека местные существа — такое у человека хобби. С собственноручными зарисовками, которые иным фотографиям не уступят.

И два скрещенных карабина под ней. Обычный СКС, и другой, незнакомой марки, но явно иностранного производства, куда более крупного калибра.

Да, за спиной Якова висела вычерченная от руки карта. Судя по изображению на ней — побережья. Единственной дорогой вещью в кабинете, и то по меркам этого мира, был ноутбук. Его-то он и захлопнул, едва только я приоткрыл дверь.

— Что хотели, Яков Ильич? — усаживаясь в кресло после приглашения, поинтересовался я. Отчество, впрочем, как и фамилию — Таланкин, мне подсказал Егор. Еще и поинтересовался: зачем они мне нужны, если все и всегда его называют Яковом?

По той простой причине, что он пользуется в здешних местах заслуженным авторитетом. У кого не спрашивал, отзываются о нем крайне уважительно. Когда добьюсь подобного сам, не буду ничего иметь против того, если и меня начнут величать Игорем Олеговичем. А, возможно, еще и настаивать начну.

Яков проследил за моим взглядом, устремленным на чучело морды хищника:

— Градон. Лично добыл! — с гордостью сказал он. — Далеко не гвайзел, конечно, но…

— …но все равно впечатляет! — из вежливости добавил я.

В том-то все дело, что не далеко не гвайзел. Тот самой природой создан как совершенная машина для убийства. Масса, невероятное проворство, агрессивность и покрытое практически непробиваемыми роговыми пластинами тело. Кроме того, считаю, гвайзел наделен зачатками разума, поскольку способен мстить спустя года. Каким-то же образом он запоминает, что его месть должна быть направлена именно на того, а не на иного, или не на всех без разбора? Благо, что с рождаемостью у них проблемы, иначе заняли бы гвайзелы все ниши, которые им только можно занять.

— Мечта у меня рядом морду гвайзела повесить, — поделился Яков Ильич. — Но тут уж как повезет. Сам знаешь, как нелегко с ними справиться.

Пришлось кивнуть: наслышан. Мне даже и в голову не пришло похвастать, что пару месяцев назад, удалось убить сразу двух. Их немного, таких людей, на пальцах одной руки можно перечесть и один из них — Теоретик.

— Говорят, единственное уязвимое место у них — чуть выше глаз, — именно туда и метил.

— Говорят, — согласился со мной Таланкин. — Причем нисколько не лгут. Но попробуй — попади, настолько они быстры!

Отрицать не стану: все так и есть.

— Ну да ладно, все это лирика. Скажи, Дмитрий, чем думаешь заняться в ближайшее время?

— Точно еще не решил. Хотел на Вокзал податься, но обстоятельства изменились.

— После разговора с Малышевым?

— Отчасти, — наш разговор с Глебом, он мог видеть из окна кабинета, которое выходит на площадь. Так что ничего удивительного в его знании нет.

— Ты знаешь, чем занимаюсь я?

Можно было бы смело повторить — отчасти. Помимо дел с побережьем, а также магазина, ночлежки, харчевни и мастерской в Станице, допускаю, у него есть еще и множества других занятий. Но я лишь кивнул.

— Так вот, хочу сделать тебе предложение.

— Я разборчив, — это было сказано на тот случай, что его предложение мне не понравится.

— Знаю. Вернее, догадываюсь.

— Это связано с побережьем, и тем товаром, который оттуда приходит? — сколько можно ходить вокруг да около?

Теперь «отчасти» сказал Яков Ильич. И продолжил.

— Хочешь, я расскажу тебе одну маленькую историю?

— Если она имеет отношение к делу.

Получалось не слишком вежливо, но тому были причины. Время от времени я поглядывал на площадь через окно: на одной из лавочек сидела Валерия. В ночлежке и в дневное время душно, не помогает даже настежь распахнутое окно, и девушка вышла вслед за мной, чтобы посидеть на лавочке в теньке. Куда, к тому же, задувает, пусть и слабенький, но ветерок. До какого-то времени в одиночестве. Затем к ней с обеих сторон подсело двое мужчин.

«Если Лера начнет оглядываться по сторонам, в надежде увидеть меня, выпрыгну через окно», — твердо решил я. Благо, оно тоже распахнуто, и высота позволяет.