Руслан Михайлов - Низший-9 [СИ]

Грянуло еще два выстрела. Стволы были задраны слишком высок,оа. Пуля из винтовки и дробовой залп ушли в небо. Я рванул вперед. Проскользнул мимо натужно замахнувшегося старца, коротко ударив его в горло. Подхватил с земли дробовик, перепрыгнул стонущую девчонку и всей массой врезался в сплоченную груду попытавшихся отпрянуть человеческих тел. По шлему пришелся слабый смазанный удар вил, следом мне в стальной живот ткнулся такой же садовый инвентарь, свободной рукой я вырвал топор из мальчишеской руки, плечом сбил пару детишек, стараясь не покалечить, оступив, позволил шедшему на меня с топором старику опустить оружие на голову второго старца. Не обращая внимания на изумленно рухнувшего на колеи дебила с топором в седой голове, я расшвырял всех, кто мешал, забрал оставшийся огнестрел и по крутой стремительной дуге вернулся на позиции, где зло бросил трофеи у стены. Дерьмо! На земле корчились ушибленные злым грешным дядей дети, из головы старика выдернули топор, после чего ему на плечо упала морщинистая рука невольного убийцы, что тревожно спросил:

– Ты как, Лазарь?

Что-то пробулькав в ответ раненый рухнул. Уселась, утирающая разбитое дробовиком окровавленное лицо девчонка, не отводя от меня злого взгляда. Хороша. Очень хороша. Будь у меня в запасе годы – я бы не забыл о такой потенциально прирожденном бойце.

– А-а-а! – к небу взметнулся дрожащий гнусавый крик. Раздалось три выстрела. Послышались новые крики, а следом дикий звериный рев Тигра.

Еще через минуту – «отряд мстителей» так и продолжал оставаться на месте – вернулся Тигр, несущий на плече смешно брыкающегося придурка.

Сбросив его к моим ногам, он отступил. Взгляды присутствующих скрестились на подскочившем и тут же перепугано замершем мужичке с козлиной бородкой и выбритой верхней губой.

– А че ж ты сам не пошел? – улыбнулся я, не глядя больше на мужичка. Я не отрывал взгляда от посланных на смерть «бойцов» – Почему детей в бой послал?

– Так не на смерть! – встрепенулся мужичок – Ведь есть и в вас святого крупица! На детей бы руки не подняли!

– Говорить ты мастак – хмыкнул я, вынимая из кобуры револьвер.

– Погоди, чужак! Погоди! Мы одного хотим – чтобы вы у…

Выстрел не дал ему закончить. Пуля ушла в живот, гарантировано пробив желудок. Следующие четыре быстрых выстрела я всадил ему в плечи и таз, старательно целясь, чтобы раздробить кости. Не удовольствовавшись, с силой пнул ботинком в правый бок, стараясь всадить окованный сталью носок как можно глубже. Я буквально ощутил, как внутри его тела что мерзко хрустнуло. И пятый выстрел прямо в яйца. Чтобы посылающий детей на смерть ублюдок не вздумал плодиться. Искалеченный мужик даже не крикнул. Он отрубился сразу после первой пули – а жаль.

Глянув на «войско вражье» я зло проревел:

– Дети! По домам! А если не уйдете – убью всех взрослых и детей! Всех ваших мам и бабушек! Всех ваших дедушек и еще живых отцов и братьев! Я сожгу ваши дома и цветущие сады! Обещаю – я сделаю это, если через три минуты еще буду видеть хотя бы одного ребенка или подростка! По домам! ЖИВО!

Грохочущая и лязгающая в моем голосе сталь заставила их ожить. Побросав оружие, посеревшие от испуга «воины» опрометью убегали. А я продолжал орать им вслед:

– Увижу хоть одного ребенка на улице – убью всех! Всех вырежу! Всех до единого! Держите детей дома, если не хотите беды! Эй! Старпер-убийца! Этого с собой забирайте – я кивнул на корчащегося у моих ног ублюдка.

