Дмитрий Евдокимов - Индекс туманника [litres]

– Жаль, что Севастьян и Альбина так и не поняли, чего я от них хочу, – продолжал Иван Витальевич, – и не оценили всю масштабность проделанной тобою работы! Я запрещу им вмешиваться в дела «Модуля»! Надо же, решили быстро денег заработать! Справедливости ради нужно отметить, что я поддержал в свое время план Севки. Но я считал, что он безальтернативен, что другого способа заработать на «Модуле» нет! Этот засранец не удосужился поставить меня в известность о твоих открытиях! Все! Решено, с этого момента ты одна имеешь доступ к объекту и вольна принимать любые решения в его отношении. Если хочешь, я даже сниму с тебя нагрузку комбинатом.

– Нет-нет! – испуганно воскликнула девушка. Расставаться с комбинатом она не собиралась. Эта работа ей нравилась, там она чувствовала себя на своем месте. И еще комбинат давал ей столь необходимую разрядку, свежий взгляд, если угодно – эмоциональную подпитку для продолжения изучения «Модуля».

– Я просто думал дать тебе больше времени для работы с Туманным миром, – удивленно пожал плечами отец.

– Нет, папа, не нужно. Мне так комфортно, – Регина взяла себя в руки и эту фразу произнесла уже спокойно. – И ребят отлучать от «Модуля» не нужно. Пусть участвуют, только без самодеятельности. Они же не со зла.

– Конечно, не со зла. От желания заработать много легких и быстрых денег.

– Да нет же, папа, нет! – дочь даже всплеснула руками от удивления и досады. У нее в голове не укладывалось, что ее сильный, умный, всегда все знающий, все понимающий и все умеющий отец не в состоянии понять побудительные мотивы собственных детей. – Они же просто хотели доказать тебе, что выросли и оправдали твои надежды!

Долгую минуту отец молчал, задумчиво глядя на нее из-под насупленных седых бровей. Регина невольно напряглась, опасаясь, что неосторожным словом вызвала его гнев. Но обошлось, Иван Витальевич тяжело вздохнул:

– Хорошо, Регинка, пусть будет по-твоему. Я подумаю над твоими словами. А теперь расскажи-ка мне еще раз обо всех случаях копирования. Во всех подробностях.

– Хороший денек выдался, – философски заявил Игорь Першин, усаживаясь рядом со мной на ступеньках крыльца главного входа Конторы. – Пришлось хорошенько поработать, но результат налицо.

– Это как с уборкой дома – вроде и замучился, но нужное дело сделал. И дышится легко, и чистота радует глаз, – подтвердил я.

– Это точно.

Было у меня легкое сожаление оттого, что не дошло сегодня дело собственно до дач, но было и понимание, что, случись по-другому, это уже был бы явный перебор. Стоит благодарить судьбу за возврат контроля над городом и за выдворение дачников с нефтебазы. Глупо было бы ожидать большего, покончить разом со всеми врагами можно только в сказке. А в нашей реальности командованию Бригады пришлось весь день тасовать людей из-за ограничений по ИТ. И все равно, как ни старались командиры, а около двадцати человек сейчас находились в больнице. Хорошо хоть до «потеряшек» дело не дошло.

Егорка тоже в больничке отлеживается. Повезло ему – машина быстро прибыла, счет уже на минуты шел. Врачи сказали – откачают.

Ну и хорошо. Совесть моя чиста, я сделал то, что должен был сделать, остальное уже – на усмотрение высших сил. Если Бог есть на свете, то он вразумит этого непутевого навсегда исчезнуть из нашей с Ксюхой жизни. А если не вразумит – Туман велик и бесконечен, мы с Максимовым снова там встретимся, и у меня уже не будет поводов для снисхождения.

Также сегодня были возвращены Степногорску Тимохин оазис и блокпост на Букпинской, так что от бандитов Боцмана была очищена огромная территория районов Мелькомбинат, Кирзавод, Малая Земля. Даст бог, и с самими дачами разберемся, и тогда можно будет ходить в Туман, не опасаясь себе подобных. Хотя… Это я идеализирую. Человек ведь такая тварь, что всегда найдет повод для войны.

– Слушай, Кир, а давай-ка к нам, в Бригаду! – неожиданно предложил капитан. – Я тебя к нам в спецназ зачислю.

– Не-не-не, – покачал головой я, – мне и так неплохо.

Ага, нашел дурака – то, что я раньше делал за деньги, теперь буду делать по приказу. Нет уж, не нужно мне таких радостей. Меня и так будут теперь постоянно дергать по всяким интересным поводам, но у меня хоть останется возможность свои условия ставить. А стану служащим Бригады – пиши пропало.

– Да подожди ты отказываться! Будешь числиться особой единицей, типа консультанта. Вроде как в штате, но привлекать тебя будем только в исключительных случаях. Зарплату большую не дадим, зато ксива на руках будет и разрешение на ношение оружия в городе.

– О как! – Я задумчиво почесал затылок. Были в таком предложении свои плюсы, но и опасения за всяческие ограничения свободы тоже никуда не делись. – Не знаю. Надо подумать.

– Подумай.

– Что с Боцманом-то?

– А не знаю! Вон, Владимирович теперь главный, пусть у него голова болит. Как скажет, так и сделаем.

Санеева пришлось долго уговаривать возглавить Контору. Сопротивлялся, заявлял, что он слишком маломобильный для такой должности. И с ГТС никак расставаться не хотел. Так я ему Шефа в заместители сосватал. Мол, пару лет поднатаскаете его – и можете передавать бразды правления городом. Тут Николай Владимирович задумался, а уж когда ему сказали, что ГТС от него никуда не денется, то поводов для отказа у него уже не осталось.

Шеф пока находится в обалдевшем состоянии от своего назначения и еще не знает, что для него запланировано в будущем. Что будет, когда узнает? Да ничего. Поворчит немного для пущей важности, так сказать, для приличия, да и согласится. Он сможет, он потянет. А будет трудно, так у него друзья есть – всегда поможем.

– Все, Игорь, пошел я домой, Ксюха заждалась уже, – я поднялся и, отряхнув штаны от пыли, протянул командиру спецназа руку.

– Давай. Увидимся.

Нормальный Першин мужик, правильный. Но здесь есть одна загвоздка. Мы с ним довольны друг другом сейчас, когда у нас взаимовыгодные и доверительные, почти дружеские отношения. А вот что будет, если отношения перейдут в плоскость «командир – подчиненный», большой вопрос. Не зря же говорят, что истинный характер человека проявляется, когда он становится твоим начальником. То есть подумать над его предложением предстоит серьезно, тщательно взвесить все доводы «за» и «против».

Но над этим я начну думать завтра, а то и послезавтра. А сейчас домой!

Около десяти часов вечера, едва передвигая ногами от усталости, я поднимался по темной пустынной лестнице на этаж и с досадой думал о том, что дома может не оказаться угля для печки. Следовательно, передо мной встанет простой выбор: либо поглощать ужин холодным, либо топать в подвал за углем. Куда-либо идти уже категорически не хотелось, казалось, что сил у меня хватит ровно на то, чтобы переступить порог квартиры.