Руслан Михайлов - Низший-9 [СИ]

– Это достижение – кивнул я – А висеть на пальцах можешь?

– Да! Хват Хвана держит! Уже пробовал. И даже подтянулся.

– На одной руке?

– Ага.

– Сколько раз?

– Но сорок восьмом надоело и считать, и подтягиваться.

– Ясно. Что я пропустил?

– Одну атаку. Одиннадцать местных неумело обрядившихся в броню и увешавшихся оружием. Огнестрел. Мы всех шутя положили. Джоранн посчитала общее количество трофейных пушек. Если брать по револьверу и винтовке или револьверу и дробовику на одно геройское рыло – мы заполучили оружие где-то пятнадцати героев. Так что местных мы чуток разоружили. Уже легче.

Чуть подумав, я покачал головой:

– Расслабляться не стоит.

– Согласен.

– Что еще?

– Из добычи? Плюс одиннадцать комплектов брони – кирасы, шлемы, разгрузки, ботинки и даже рюкзаки, в которые они… ты будешь смеяться, командир.

– Ну?

– В рюкзаки они до отказа напихали полотняные бинты, травяные мази, нити и иглы для шитья ран. Нахрена?! Такое впечатление, будто они собирались этими бинтами и мазями прямо во время боя лечиться. Замотал рану бинтиком со святой мазью – и рана закрылась! Ура-а-а! О! Еще у них были тряпичные полоски с текстами вроде как молитв… а это зачем? И на кой черт за ними бежали безоружные придурки громко выкрикивающие эти самые молитвы и заодно пытающиеся проклясть нас? Бред! Бред! Гнида-бред! Они все тут сгнившие! В головах гной и дерьмо!

– Что-то ты больно весел?

– У меня снова есть пальцы, командир! Вроде мелочь – а жопу почесать приятно!

– Это повод – признал я весомость его довода – Готовься принимать личный десяток бойцов, гнида. И десяток будет смешанным. Трое-четверо гоблинов, остальные – мрачные уроды вроде тебя.

– Понял.

– Твой авторитет в десятке должен быть абсолютным.

– Понял.

– Нет – покачал я головой – Нихрена ты не понял, гнида. Когда я говорю про абсолютный авторитет…

– Я понял, командир! – перебил меня Хван – И это легко.

– Да ну?

– Я просто буду копировать тебя. Много издевательств, боли и снова боли. И капля похвалы раз в семь дней и то не каждому – чтобы остальные от зависти подыхали.

– Почти уловил – одобрительно кивнул я и покосился на «табуретку» гниды – Удобно?

– Болеем чем! Прямо многофункциональная штука! А еще вот…

Встав, гнида повернулся ко мне жопой и вытянул хвост по направлению ко мне, разжал клешню. Чуть крутнул клешней… и из нее сантиметров на пять вылез достаточно толстый хитиновый шип, из которого, в свою очередь, вытекла тягучая желтоватая капля какой жижи.

– Стряхнуть забыл после сортира? – поинтересовался я, с интересом разглядывая действительно шикарную штуку. Даже позавидовал.

Оценив мою шутку, призм клацнул жвалами – но одной жвале появилась нарисованная красная улыбчивая рожица – и втянул шип обратно в клешню:

– Классная хрень! Думаю, это яд. Испробовать бы.

– А что на придурках пацифистах не протестировал?

– А я минуты три назад сам узнал. И вот что еще…

– Да?

– Я ведь как узнал про скрывающийся в хвосте шип – мне будто подсказал кто – немигающие глаза призма уставились на меня – Кто-то сидящий внутри меня. Ну тот… второй…

– Насекомое?

– Ага. Как тот без слов она дала мне знать про шип… и я даже понял как именно чуть подкрутить полураскрытую клешню перед ударом, чтобы шип выскочил наружу…

– Она?

– Она! – уверенно кивнул Хван – Костяная прожорливая тупая сучка, что живет во мне. Я зову ее Клашей.

