Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

Еще один телохранитель рухнул на бетон и остался лежать без движения. Из широкой дымящейся дыры на его боку хлынула кровь. Лавров и уцелевшие адепты вбежали вверх по откидному люку. Шедший последним боец ударил кулаком по кнопке закрытия дверей. Трап с шипением втянулся, и поднявшаяся створка заблокировала вход. Снаружи по ней забарабанили пули.

Лавров обнаружил себя посреди штабелей ящиков с одинаковыми маркировками – внутри были уникальные сборки из уникальных артефактов Зоны. Сверху сыпались стреляные гильзы – бойцы в орудийных башенках продолжали вести огонь. Поднявшись в кабину, Лавров взглянул на сверкающие мониторы и кивнул водителям.

– Передайте по всему конвою, мы уходим. Открыть гаражные ворота.

– Есть открыть гаражные ворота, – откликнулся адепт за рулевым колесом и подал сигнал с пульта.

Тяжелая бронированная роллета, преграждавшая машинам путь, не сдвинулась с места. Генераторы, питавшие ее, были выведены из строя.

– А, к черту все, взрывайте, – взмахнул рукой Лавров, отворачиваясь.

На носу грузовика раскрылись пусковые комплексы, выпустившие вперед две ракеты. Раздался грохот, во все стороны полетели куски железа. Когда пламя взрыва осело, в гаражных воротах осталась огромная тлеющая дыра. Двигатель взревел, набирая обороты, грузовик задрожал и подался вперед. Наклонный пандус, ведущий наружу, осветили вспышки молний от бушующей над городом аномальной грозы.

Лавров вновь посмотрел на обзорные экраны. Нечестивцы из «Феникса» продолжали палить из автоматов по грузовикам, но их оружие было не способно пробить броню машин, предназначенных для операций в Зоне. Использовать же взрывчатку они, видимо, не решались, боясь вызвать цепную реакцию. Правильно боялись. Лавров и сам этого боялся, его сердце каждый раз пропускало удар, когда какой-нибудь из контейнеров внезапно начинал дрожать и подпрыгивать от еле сдерживаемой энергии запертых внутри артефактов.

Первый грузовик скользнул вверх по пандусу и выехал под изливающееся бесконечным дождем штормовое небо. Завыл ветер, потоки воды захлестали по броне. Тяжелый бампер транспорта растолкал в стороны несколько темных джипов с символикой в виде огненной птицы. Один из автомобилей от удара опрокинулся, его стрелка выкинуло из люка. Человек в комбинезоне плюхнулся в мокрую грязь, где его тут же достала очередь с турели на борту грузовика.

– Проложить курс до Точки Ноль, артефакты должны… – начал было Лавров.

– Старший адепт, у нас на радаре противник… – объявил штурман, и в ту же секунду из-за домов на другом конце площади появились боевые вертолеты.

– Включить контрмеры! – успел лишь скомандовать Лавров.

Из корпуса грузовика все еще поднимались портативные генераторы помех и компактные батареи ПВО, а из-под крыльев вертолетов уже сорвались ракеты. Со свистом промчавшись сквозь пелену дождя и оставляя позади себя дымные шлейфы, они одна за другой врезались в кабину транспорта. Тяжелый удар сотряс машину, когда ракеты, вместо того чтобы взорваться, примагнитились к корпусу.

– Во имя Зоны… – прошептал ученый, поняв, что именно применили пилоты «Феникса».

Термитные заряды, зашипев и высекая искры, вскрыли бронированную обшивку грузовика, словно жестяную банку, и внутрь хлынуло воняющее реактивами химическое пламя.

