Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

– Ты что же, наделся уплыть без меня? А кто же тебя будет пилить? – Волкова подмигнула Нестерову, и Роман вдруг почувствовал, как вся его боль – душевная и физическая – понемногу отступает.

Он устало улыбнулся в ответ и хотел сказать что-то еще, но в следующее мгновение ему в лицо брызнуло чем-то теплым. Сталкер моргнул и дотронулся рукой до щеки. На пальцах осталась кровь. Подняв глаза, Нестеров увидел, что на лице Волковой застыло выражение непередаваемого удивления. А затем ноги снайпера подкосились, и женщина повалилась бы на палубу, если бы Роман не успел подхватить ее. Во лбу Анны Волковой дымилось выходное отверстие от пули, а ее тело обмякло в руках Нестерова.

Роман заморгал, не в силах сопоставить увиденное с реальностью. Ледяное чувство ужаса и беспомощности захлестнуло сталкера с головой, и он, задыхаясь, раскрыл рот, судорожно хватая воздух. Мечущийся взгляд Нестерова соскользнул с побледневшего лица Волковой и различил группу людей, стоящих на берегу, у спуска, ведущего к пирсу. Наверху лестницы, в окружении адептов в черной броне, стоял Айзек Брэдбери. Полевой командир «Обсидиана» усмехнулся и, приподняв в руках громоздкую снайперскую винтовку, издевательски козырнул Нестерову. А через мгновение изгиб реки скрыл берег, а вместе с ним и фанатиков в черном, оставив Романа Нестерова одного во всем мире, кричащим на палубе военного катера, уносящегося прочь от горящего санаторного комплекса.

Под ногами скрипели пыль и мелкий щебень, пока он медленно взбирался на груду обломков, оставшуюся от длинного четырехэтажного здания. Теперь оно представляло собой лишь голый, выгоревший скелет с пустыми провалами окон, через которые был виден лес. Несколько камешков выкатились из-под подошвы ботинка и поскакали вниз по склону, заставив человека обернуться и посмотреть назад.

У подножия полуразрушенных руин кипела оживленная деятельность – маленькие фигурки в черной броне грузились в ожидающие вертолеты, другие в защитных скафандрах стояли возле длинного ряда тел, делая какие-то пометки в электронных планшетах. Периодически то один, то другой давал команду дежурящим неподалеку адептам. Фанатики резво подхватывали очередной труп и, пихнув его в черный пластиковый мешок, кидали в кузов грузовика. Романа Нестерова среди тел не было. Все шло по плану.

Янус отвернулся от занятых работой адептов и в молчании продолжил карабкаться вверх. Чуть позади от него неслышными тенями двигались телохранители. Было что-то неестественное в том, с какой легкостью и тишиной поднимались по руинам закованные в экзоскелеты бойцы. Иногда Павлу казалось, что за ним следуют скользящие над землей призраки, а не живые люди из плоти и крови. Ни один из них не издавал ни звука, и даже сервоприводы их брони гудели едва слышно, на самой границе восприятия.

Наконец Янус поднялся над верхушками деревьев и, остановившись, окинул взглядом открывшийся ему пейзаж. В полукилометре впереди между высокими берегами пролегла извилистая лента реки. Справа и слева от нее над песчаными отмелями темнели заброшенные гниющие поселки и заросшие сорной травой поля. Издалека они казались перемежающимися между собой пятнами бурого и ярко-зеленого цветов. А у самого горизонта, почти теряясь в серой дымке, виднелась изломанная полоска города. Там начинались мертвые пригороды с их пустыми детскими площадками, где даже в безветренную погоду качались качели, где в ветшающих кирпичных и панельных домах обитали шепчущие тени, где в ржавых гаражах и сточных коллекторах поселились твари, существование которых нарушало все мыслимые законы биологии и физики. Там за бесконечно длинными проспектами и шоссе, забитыми остовами автомобилей и военной техники, за огромной стеной Периметра, за патрулями, автотурелями и минными полями, лежал Мертвый Город. Город, где завтра ночью решится судьба человечества.

Янус наклонился вперед и подобрал оплавившийся и обгоревший кусок кирпича. Повертел его в руках и отбросил в сторону. На скрытых перчаткой изуродованных пальцах правой руки остался пепел.

– Ну что, старший? – глухо произнес Павел Нестеров, продолжая глядеть на город и затянутое тучами небо. – Похоже, что мы с тобой только что лишились и второго нашего дома.

Сверху упала капля. Затем еще одна и еще. Начал накрапывать мелкий противный дождик. Янус медленно кивнул самому себе и снял противогаз, подставляя обожженное лицо холодной воде.

– Теперь ты, как и я, потерял практически все, что любил и берег. Теперь ты понимаешь, что я чувствую. С чем я жил все эти годы… Так давай же, дай этой ненависти укорениться в тебе, прорасти, созреть. Ведь когда мы вновь встретимся, ты должен будешь гореть желанием убить меня. Ради всех нас. Ради человечества.

– Фу-ух… Ладно, это последний, – объявил мужчина в темно-фиолетовом комбинезоне «Феникса», опуская на землю тяжелый стальной ящик.

На крышке стоял оттиск в виде все той же неизменной огненной птицы. Человек вытер пот со лба и кивнул Владимиру Свистунову.

– Спасибо за помощь, сталкер. И это, слушай… сорян за то, что пытался убить вас тогда, зимой. Сам понимаешь, работа есть работа.

Владимир махнул рукой, садясь на один из контейнеров и устало выдыхая.

– Ничего, дела давно минувших дней, – откликнулся Свистунов, глядя на заваливающееся за далекий лес солнце. – Да и если бы мне давали один сольдо каждый раз, когда меня пытаются убить…

Наемник «Феникса» понимающе хмыкнул и, вытащив пачку сигарет, предложил одну Владимиру. Тот лишь помотал головой.

– Ты бы это, сходил, проверил своего друга, что ли? – произнес мужчина, щелкая зажигалкой. – Как он там вообще? Не каждый день все-таки у тебя на руках жену убивают. Или кем там ему эта снайперша была.

Владимир машинально кивнул. С момента прибытия в полевой лагерь он не говорил с Романом. Нестеров, не двигаясь, сидел на ступеньках одного из жилых модулей и смотрел в пустоту.

Наемник «Феникса» сделал долгую затяжку и выпустил дым в серое небо. С момента эвакуации из санаторного комплекса оно было затянуто низкими тучами и периодически изливалось мелким, противным дождем.

– Прямо как дома, – пробормотал наемник, а затем скосился на закрепленный на запястье коммуникатор.

Дисплей прибора мигал, рапортуя о новом сообщении. Мужчина поднял устройство к глазам и щелкнул по экрану пальцем.

– Общий сбор, – через мгновение сообщил он, прочитав текст. – Иди, подымай своего друга. Гахет делает важный брифинг, так что, я полагаю, это всех касается. Даже его.

Владимир вновь кивнул и нехотя поднялся с железного ящика. Все тело ломило, глаза слипались, и казалось, дай Свистунову волю, он бы упал и уснул прямо здесь, на груде контейнеров с боеприпасами. Обменявшись с наемником коротким рукопожатием, сталкер двинулся через лагерь.