– Кому нужно это… дерьмо – хрипло ответил старик, тяжело поднимаясь на ноги – И чего я пошел? И чего детей повел дурак старый? Господи… гореть моей душе в аду… не за убийство друга – а за детей которых я понукал идти и не робеть… Такое не отмолить. Такое самому себе не простить. Бес попутал этот говорливый… запутал меня… в грех окунул черный… Что ж! Пора и ответ держать!

Первый удар топором старик нанес себе по руке, глубоко надрубая левое запястье. Второй удар пришелся по шее, легко прорубив дряблую плоть и порвав артерии. Шатнувшись, он выронил топор и упал рядом с убитым им Лазарем. Отправился держать ответ…

– Ладно – кивнул я – Ладно, старпер. Ты вернул каплю уважения к своему народу. Тигр… что там сверху видать?

Успевший вернуться на крышу зверолюд ткнул когтистым пальцем в сторону противоположную от приведшей нас сюда дороги:

– Идет толпа. Полста рыл.

– Дети?

– Ни одного.

– Оружие?

– Тоже нет. Впереди седые. На всех белая одежда – простые штаны, рубахи. Идут босиком. Вроде как распевают молитвы. Весело же они здесь живут…

– Жили – поправил я – Жили. Независимость этих дерьмоедов закончилась. Джоранн! Как ты там?

– Я в строю! – отозвалась Джоранн и ее голос продолжал дрожать от переполняющей ее злости – Этот ублюдок говорун-подстрекатель еще жив?

– Считай, что нет – ответил я, перезаряжая револьвер и глядя на дергающегося в расползающейся луже крови агонизирующего ублюдка.

– Спасибо, Оди! За детей – спасибо! Я уж думала…

– Все на крыши! – крикнул я, перебивая ее откровение – Трофеи в повозку! Эй! Подростки боевые! Да, я про вас, жертвы насилия. Уходите!

– Куда? – высунулась из повозки испуганная темноволосая девка.

– К ним! – ткнул я рукой в дома – Лезьте к ним в дома и рассказывайте!

– Что?

– Все! И со смачными кровавыми деталями! Расскажите им как кричали, плакали и молили ваши друзья. Как их насиловали и убивали. Больше шокирующих деталей! Покажите в лицах, как гоготали ваши насильники! Как пускали по кругу охреневших от такой подляны подростков ваши святые элдеры и старшие!

– Боже… зачем им знать такое?

– Чтобы не шли на смерть ради этих ублюдков! – жестко ответил я и повелительно махнул рукой – Вперед! За все надо платить, детишки! Даже за спасение от членов и ножей! Ваша плата – убедить спятившее население не пытаться умереть за тех, кто такого не достоин! Считай это вашим… вашей…

– Епитимьей, мать вашу! – рявкнула рыжая – Бегом! Спасайте детей, пацифисты! Живо!

– Ну и рай – покрутил я головой – Ну и гребаный сраный рай… уж лучше жить в аду!

– А чего мы тогда вылезли? – осведомился удивительно молчаливый сегодня Рэк – Сидели бы в родной жопе...

– Меньше философии – буркнул я, отправляясь следом – И больше убийств.

– Мое любимое кредо – осклабился орк, ласково проводя лапой по винтовке.

Удобно расположившись на крыше, прикрывшись парой трофейных кирас с не смытыми следами крови, я терпеливо ждал, глядя в безмятежное синее небо. Настолько сильное и почти настоящее, что можно быть уверенным – его покрасили действительно дорогущей краской. И ведь и облака есть – наверняка искусственно сгенерированные специальными машинами. Не все же из распрыскивателей землю поливать. Я глядел на небо и прислушивался. Сначала я услышал знакомые голоса отправленных нами спасенных подростков. Они пытались докричаться до наглухо закрытых домов. Это не дома, а тараканьи клеевые ловушки. Снаружи все ярко, чинно, благопристойно. А внутри крепкий религиозный клей с психоделическим эффектом, намертво вцепившийся в души фанатичных придурков. До таких хрен достучишься. Но количество кровавых смертей обрушившихся на это придурошное поселение должно их сделать более восприимчивыми. Может и удастся убедить тупых матерей и отцов, что не стоит отправлять детей под пули.