Дмитрий Евдокимов - Индекс туманника [litres]

– Как он? – спросил я у командира группы.

– Очень плохо, – покачал головой Свищ, – мы его обкололи, но дотянет ли он до больницы, сказать не могу.

Тут его взгляд упал на прислоненную к спинке сиденья снайперскую винтовку.

– Мать моя женщина! – будто не веря своим глазам, Свищ осторожно взял ее в руки, особое внимание уделив прицелу. После чего в изумлении воззрился на меня: – Кирилл, а ты вообще кто?

– Не преувеличивай, мне сильно повезло. Кстати, дерьмом не пахнет?

– Да вроде нет, – Свищ повертел головой, принюхиваясь, – а что?

– Значит, я все-таки не обделался, – усмехнулся я, – но был очень близок к этому.

До вокзала добрались без происшествий, если не считать за таковое раздавленного в хлам богомола – нужно быть шустрее при пересечении проезжей части. На самой железнодорожной станции пришлось поманеврировать, пробираясь меж опрокинутыми вагонами и горами осыпавшегося с моста бетона. Важно было не просто проехать, но и не пропороть при этом колеса, что вполне могло случиться по отлично работающему «закону подлости». Но все прошло без эксцессов.

Проезд через промзону, казалось, будет длиться вечно. Это потом, когда над дорогой всерьез поработают бульдозеры, здесь можно будет ускоряться, а сейчас, как ни желали мы поскорее доставить Камиля в больницу, потратили на это уйму времени.

У опорного пункта Бригады к нам в кузов заскочили вызванные туда из города врачи, и мы продолжили свой путь в Степногорск. Впервые на моей памяти ворота КПП «Северный-1» оказались заблаговременно распахнуты, и наш КамАЗ, не притормаживая, промчался в сторону городской больницы. И никакого досмотра, никакой описи ввезенной добычи – по всему видно, что Бригада задействовала все рычаги влияния. Без этого подчиняющиеся Управе таможенники стояли бы насмерть, требуя соблюдения всех формальностей.

Уже в больнице от Першина я узнал, что все участники рейда подняты по тревоге и выезд перенесен с шести утра на два часа ночи.

– Я еду! – попытался настоять я, рассчитывая, что в дороге сумею поспать два-три часа.

– Даже не обсуждается! – покачал головой капитан. – Ты и так уже сделал гораздо больше, чем мог. И в Тумане проторчал достаточно. Незачем рисковать тобой, тут справятся исполнители попроще. А за долю свою не переживай, лично ее отстаивать буду.

И то верно. Зачем мне опять тащиться в этакую даль, пусть даже и не пешком? Хорошо вооруженная колонна доберется до магазина бытовой техники часа за три. Если кто-то из дачников сможет остаться к этому времени, то попадет под жесткую раздачу. Но, скорее всего, на месте обнаружатся только выведенные из строя машины, люди сейчас озадачены проблемой возврата на свою базу до истечения срока своих индексов. Так что быстренько загрузить все, что поместится в транспорты, – это все, что требуется от участников рейда. Справятся без меня. Пойду домой, спать.

– Привет! Ты Елисей?

Вот какого черта? У столика в «Пирожковой» стояла длинноногая девица лет двадцати пяти, одетая в армейский камуфляж, но при этом в обычной матерчатой бейсболке серого цвета, из-под которой на плечи ниспадали шикарные темно-каштановые волосы. Екатерина Горохова, она же Катя-Горошек, один из самых известных городских туманников. Вроде бы у нее индекс равняется девяти и она единственная известная особь женского пола, ходящая в дальние рейды.

Многие считают ее красивой, кого-то привлекает ее самостоятельность и, если можно применить такое определение к женщине, брутальность. Мне же просто фиолетово – никогда не нравились крупные девицы.

– Не, это не я, – ответил я, стараясь сохранить лицо бесстрастным.

– Ай-ай-ай, мальчик, нехорошо обманывать тетеньку, – с сарказмом заявила Катерина, бесцеремонно усаживаясь на свободный стул.

В высшей степени интересное заявление, поскольку «мальчик» старше «тетеньки» лет так на семь-восемь. Обычно женщины молодятся, а тут прямое посягательство на старшинство. Или это у нее такой способ давить авторитетом? Так не на того напала.

– Послушай, Катя, – я отложил столовые приборы и без тени улыбки посмотрел ей в глаза, – я пришел в «Пирожковую», чтобы в тишине и спокойствии позавтракать. Поверь мне, когда мне хочется поговорить, я хожу в другие места.

– Насчет тишины и спокойствия – это ты погорячился, – неожиданная собеседница задорно улыбнулась, – когда ты тут тишину и спокойствие видел? А по поводу нежелания разговаривать – извини. Увидела тебя здесь и решила воспользоваться случаем. Так бы пришлось искать твой адрес или выходить на тебя через знакомых.

– Так себе оправдание, – буркнул я, понимая, что избежать общения уже не удастся, – и что же тебе нужно?

Кстати, вместе с Горошком подошли еще двое сопровождающих – невысокий худощавый блондин с собранными в конский хвост волосами, примерно одного с Катериной возраста, и крепкий рыжебородый мужичок лет так сорока пяти, но они деликатно присели за соседний столик, показывая, кто в этой компании главный.

– Знаешь, – Катя-Горошек так пристально изучала мое лицо, что я не выдержал и отвел взгляд, – ты первый мужик, отказывающийся со мной общаться. Обычно все начинают тут же распускать свои павлиньи хвосты и искать способ подката. В связи с этим извини, если что не так, но не могу не задать вопрос: ты не гей?

– Если скажу, что гей, отвалишь?

– Нет.

– Тогда какой смысл? – усмехнулся я.

– Ну так, осадочек останется.

– Горохова, давай ближе к делу!

– Ближе так ближе, – опершись локтями о стол, Катерина наклонилась ко мне, – дело такое – напарник нужен с длинным индексом. Платят прилично, но больно уж заказчик мутный. Ты про Махоню Слепого слышал?

– Это из туманопоклонников, что ли?

– Точно.

Была в городском серпентарии и такая гадюка. Официально секта носила гордое название «Церковь Тумана – истинного Бога», в народе же ее последователей называли просто туманопоклонниками. Жили они компактным поселением, облюбовав себе под место дислокации гаражный кооператив на окраине тридцать девятого микрорайона. Крайний ряд гаражей там располагался в Тумане, отчего охранный периметр пограничникам пришлось городить прямо по крышам второго ряда. Так вот, сектантам было просто жизненно необходимо если не спать, то есть в Тумане, и по их настойчивым просьбам Контора распорядилась устроить им персональный контрольно-пропускной пункт «Южный-4» прямо в гаражах. Надо ли упоминать об особой «любви» пограничников к беспрестанно шастающим туда-сюда туманопоклонникам?

Слепой Махоня был организатором секты и считался промеж адептов кем-то вроде то ли пророка, то ли представителя Бога на земле. В общем, главарь. Кто-то говорил, что он действительно слепой, кто-то утверждал, что просто прикидывается.