– Не говори Джоранн – хмыкнул я – А то она выковыряет из тебя Клашу при помощи ложки и пилки для ногтей.

– Ну да… ты только не смейся, командир. Такие просто у меня ощущения… И она кажется мне улыбчивой и доброй… заботливой и смелой… и живет она где-то здесь – новая рука гниды обрисовал круг на левой стороне груди.

– Меньше думай – больше делай – проворчал я, потягиваясь – Натягивай кирасу.

– Не налазит.

– Мне посрать. Облачайся. Первым делом прикрой башку.

– Понял.

– Долго я был в отключке?

– Четыре часа. Первый час ты дергался и что-то бормотал про покромсанных танцующих детей и бабу-ангела с наряженной елкой в заднице. Еще говорил про темные улицы, залитый кровью асфальт и про то, что полоскать содранную человеческую кожу лучше всего в старой стиральной машинке с парой колпачков жидкого мыла, но только без запаха – странно, когда мертвая кожа воняет кокосом… Потом ты затих и следующие три часа просто спал.

– Хорошо.

– Кошмар снился?

– Да нет – пожал я плечами – Что-то из прошлого повседневного. А это кто там к нам?

– Все те же – донеслось сверху – Можешь даже не вставать, лид. Мы сами.

– Опять – Хван явно попытался поморщиться, но с его лицом это вышло плоховато и эмоции он выразил злым перестуком жвал – Отряд прямо!

– Отряд прямо – согласился я, берясь за дробовик – Но на самом деле – дерьмо ходячее. И… – замерев на полушаге, я опустил слишком опасное оружие – Дерьмо! Всем убрать дробовики! Повторяю – никакой сука картечи или дроби! Вот дерьмо!

На нас двигался отряд из тридцати аммнушитов. Все вооружены. Десять из них – старцы преклонные ублюдочные, что смиренно жили, зная от творящемся здесь дерьме. Еще десять – неумело держащие в руках топоры и вилы девчонки в возрасте примерно от тринадцать до шестнадцати. И еще десять – просто дети. Самому старшему лет одиннадцать наверное. Зло насупленный, он тащит слишком большой для него топор.

– И это рай? – спросил я у пространства, по привычке ища взглядом полусферу наблюдения – И это сука рай? Дети идут в атаку!

Будто услышав меня, из-за домов донесся гнусавый дребезжащий голос:

– Они убили ваших родителей! Без жалости! Поганые грешники расправились с невинными! Вон лежат тела невинно убиенных! Мстить грешно! Мстить недозволительно! Но очистить нашу святую землю от грешной мрази – наш долг! Долг каждого аммнушита! Мы прогоним их! Прогоним прочь эту гнусь из нашего рая обетованного!

– Тигр! – мой голос сорвался на змеиное шипение.

– Лид?

– Достань говоруна!

– Да!

– Не убивать! Тащи сюда целехонького! И живо!

– Да! Котлета! За мной!

– Вашу мать! – заорала выскочившая из-за угла Джоранн – Охренели, придурки? Детей на убой посылаете?

– Просите смиренно, отроки и девы! Просите, старцы! Молите, прежде чем бить и гнать! Просите слезно иродов! – не унимался говорун.

– Грешники! – нестройным хором заговорили бойцы отряда – Убийцы родителей наших и родичей… просим вас – уйдите… Грешники! Убийцы родителей и родичей наших…

– Вы убили моего папу! – одна из аммнушиток – лет тринадцать – закусив губу, вскинула дробовик.

Выстрел выбил оружие из ее рук, ударил по лицу, отбросил назад. Накрытая залпом картечи с криком крутнулась Джоранн. Хван рванул в ее сторону, сгреб одной рукой и утащил в прикрытие. Ругающаяся рыжая дура держалась за бедро – похоже, одна картечина прошла мимо щитков защиты.