Дмитрий Евдокимов - Индекс туманника [litres]

В цеху из-за обваленной крыши было светло, в коридоре же царил полумрак вкупе с никуда не девшимся Туманом. Ходить здесь без света было откровенно опасно, как из-за риска переломать себе ноги в каком-нибудь завале, так и из-за любви туманных тварей вить себе гнезда в таких вот темных местах. Потому-то и крадущийся по обходному коридору дачник осторожно подсвечивал себе дорогу противотуманным фонариком. Вот только он не учел еще один риск – что я выйду сюда из цеха и обнаружу его.

Решение родилось само собой: я аккуратно сделал еще три шага и, очутившись на лестничной клетке, сдвинул автомат набок и на ощупь взвел арбалет.

Боцман все еще продолжал что-то там рассказывать в попытке заболтать меня, но сюда его голос едва доносился и слов разобрать было нельзя.

Посланный загнать меня в ловушку боец выключил фонарь и последнюю часть пути ориентировался уже на светлое пятно дверного проема. Добравшись до угла, он осторожно выглянул в цех, держа у плеча автомат с разложенным прикладом. Это был Сачок – ближайший соратник Боцмана.

Когда арбалетный болт пригвоздил его к стене, он громко всхлипнул, после чего медленно сполз вниз, оставляя на стене из красного кирпича едва заметный кровавый след. Несколько секунд Сачок еще силился нажать на спусковой крючок, чтобы хотя бы предупредить своих, но так и не смог этого сделать.

Что дальше? Сколько дачников осталось в строю? Боцман не знает о судьбе Сачка, как я могу это использовать? Попробовать пройти по коридору в обратную сторону или попытаться «пересидеть» противника в Тумане? А что должен был сделать Сачок? Судя по его изготовке, стрелять мне в спину собирался. Значит, на звуки стрельбы его босс как-то должен отреагировать.

Я дал короткую очередь через дверной проем по той колонне, за которой прежде прятался. Тишина, никакой реакции. Прождав минуту, перебежал за искореженную груду какого-то оборудования. Снова тишина. В полусогнутом состоянии сместился за завал из обломанных плит перекрытия. Прислушался – ничего. Никакой реакции.

И тут откуда-то из дальнего конца цеха до меня донесся едва слышный хруст потревоженного чьими-то неосторожными ногами битого стекла. Они уходят!

Не теряя осторожности, я заскочил на старую позицию Боцмана и его команды. Среди обломков кирпича и осыпей штукатурки лежали два человеческих тела, причем один из дачников еще дышал. Чуть дальше, в объятиях расстрелянного богомола, обнаружилось еще одно изломанное человеческое тело. Раненому я не помощник, вызову помощь, доживет – молодец, не доживет – значит, судьба такая.

Бросившись к ближайшему окну, успел заметить исчезающий в проломе забора темный силуэт. Выпущенная вслед автоматная очередь явно запоздала.

Мне понадобилось не менее двадцати секунд, чтобы выбраться с территории пивзавода. Как назло, снова в самый неподходящий момент «заклинило» голеностоп и каждый новый шаг стал сопровождаться резкими болевыми ощущениями. Хочешь не хочешь, а пришлось немного притормозить. В итоге, когда я вылез через дыру в заборе на улицу, Боцмана уже и след простыл, зато в пяти метрах от меня на асфальте, мерно раскачиваясь, сидел человек в черной байкерской куртке и вязаной шапочке. Никаких попыток защитить себя или убежать он не предпринимал, и что-то в его фигуре показалось мне смутно знакомым.

– Эй ты! – я осторожно приблизился, держа дачника на прицеле и не забывая поглядывать по сторонам. – Руки подними! И без резких движений!

Ничего он мне не ответил и вообще никак не отреагировал на мои слова. Я обошел его со стороны и заглянул в лицо, к тому моменту уже зная ответ на свой вопрос. Даже два ответа на два вопроса.

– Только не это! – обреченно ругнулся я, разглядывая своего личного недруга и соперника.

Да, это был не кто иной, как Егор Максимов собственной персоной. Вернее, это было то, во что его превращало окончание времени безболезненного нахождения в Тумане. Судя по всему, его индекс туманника был уже превышен, и если в течение максимум полутора часов его не доставить в больницу, то он навсегда останется «потеряшкой».

Боцман без сомнений бросил превратившегося в обузу товарища. Может, даже специально это сделал, рассчитывая, что я не смогу поступить так же, как он, и из-за этого прекращу преследование. Что ж, он прав.

– Боцман! Тварь! Я убью тебя! – проорал я в отчаянии в Туман и выстрелил вдоль улицы автоматную очередь на весь остаток магазина.

Ну почему так? Кто-то другой плюнул бы на этическую сторону вопроса и продолжил бы погоню за более важной птицей. Тем более что нежданно свалившееся мне на голову обременение было для нас с Ксюхой если не объектом ненависти, то весьма надоедливой помехой уж точно. Я перевел взгляд на Егора, с гримасой боли на лице сжимающего руками виски, и едва удержался, чтобы не наградить его хорошим пинком. Был бы он здоров – другое дело, а так – все равно что ребенка обидеть.

– Рота, я Сокол-одиннадцать, угол улицы Космонавтов и Линейного переулка, у меня без пяти минут «потеряшка» на руках и тяжелый «трехсотый» вдобавок, если можно, пришлите транспорт, – сообщил я в рацию.

– Сокол-одиннадцать, сейчас пришлю «буханку», – ответ последовал довольно быстро.

Еще бы знать, откуда пойдет машина – от перекрестка Космонавтов – Гоголя или от самой нефтебазы? Я понятия не имел, уцелел ли приданный нам уазик, и сейчас это являлось проблемой. Потому что у Егорки в данный момент на счету каждая минута.

Кстати говоря, стрельба со стороны нашего перекрестка слышалась совсем недолго, да и в эфире давно уже царила обычная рабочая суета, из чего можно было смело делать вывод об удачном завершении операции.

Чтобы не терять времени зря, я вернулся на пивзавод, намереваясь вытащить на дорогу раненного мною же дачника. Но идея оказалась запоздалой – тот уже успел уйти за грань и ни в какой помощи не нуждался.

– Вот же подвезло мне с тобой! – сказал я, вернувшись к Егорке, и досадливо сплюнул в сторону. После чего водрузил намоченный водой из походной фляги носовой платок Максимову на голову, взвалил весь его немалый вес себе на плечи и потащил по улице навстречу еще не видимому транспорту.

– Это ты? – прохрипел Севастьян, с перекошенным от злости лицом оторвавшись от мониторов «Модуля». – Где твоя сестра?

– О-о! Как все запущено! – Альбина решительно отправила в мусорное ведро ополовиненную бутылку водки, граненый стакан и пачку дешевого сока из ближайшего магазина. – Смею тебе напомнить, что Регина Ивановна Клочкова такая же твоя сестра, как и моя. И, по моим разведданным, в данный момент она плещется в теплом море на Гоа.

– Почему у нее отключен телефон? – спросил Сева таким тоном, словно это она была виновата в отключенном телефоне старшей сестры.