Дмитрий Евдокимов - Индекс туманника [litres]

– И так времени на тебя много потратили. Давайте машину сюда! – снова распорядился Деня, и два мотоциклиста сорвались с места, исчезнув в направлении треклятого супермаркета.

– Деня, да давай сразу в расход его! – раздался голос из толпы. – Он Бека убил и Борю Зотова.

Толпа одобрительно загудела, но командир пресек возмущение в зародыше:

– Тихо! Он нужен Боцману живым!

Этого оказалось достаточно. Через пять минут меня погрузили в тот самый фургон с грузоподъемником, в котором прибыли к «Девяточке» бандерлоги, и повезли обратно к магазину, где у дачников было назначено место сбора.

Судя по доносившимся до меня звукам, на парковке перед супермаркетом царила изрядная суета. Деня отправлял на базу бойцов, исчерпавших свое время нахождения в Тумане, руководил сбором и погрузкой погибших и раненых, а также постоянно осведомлялся о группе некого Щени. Последнее обстоятельство беспокоило меня особенно, поскольку, скорее всего, касалось погони за моими друзьями.

Ко мне в фургон загрузили троих связанных по рукам и ногам свеженьких «потеряшек» и семь трупов, включая несчастного Володю Королева.

Он мне не нравился, вызывал стойкое чувство раздражения, я ему не доверял и не спешил включать в круг своих друзей. Более того, если бы он сегодня не погиб, я бы сейчас подозревал его в предательстве. А как еще, если информация о новеньком супермаркете пришла именно от него и он же наиболее рьяно настаивал на необходимости ее срочной реализации? Но вот он, лежит в кузове грузовика бездыханный, а вся остальные члены нашей компании живы. Пока живы.

Минут через двадцать вернулась отправленная в погоню группа. Ни трупов, ни пленных у меня по соседству не прибавилось, что было обнадеживающим знаком.

Наконец дверцы фургона закрылись, колонна отправилась в путь. Не бывал я до этого дня на дачах в Туманном мире, да не очень-то и хотелось. Но теперь мое мнение никого не интересует. А ведь Ксения чувствовала! Недаром ей кошмар приснился. Похоже, отбегался ты в этом мире, Кирилл Елисеев…

Ощущение было странное. Болело избитое тело, раскалывалась голова, левый глаз наполовину закрылся, губы опухли, вывернутые руки совершенно затекли. И ехал я, вероятнее всего, навстречу унижениям и смерти. При этом не то чтобы мне совсем не было страшно, страх присутствовал, чего уж греха таить, но был он какой-то притупленный, замороженный. Будто не со мной это все происходит, а с персонажем какого-то фильма.

Неожиданно в передней стенке фургона, граничащей с водительской кабиной, открылась ранее не замеченная мною самодельная дверь, включился свет, и в кузов вошел Деня.

– Курить будешь? – спросил он, опускаясь на корточки передо мной.

– Руки заняты, – грустно ответил я, – уже не чувствую их.

Вообще-то я не курю, но отказываться от такого проявления мужской солидарности и моральной поддержки в моем положении было просто глупо. К тому же это был шанс избавиться от проклятых пут. И действительно, дачник без лишних разговоров разрезал пластиковую стяжку ножом, и мои освобожденные руки безвольными плетьми упали вниз.

Деня раскурил две сигареты, одну сунул мне в рот, сел рядом со мной, прислонившись спиной к стенке фургона.

– Специально остался отход прикрывать или просто отстал?

– Конечно специально. Слишком мало времени было.

– Уважаю! – Деня одобрительно хлопнул меня по колену. – Молодец! А так бы ушел?

– Продержись подо мной балка еще минут пятнадцать, я бы и от облавы вашей ушел, – усмехнулся я.

– Ну, должно же было и мне повезти, – мой собеседник выпустил вверх струю табачного дыма, – и так за тебя высокую цену заплатили. Шесть жмуров, три «потеряшки», одиннадцать раненых.

– Думаю, что большая часть пострадала от бандерлогов, – мне наконец удалось разогнать кровь по венам и вернуть контроль над своими руками, – вообще не понимаю, отчего такой ажиотаж, что даже обезьян для такого дела наловили?

– Нет-нет, – поспешил разочаровать меня Деня, – бандерлоги здесь случайно. Так получилось. Их отловили для арены, но дело это оказалось бесперспективное – уж очень они бестолково себя ведут. Так что тут просто совместили приятное с полезным.

Опять эта арена. Похоже, что Боцман ввел на дачах новое развлечение. И, судя по попытке использования бандерлогов, развлечение кровавое, не ограничивающееся одним лишь спортивным интересом.

– Арена – это ваше новшество? Типа как в Древнем Риме?

– А что ты хочешь? Дикий мир, дикие нравы. Людям не хватает развлечений, Боцман их им дает.

– Так что за надобность была засаду на нас устраивать? – я с трудом вынул изо рта прилипшую к разбитым губам сигарету и затушил ее об пол. – В чем прикол?

Я настойчиво пытался выяснить крайне интересующий меня вопрос, ведь от этого зависела степень ожидающих меня неприятностей.

– Это тебе только сам Боцман рассказать может. Я знаю только, что вы причастны к гибели наших людей у кафе «Радуга», – командир дачников сказал это таким непринужденным тоном, что никаких сомнений в его правдивости не возникало. – Ты лучше вот что мне скажи: ты ведь Егора Максимова знаешь?

В чем здесь подвох? При чем здесь Максимов? Вдруг он Егоркин друг? Что изменится, если это так? Да какая мне разница. Вряд ли может стать еще хуже.

– Еще бы мне не знать его!

– Ну да, ты ж у него женщину отбил! – хохотнул Деня, выказывая удивительную осведомленность. – А не ты ли, случайно, недавно отдубасил его в городе?

– Да было дело, – усмехнулся я, – так уж в тот раз получилось.

– Он выглядит покрепче тебя, ты так силен в драке?

– Не я, а ведро с углем, – приятные воспоминания вызвали было у меня улыбку, но попытка растянуть губы моментально отозвалась болью в разбитом лице.

– Ведро с углем? – собеседник расхохотался. – Серьезно? Ты отделал его ведром?

– Так получилось, – я пожал плечами, – а я смотрю, ты его не очень-то жалуешь.

– Да урод он, – неожиданно зло заявил дачник, выбрасывая затушенный окурок в дальний угол кузова, – к подруге моей клинья подбивал.

– О! Узнаю Егорку! Вот уж воистину – горбатого могила исправит!

– Не, этого не исправит.

Несколько минут мы просидели в молчании, прислушиваясь к мерному шуму двигателя грузовика. Я опять подумал о странности ситуации, когда происходящее воспринимается словно бы со стороны. Наверное, это защитная реакция организма, пытающегося оградить сознание от тревожных мыслей о будущем.

– Слушай, – я решил воспользоваться моментом и выторговать для себя хотя бы маленькое послабление, – а ты не можешь сделать так, чтобы он ко мне не подходил? Сам понимаешь, воспользуется удобным случаем, чтобы отомстить.

– Не, не могу, – честно признался Деня, – хотя многие из руководства и терпят его с трудом, но он с Боцманом учился в одном классе. Не сказать, что прямо друзья, но поддержка чувствуется. Так что извини, это не в моих силах.