Сергей Сахаров - Законы Пустоши

Решив не продолжать тему, я распрощался с капитаном и направился к выходу. Значит, убитые НПС не возрождаются, и люди тут - ресурс не менее ценный, чем деньги или топливо. Надо будет иметь в виду.

Улица встретила меня жарким сухим ветром и пригоршней брошенной в лицо пыли. Странно, когда заходил - не было тут такого...

Ветер усилился, и через несколько секунд вокруг началась настоящая пыльная буря. Все потемнело, очертания ближайших зданий скрылись в облаке мелкой взвеси и песка. Она немедленно набилась в глаза, нос, рот и уши, а когда я попытался чихнуть - еще и в горло. Через пять секунд все улеглось так же внезапно, как наступило. Снова засияло яркое безжалостное солнце, заставляющее мозги плавиться - и тогда я увидел виновника всех этих спецэффектов.

Над зданием «Русалки» на добрых двадцать метров возвышалась стальная громадина. Узкий клиновидный нос, напоминавший обычный корабельный, расширялся в средней части метров до двухсот. Клепаные борта и расположенные на них орудийные башни сияли новенькой металлической краской. Масса надстроек и каких-то малопонятных антенн торчала над палубой. И это была только малая часть всего колосса, видная мне с земли и не закрытая окрестными строениями.

Но ярче всего сверкали на солнце золотые буквы названия - «ЛЕВИАФАН». Подходящее имечко для эдакой громадины.

Жизнь на улице на несколько секунд словно замерла. Игроки и НПС, задрав головы, глазели на чудовищный корабль, только что бросивший якорь в порту Оксенвилля. Я никогда не видел до этого момента сухих кораблей, но немедленно понял, что точно хочу с ними играть. Или на них. А еще лучше - обладать собственным.

Ноги вынесли меня к пирсам сами собой - и я только рот разинул. За «Русалкой» начинался откос метров в тридцать, который вел к линии пристаней. У них толпился народ, а в море песка стояли десятки самых разных кораблей: от стремительных воздушных силуэтов прогулочных яхт, приподнятых над песком воздушной подушкой или антигравами до приземистых гусеничных барж разной степени потертости. Между игрушками богачей и рабочими лошадками торговли толклись какие-то мелкие скифы, шаланды и прочее. В стороне, у отдельного причала, стоял блестящий строгими серебристыми обводами правильных линий фрегат. На его носу ярко горела эмблема - прямоугольный щит с нанесенным на него косым крестом и римская цифра XIV.

И над всем этим, даже над очевидно военным фрегатом, возвышалась бронированная громада «Левиафана».

Я минуты три молча глазел на все это великолепие, а потом активировал Орлиный Взор. Зря я, что ли, вроде как разведчик? От обилия деталей немедленно зарябило в глазах. Я видел крыс на палубах, крупинки песка в элементах такелажа, пятнышки ржавчины и износа... Но больше всего интересовали названия. Покрутив головой туда-сюда, я уже хотел идти дальше, как в самом дальнем углу, среди совсем уж зачуханных маленьких барж и сухогрузов, не обнаружил искомое.

«Пешавар», Баржа, Класс 1

Владелец - Сурадж Бакши

Сразу стало понятно, чего этот индус так торговался. Будь я владельцем такой развалины, тоже выбивал бы каждый доллар, лишь бы накопить на что-нибудь поприличнее. Ржавый корпус, покосившаяся вышка связи, очевидные следы подпалин на бортах, наполовину занесенные песком гусеницы. Крашенная в какой-то невнятный желто-бурый цвет баржа выглядела убого даже на фоне своих соседей, не говоря уже о более престижных секторах якорной стоянки.

Настроение резко упало, да и воодушевление, нахлынувшее было при виде «Левиафана», куда-то испарилось. Однако на работу я уже подписался, и спрыгивать было нельзя. Контракт предусматривал приличный штраф за отказ от обязательств, а у меня не было второго «Гризли», чтобы отдать его в счет уплаты долга. Придется работать на этой развалюхе. В конце-то концов, дела едва ли на три часа. Где наша не пропадала?

Счетчик Орлиного Взора отсчитывал последние несколько секунд. Я решил потратить их на что-нибудь более приятное, чем утлое корыто моего работодателя, и повернул голову вправо, где у отдельного пирса стоял гигантский корабль. На его носу как раз в этот момент появился фигурка человека, замотанного в черный плащ, который рвался назад на ветру - и меня тут же пробрал неприятный нервный холодок, спускающийся по спине к ногам.

Теодор Роу, Вестник Хаоса, 101 уровень

Капитан «Левиафана»

Вот так дела. И что за класс такой вообще, Вестник Хаоса? Да и сто первый уровень... Жесть. Но почему меня так трясет, когда я на него смотрю? Орлиного Взора оставались три секунды, и я вперился в лицо капитана стальной махины. Почему он мне кажется таким знакомым? Как будто я его уже видел раньше...

За две секунды до конца Взора Роу повернулся в мою сторону. Разобрать было невозможно, но почему-то осталась уверенность - он смотрит прямо на меня.

За секунду - поднял руку, ладонью вперед. Последним, что я увидел, был огненный символ, начертанный им в воздухе.

Огненные линии точь-в-точь повторяли один из тех символов, что показал мне Огнеписец утром. Символ «Управления Устройствами».

Потом все померкло, и в наступившей темноте остался только звук моего дыхания.

Свет люминесцентной лампы ударил в глаза. Крышка капсулы отъехала в сторону; в плавающем зрении возникли два мутных пятна на фоне белоснежного потолка.

- ... очнулся все-таки.

- Ты сомневалась?

- Нет, но показатели были очень нестабильные, с большим падением ночью. Видимо, ранение.

- Обратная связь не так хорошо работает, как ты думала, выходит.

Голоса были знакомыми, но мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, где я их слышал. По пустой коробке черепа маршировал полк обезьянок, синхронно бьющих в медные тарелки каждый удар сердца. Я перегнулся через борт капсулы, и меня вывернуло прямо в заботливо подставленную утку.

- Тише, тише, все уже хорошо, - Клинский присел на корточки и похлопал меня по плечу. - Первый этап пройден, дальше будет легче. Как ощущения? Чувствуете какие-то изменения?

- Что... это... было? - только и сумел выдавить я прежде, чем меня скрутил очередной спазм.

- То, чем наша программа отличается от всех остальных, господин Гринцев, - отозвалось второе мутное пятно, в котором я узнал Ектерину Лермонтову. - Добро пожаловать во второй этап «Ви-жизни».

Меня крутило и выворачивало еще несколько минут; кажется, я ничего и не ел все эти дни, но какая-то мерзкая зеленая гадость в утке утверждала обратное. Лекарство, может быть?

В поле зрения появилась мускулистая рука со знакомой татуировкой в виде римской четверки, и утку заменили на новую. Спазмы прекратились, и я смог, наконец, принять более нормальное положение. Уставился в потолок, пытаясь успокоить зоопарк, бьющий в свои литавры внутри головы. Но даже несмотря на то, как хреново я себя чувствовал, откуда-то появились силы и энергия. Последние дня три я провел в полусумрачном состоянии, похожем на грогги получившего по черепушке боксера. Сейчас голова постепенно прояснялась, хоть и ценой жестокой боли.