Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

Додумать мысль сталкер не успел, потому что очередной взрыв сотряс здание, и в этот раз волной накрыло и Нестерова. Обломок крыши, за которым укрывался сталкер, частично погасил ударную силу и не дал пламени добраться до Романа, но того все равно вышвырнуло наружу и жестоко протащило по бетону. Судорожно ловя ртом воздух, сталкер уставился в затянутое тучами небо. Через секунду рокот вертолетных винтов достиг крещендо, и несколько черных теней проскользнули над Нестеровым. Струи воздуха разметали пыль и мелкое крошево, а затем бортовые люки скользнули в стороны, и оттуда свалились десантные тросы. По ним резво заскользили фигуры в темной броне. Спускаясь на крышу, фанатики «Обсидиана» быстро рассредоточивались, прикрывая свои сектора обстрела. Большая часть бегом направилась к уцелевшим лестницам, на ходу взводя гранаты. Швырнув их внутрь проемов, адепты дожидались, когда изнутри повалит густой сизый дым, и, надвинув на глаза тепловизоры, спрыгивали вниз.

Роман зашарил рукой в поисках пистолета, но обнаружил лишь пустую кобуру. Автомат так и лежал у ограждения, где сталкер достал из потайного отделения Последний Довод. Нестеров стиснул зубы. Нож, казалось, сам скользнул в руку. К черту, помирать – так с музыкой!

Дождавшись, когда один из бойцов «Обсидиана» отвернется, сталкер зарычал и вскочил на ноги. Противник едва успел среагировать, когда удар под колено заставил его согнуться, и затем лезвие вошло в обнажившуюся шею. Брызнула кровь, а Роман уже выдернул нож и швырнул в лицо следующему врагу. Вращающийся клинок пролетел в считаных сантиметрах от головы в шлеме и со звоном поскакал по бетону. Выругавшись, Нестеров подхватил труп с перерезанным горлом и, прикрывшись им, как щитом, нащупал на поясе убитого пистолет. Выдернув его, сталкер открыл огонь. Несколько пуль ударили в грудь бойца с дробовиком, и тот, выронив оружие, беззвучно осел на землю. По униформе растеклось темное пятно. Его товарищи, вскинув автоматы, начали стрелять. Пули впились в мертвого адепта в черном, заставив Романа припасть на одно колено: каждое попадание отдавалось в тяжелом мертвеце как удар молотом. Нестеров захрипел, поняв, что теряет равновесие. Выпустив труп, сталкер откатился в сторону. Сломанное ребро полыхнуло резкой болью, от которой Роман взвыл. Держась за ноющий бок, сталкер, пошатываясь, встал. Мужчина почувствовал на губах собственную теплую кровь. С трудом подняв пистолет, он попытался прицелиться, но в следующую секунду удар прикладом вышиб оружие из его руки, а мощный пинок в живот заставил покачнуться и упасть. Роман тяжело приложился спиной о бетон крыши и захрипел, силясь подняться. В ту же секунду боец «Обсидиана» наступил ему на грудь, придавив к земле. Сломанное ребро моментально напомнило о себе, заставив сталкера сдавленно вскрикнуть. Нестеров зашарил по земле в поисках чего-нибудь, что могло сойти бы за оружие, – нож отлетел слишком далеко, а пистолет выскользнул за край крыши. Противник вскинул винтовку к плечу, намереваясь добить Романа одной пулей. Не было ни пафосных речей, ни издевок, как в дешевом кино. Безликий черный шлем не выражал никаких эмоций, а лицо под ним – Нестеров был в этом абсолютно уверен – оставалось пустым и непроницаемым. Палец врага скользнул на спусковой крючок, но Роман не мог отвести взгляда от черного зрачка оружейного дула.

Оглушительно грянул выстрел.

Верхняя половина туловища бойца «Обсидиана» разлетелась кровавым туманом. Во все стороны брызнули ошметки плоти и осколки черной брони. Искореженная штурмовая винтовка грохнулась на бетон, рядом с ней повалились ноги убитого врага.

Роман с трудом повернул голову, чтобы увидеть тяжело дышащего Владимира Свистунова с дымящимся дробовиком в руках.

– Ни на того… Напрыгнул… Падла… – выдохнул Гольф, опуская оружие. – Эхо, ты там живой?

– Да… Вроде… – Нестеров захрипел, пытаясь подняться.

Подбежавший Свистунов протянул ему руку и вздернул на ноги.

– Рене приказал отступать к реке, – сообщил он и, дернувшись, пригнулся, когда внизу раздался очередной взрыв. – Катера, которые вызвал цаяшник, уже на подходе. Мы оставляем «Санаторий»!

Роман машинально кивнул. Все его внимание было приковано к происходящему у входа в здание. Пока одни бойцы в камуфляже длинными очередями не давали адептам «Обсидиана» поднять голову, другие растаскивали в стороны баррикады из мешков.

– Что они делают?

– Понятия не имею и знать не хочу! Давай, Эхо, не спи! – Владимир потянул сталкера за рукав. – Пожарная лестница на другой стороне крыши.

– Они как будто… расчищают дорогу для чего-то… – пробормотал Нестеров, продолжающий смотреть вниз.

В рации на груди сталкера раздался треск.

– Эхо, – сквозь помехи пробился голос Рене, – Гольф? Дельта? Слышите меня? Прием?

Затем Декарт крикнул куда-то в сторону:

– У нас вообще остался кто-нибудь живой на крыше?

Порыв холодного ветра с запахом гари и крови заглушил остаток тирады главы клана. Роман схватился за наушник:

– Эхо и Гольф на связи, шеф! Командуй!

– Ром? Рад слышать, что ты цел. Нужна ваша помощь. Шекспир выводит наших раненых через пожарный вход. Я хочу, чтобы вы двое отправились к реке и зачистили зону эвакуации, если там кто-то окопался. Потом поддержите Шекса и его людей до прибытия… тех, кого он нам вызвал. Нельзя, чтобы эвакуационные бригады накрыло огнем.

– Принято, а как же вы?

Рене закашлялся и помедлил с ответом.

– А мы пойдем по главной аллее и задержим обсидиановских ублюдков столько, сколько будет нужно…

У Нестерова упало сердце.

– А потом?

– А потом сразу к вам. Я здесь сегодня умирать не собираюсь!

– Понял, шеф.

– Все, выполняй.

Сухой щелчок возвестил о том, что Декарт обрубил связь. Следом за этим изрешеченные пулями двери санаторного комплекса распахнулись, и наружу появились бойцы клана, прикрывающиеся полицейскими щитами. Возглавлял их побитый временем экзоскелет выцветших камуфляжных цветов. Тот самый, что все эти годы стоял под стеклом в кабинете у Декарта. Рене дал очередь из ручного пулемета, срубив четверых бойцов в черном и заставив остальных броситься врассыпную. Поддерживающие его сталкеры со щитами – в одном из них Роман узнал Браво – били короткими очередями, кося зазевавшихся противников. Но это был отчаянный шаг, лишь короткая отсрочка неизбежного, построенная на эффекте неожиданности и надежде, что враг ненадолго опешит от подобной наглости. Действительно, подхватывая своих раненых, адепты «Обсидиана» оттаскивали их под прикрытие бронетехники, но выбравшиеся на опушку бронетранспортеры уже поворачивали башни и наводили стволы орудий.