Иван Булавин - Пустыня [СИ]

И мы начали, она непрерывно фотографировала всё, что видела. Вид животных, давно вымерших в её мире, приводил девушку в восторг. Она высказала надежду, что, с помощью добытых технологий, получится воссоздать хоть часть этого разнообразия.

Музей такого восторга не вызвал, всё же она была историком и хорошо представляла себе жизнь в прошлом, а прошлое в наших мирах было примерно одинаковым. Тем не менее, она прочла все таблички, рассмотрела экспонаты и сфотографировала их со всех ракурсов, число снимков, как я понял, уже составляло несколько сотен.

Кинотеатр удивил её тем, что здесь показывали кино с живыми актёрами. В её мире технологии позволяли натурально воссоздать человеческий облик и показывать 3D мультик, неотличимый от настоящего фильма. Исходя из этого, создание любого фильма было делом простым и касалось только сценаристов и программистов. Тем не менее, кино было у них популярным развлечением и входило в образовательные программы. Мы посмотрели два сеанса, до отвала наелись попкорна и, честно сказать, немного устали.

Отдых ждал нас в водно-развлекательном комплексе. Здесь Нэнси была просто шокирована. Привыкнув экономить воду, она не могла представить себе бассейн, в котором можно плавать. Плавать, кстати, она не умела, но это и не требовалось, глубина позволяла стоять на носочках, а если это надоедало, всегда можно было вскарабкаться на меня, а потом снова спрыгнуть в воду, подняв тучу брызг. Мы кувыркались, дурачились и хохотали, как малые дети, забыв даже, что мы, вообще-то, взрослые, и нам положено другими вещами заниматься.

Домой мы вернулись под утро, вконец измученные, но счастливые.

Спать уже не стали, позавтракали, дождались рассвета, тогда я позвонил Шурику. Он всё понял и прибыл за нами на такси. Мы оделись, причём, Нэнси надела подаренное ей платье, чтобы её друзья полюбовались. Переход на ту сторону прошёл, как обычно, мы ещё немного постояли на камнях, а потом она поочерёдно поцеловала нас и побежала к станции, где её уже ждали друзья. Связь мы договорились поддерживать, оставляя сообщения там, где когда-то познакомились, в комнате над архивом.

— Ну, как у вас? — спросил Шурик с интересом.

— Отлично, — честно ответил я, — настолько отлично, что даже страшно.

— Не понял.

— Она хорошая, но нам ведь не это нужно. Мы, в отличие от них, остаёмся дикарями, которые понравившуюся девушку сажают под замок и никуда не пускают. А она так не может, для неё секс — это дружеский контакт, совершенно обыденный, такой, как еда или сон. Только что со мной, а на следующий день с Иваном, или Василием, или обоими сразу.

— Так у них там промискуитет?

— Ты где таких умных слов наслушался?

— Вот не надо, я не меньше тебя книг читал.

— Короче, — начал я объяснять, — семья, как таковая, у них есть, жена, муж, всё, как надо. Вместе живут, детей рожают. Но при этом, вроде как, и супружеской верности нет, а до свадьбы вообще… короче, да, промискуитет.

— А антикоммунистических страшилках, — вспомнил Шурик, — всегда пугали обобществлением жён. Прикинь, правы оказались.

— Твоя-то как? — решил я сменить тему.

— Ну, мы помирились, потом нормально, потом поругались. В общем, кажется, всё.

— Понятно, слитки ещё не продавал?

— Нет, боюсь, налипнем мы.

— Варианты?

— Никаких, — он вздохнул, — попробуем ещё?

— Давай, только в разных местах.

Мы нашли ещё два пункта, и, почти синхронно предложили купить по слитку. Не знаю, как Шурик, но у меня начались проблемы. Нужной суммы в кассе не оказалось, мне предложили подождать, ждать пришлось недолго, вот только настораживало то, что скупщики были той же национальности, что и в прошлом месте. Семейное дело? Или просто диаспора? В любом случае, при необходимости и криминалом не побрезгуют.

По звонку прибыл тот же мужик, которого мы видели в прошлый раз. Он вынул деньги из сумочки на поясе и, не считая, протянул мне. Вот только, когда я, также, не считая, сунул их в карман и попытался уйти, он меня остановил.

— Притормози, молодой человек, разговор к тебе есть, — говорил он по-русски почти без акцента, чувствовалось образование, но это не мешало ему использовать угрожающий тон, — это ненадолго.

— Слушаю вас, — ответил я как можно бодрее, а седалищный нерв уже чувствовал неприятности.

— Ты, — длинный кривой палец ткнул в мою сторону, — и твой друг, продаёте золото.

— Ну.

— А теперь слушай внимательно, нам нужна вся партия, не нужно говорить, что это последнее, не нужно говорить, что золото ваше, оно не может быть вашим.

— Почему?

— Ты умным человеком выглядишь, не разочаровывай меня. Таким, как ты, наследство не достаётся и никто ни за что золотом не платит. В сказку по найденный клад я тоже не поверю, а значит, вывод один: золото принадлежит кому-то ещё, а вы — посредники. Так вот, я хочу говорить с ним, если договоримся, возьму всю партию. Вы двое комиссионные получите и свободны. Ясно.

— Подождите… — начал, было, я.

— Нечего ждать, мне нужны выходы на ваш источник золота, а вам нужна спокойная жизнь. Мы знаем, где ты живёшь, знаем, где твой друг живёт, твоя мать, и даже девку эту, которая после тифа, мы тоже найдём. Вздумаешь обмануть… короче, лучше не пытайся. И к ментам не беги, они ещё опаснее нас, их ваше золото тоже заинтересует.

— Хорошо, — выдохнул я, — давайте завтра, на закате, за городом, где по трассе отворот на дачный посёлок. Кое-кто очень не хочет светиться в городе, там пустырь есть, и какие-то руины бетонные, найдёте?

— На закате — это когда, время скажи?

— Ну, пусть в десять вечера. Только, давайте так, я вас познакомлю и отвалю, дальше вы сами, я больше с этим дело иметь не хочу.

— А ты мне больше и не нужен будешь, только языком не трепись и будешь жить.

Подмигнув мне и улыбнувшись золотым ртом, он дал понять, что разговор окончен.

На улицу я вышел озадаченный. Вытер вспотевшие ладони об штаны и достал телефон, хотел набрать номер Шурика, но он меня опередил, корпус завибрировал, и на дисплее высветилось его имя.

— Алло, Стёпа, всё совсем хреново.

— Я понял тебя…

— Я как из скупки вышел, так меня эти даги в оборот взяли.

— Это армяне.

— Да? Ну, я не различаю, короче, они требуют источник золота и обещают массу неприятностей.

Я заметил, что голос его слегка дрожит.

— Давай не будем по телефону, у меня встретимся.

— Угу, — сказал он и отключился.

Следом набрал другой номер.

— Мама?

— Стёпа, ну куда ты пропал?

— Мама, у меня неприятности, ты не могла бы уехать на время из города.

— ???

— Так нужно, мама, давай ты к бабушке съездишь, ей ведь тяжело одной, а тебе на пенсии делать нечего, вот и помоги. Хоть на недельку.

Мама некоторое время молчала.