Огненный вал, испепелив на месте доктора Лаврова и водителей грузовика, прокатился дальше по кузову машины, пожирая все на своем пути. За секунду до того, как обратиться в прах, вскинули руки, инстинктивно пытаясь защититься от пламени, адепты за пулеметами. Их братья по вере в салоне машины не успели сделать даже этого. Внутри бронированного транспорта разверзся пылающий ад. А затем уложенные в штабеля контейнеры начали лопаться один за другим. Ударная волна, тряска и жар дестабилизировали хрупкие сборки артефактов, и одна за другой те начали взрываться. Цепная реакция охватывала целые стеллажи, и наконец из недр уничтоженного транспорта выплеснулся дикий вихрь ослепительной энергии Зоны, раскрывшийся куполом над обломками и хлынувший во все стороны, неся разрушение и смерть.

Александр Хофф первым сорвался с места. Бывший наемник побежал вперед, прямо к краю крыши, из-за которого растекалось аномальное сияние.

Его личность распадалась на части, он едва помнил, кем был раньше, едва мог вспомнить лица родителей и боевых товарищей. Но одно он знал наверняка: он все еще мог поглотить высвободившуюся из артефактов энергию и спасти этих людей, пришедших за ним. Отплатить им за то, что они дали ему шанс прожить последние часы жизни свободным. И за то, что помогли отомстить.

На ходу сорвав крышку с последнего контейнера – Александр попросту не мог их открывать: пораженные мутацией нервы не давали достаточно четких сигналов кибернетическому протезу, – он вытащил наружу артефакт, порожденный гравитационной аномалией. В обычной ситуации этот невзрачный кусочек перекрученного камня позволял человеку одним пальцем поднимать вес вдвое больше собственного. Но сдавленный в ладони Хоффа и вступивший в контакт с его мутировавшим телом, он окружил Александра плотной сферой искаженной гравитации. Гравитации, в которой Хофф не весил ничего, а его тело пропускало через себя ударную силу, не задерживая ее.

Александр прыгнул. С легкостью перелетев через ограждение крыши, бывший наемник полетел вниз, навстречу куполу пульсирующего света. Промчавшись мимо всех этажей комплекса, он приземлился на обе ноги. В этот же момент сфера вокруг него лопнула, и миру вернулась нормальная гравитация. Хофф охнул, когда кости в теле захрустели, но выдержали. Только с резкой болью переломились несколько ребер. Ничего, пустяк. Ему все равно недолго нужно продержаться.

От нахождения так близко к растущему куполу аномальной энергии униформа на теле Александра начала тлеть, а плоть задымилась и пошла волдырями. Хофф стиснул зубы и сделал шаг вперед. Затем еще один. И еще. В этот момент волна света накатила на него, поглотив целиком. Александр закричал, расставив руки и позволив энергии Зоны свободно течь сквозь него, наполняя его, словно живой аккумулятор. Боль была неописуемой. Каждая молекула, каждый атом в теле Хоффа вопили, подвергаясь жестокой трансформации и искажению. Если бы Александр мог, он бы повалился на колени, но его тело отказывалось ему повиноваться. Так проходили секунды или века. Александр больше не мог кричать – обжигающий свет сжег его голосовые связки. А затем купол пульсирующего света медленно начал сужаться, стягиваясь к стоящей, раскинув руки, человеческой фигуре. Медленно, метр за метром, волна аномальной энергии, обуглившая стены академии и раскалившая добела брошенную боевую технику, отступала, поглощенная телом Александра Хоффа. Через несколько бесконечно долгих минут свет исчез. Его последние лучи втянулись в широко распахнутые глаза и разинутый в беззвучном крике рот Хоффа. Превратившаяся в стекло земля зашипела, когда на нее начали вновь падать капли дождя. Александр Хофф в обгоревшем комплекте униформы стоял неподвижно. От его обожженного тела поднимался пар. Александр с трудом обернулся на здание позади себя. Он различил крохотные человеческие фигурки на крыше и в глубине подземного гаража. Увидев их, Хофф позволил себе улыбнуться. Он все-таки сделал все правильно. Затем все исчезло. Больше не было ни дождя, ни грома от молний. Не было боли от чудовищных мутаций, пожирающих его тело и разум. Не было ничего. Не было самого Александра Хоффа.