Владимир Корн - Один и без оружия (СИ)

Я действительно был зол. На все сразу, в том числе и на себя. Такое бывает со всеми без исключения — приступы немотивированной ярости. Хотя, если хорошенько в себе покопаться, мотивы найдутся обязательно. Но копаться в себе совсем не хотелось. Мне даже была приятна она, злость. Чему тоже должны быть причины, и их тоже не хотелось знать.

— Куда идем?

— На лагерь взглянуть, — и, опережая следующий вопрос Трофима, который обязательно должен быть, добавил. — Если все сложится удачно, мы и вдвоем справимся. Если же нет — нам и остальные не помощники.

И дело совсем не в Валерии. Вернее, не в том, что ее пришлось бы бросить одну. За себя я уверен, за Трофима тоже. Смотрю на него — ни одного лишнего движения. И под ногой ничего не скрипнет и даже не зашуршит. Ни Малыш, ни Паша так не могут. Они не увальни, но до Трофима им также далеко, как Лере до них самих. Что же касается самого меня … в себе я уверен тоже.

Когда только попал в этот мир, и мы практически сразу же отправились в дальний путь, я все время с завистью посматривал на своих спутников: ну как же у них получается, как?! И веточка под ними не хрустнет, и опасности они замечают куда прежде меня. А вечером, когда мы останавливались на ночлег после бесконечного дня ходьбы в жаркой духоте буйной растительности джунглей, все они выглядели куда свежее меня.

Затем состоялась совсем незапланированная и весьма продолжительная прогулка в гордом одиночестве по лону дикой природы. Когда бесшумность при ходьбе, а также другие приобретенные навыки: куда смотреть, как смотреть, или даже принюхиваться, стали едва ли не единственным условием того, чтобы сохранить себе жизнь. Лишняя суета пропала тоже. В угоду экономии энергии, которую необходимо было растянуть на долгий световой день. Которой зачастую катастрофически не хватало в связи с тем, что ночью не удалось толком выспаться.

— Вдвоем — это разумно, — кивнул Трофим. — Только давай возьмем левее, ближе к предгорью. Там заросли тянутся до той самой поры, когда скалы прямо в море уходят. Лагерь из них будет виден как на ладони.

Именно так и собирался поступить. Чуть позже, когда минуем окраину Радужного. Но, судя по всему, ему виднее. По той самой причине, что здесь он бывал уже дважды. Но никто его в поселке не признал, да и знакомых в Радужном у него нет. Нетрудно и догадаться: бывал он здесь по каким-то таким делам, о которых расспрашивать не стоит.

— Веди, — только и сказал я.

Так мы и шли какое-то время. И, если бы не держались вплотную, наверняка бы потерялись, настолько мало шума издавал каждый из нас. Затем Трофим поднялся на невысокий холм, и мне невольно пришлось проследовать за ним. Мы едва вышли за пределы поселка, и до лагеря чужаков оставалось еще порядочно. Кирилл не солгал: лагерь был расположен посреди пляжа, ближе к берегу, где едва просматривались силуэты тех посудин, на которых наши враги сюда и прибыли. Лагерь был хорошо освещен. Костром посередине него, и даже электричеством.

— Как думаешь, где у них расположена охрана?

— Вон там, и там, — не задумываясь, ответил я.

Во всяком случае, сам бы выставил ее именно в тех местах. Понятно, что в лагере она тоже имеется. Но, чтобы обезопасить к нему подступы, следовало бы выставить еще парочку секретов. Один — на холмике, подобному нашему, невдалеке от берега моря. Или на соседнем — их парочка. И море, и пустошь до самого Радужного, должны просматриваться с них замечательно. И второй — в тех самых зарослях, что тянутся вдоль отвесной стены скал. Именно из них мы с Трофимом и замыслили прокрасться в лагерь.

— Вот и я так считаю, что именно там. Точнее, почти уверен. Думаю, в зеленке не больше двух человек. Резать людей приходилось?

— Резать — нет.

— И не начинай: уверяю тебя — ничего увлекательного в этом занятии нет. К тому же в крови испачкаться можно. Ладно, попробуем обойтись без резни. А там как получится.

Тут бы ему со значением потрясти пистолетом с глушителем, но он этого делать не стал.

Мы крались бесшумные как тени, зачастую ползком, старательно прислушиваясь к звукам ночи. Тщетно: те, кто должен был здесь затаиться, не выдавали себя ничем. Когда я был полностью уверен в том, что никакого секрета в кустах не выставлено, и мы зря теряем время, все получило свои объяснения.

Крови было много, целая лужа. Липкой, и еще не успевшей застыть. Сам того не желая, я извазюкался в ней так, что было страшно даже представить, на что теперь похожа моя одежда.

Где-то поблизости должен был оказаться и тот, из которого она вытекла. И я его нашел. Еще и умудрился угодить рукой в его развороченное от уха до уха горло. Вскоре отыскался и второй. Которого отправили на тот свет куда более аккуратным способом: небольшая ранка в районе левой ключицы.

«Точно не хищники», — нащупав ее, убедился я. Хотя прежде были сомнения.

Трофим появился настолько бесшумно, что мне едва удалось удержать палец на спусковом крючке револьвера.

— Что тут? — прошептал он.

— Оба, — также шепотом ответил я. И предупредил. — В крови не испачкайся: ее тут полно.

— Поздно, — после чего едва слышно выругался, не выбирая слов. — Кто-то здесь уже работает. Под горячую руку бы к ним не попасть!

Я и сам опасался того же. Возможно, они совсем не враги, но кто же сейчас начнет разбирать? Не свой — welcome к тем двоим, которых мы только что обнаружили.

— Уходим! — и мы начали удаляться от лагеря также осторожно, как и приближались к нему. Даже еще осторожней.

— Стоп! — схватил я Трофима за руку.

В промежутке между двумя островками зарослей, промелькнули силуэты нескольких человек. И я не мог не признать этих людей, пусть даже видел всего несколько мгновений. Это были именно они — люди Грека, во главе с ним самим. Но откуда они тут взялись?! И зачем?!

— Ты их увидел? — спросил Трофим, когда мы вновь заняли место на вершине того же холма.

— Да.

— А откуда такая реакция?

Согласен, повел себя как сопливый мальчишка, хвататься начал. Самому сейчас стыдно.

— По-моему, я их признал.

— И кто же они? — продолжал допытываться Трофим.

— Люди Грека.

— Ну, эти парни по мелочам не работают! Значит, они здесь либо от Якова, либо от его партнеров. Оперативно, кстати: не так уж и много времени прошло. Да, что-то особой радости у тебя не наблюдаю.

Утверждение прозвучало как будто бы индифферентно, но понять подоплеку можно безо всяких усилий. Если Трофиму известно — кто я именно, знает он и о том, что раньше был с ними в одной команде. И перестал быть.

— Поверь на слово: мы случайно расстались. Но с тех пор прошло достаточно много времени, так что все могло измениться.

В том числе, произойти и самое невероятное. Они каким-то образом узнали, что мне удалось остаться в живых, от того же Якова, и теперь у них заказ на мою голову. В таком случае он, судя по увиденному — работенка попутная.