Олег Леконцев - Горячий контакт

Малинин погладил его по голове:

– Плачься, страшная морда, тоже мне невезунчик. Лучше поздравь нашего командира.

И меня действительно поздравили, а вечером, перед сном, мы даже распили бутылку сухого вина.

Первый полет мы начали в 8.05. Я так и не пошел в медчасть на проверку – не успел (честное слово). И потому направился в бокс без разрешения Любаревич, очень надеясь, что она не решится направить блокирующий приказ. С нее сбудется. Комп сушки не стал протестовать и от сердца отлегло. Командир полка, поздравив с орденами и званием (я теперь сравнялся с ним), дал задание всей эскадрильей проверить стратосферу на северо-востоке Москвы. Рутинный полет. Кибер-пилот переварил полученное задание и высветил на экране примерное решение.

Подал сигнал "внимание", а затем "взлет". Кибер-пилоты компов перестроили эскадрилью в усеченную призму – впереди две пары в два этажа, позади них три пары в три этажа. Прилетели в заданный район, час покрутились. Мне стало понятно, что меня "обкатывают" в качестве комэска, запустив в спокойный район. Пилоты, молодцы, все понимали и не выражали недовольства.

Но затем сарги усилили натиск и нам пришлось вылететь уже в самую гущу схватки. Ардашев с двумя эскадрильями завяз в тяжелой схватке с саргами. Я не смог разобраться в сутолоке боя, но комп посчитал, что пятнадцать сушек борются с семнадцатью шершнями и сбито уже семь сушек и шесть шершней.

Наше появление быстро изменило положение. Мы взяли поле боя в клещи – первое и второе звено слева, а третье со мной – с права. От дружного огня было сбито сразу четыре шершня. И сарги не выдержали, бросились под защиту огня фортов Луны. В этот момент, поскольку на директрисе огня никого из своих не было я дал привычный залп ракетами. Отстававший из-за повреждений шершень накрыло аж тремя ракетами и он взорвался.

– Вовремя ты, Савельев, – раздался в шлемофоне голос Ардашева, – это уже не бой, а свалка. Покарауль здесь полчаса, а я уведу первую и третью эскадрильи на пополнение горючим и боекомплектом.

Контроль за участком очень быстро стал сплошной профанацией, поскольку выше, в открытом космосе, уже расположились тяжелые многоцелевые истребители МИГ-51бис, стометровые дуры с разнообразным вооружением. Шершень для МИГа был бестолковой мухой, которую можно было прихлопнуть легким движением. Как, впрочем, и Су-47АП.

Поэтому, кое-как протянув обозначенное время, я увел свою десятку на аэродром. Больше вылетов в этот день не было. Боевое дежурство с 15.00 было передано другой дивизии. Командование берегло беркутов и старалось их не перегружать, допуская, что в какой-то критический момент потребуется ввести в бой над Москвой элитное подразделение.

Ардашев, воспользовавшись этим, собрал комэсков. На него явился и Ладыгин. Командиры были в хорошем настроении, чего я не совсем понимал. Но все выяснилось.

– Товарищи офицеры, – заговорил комполка, едва мы расселись, – итоги сегодняшнего дня достаточно неплохи. Мы сбили одиннадцать шершней. Правда, трем пилотам удалось уйти – сарги разработали новую тактику, давая свои пилотам небольшие ранцевые двигатели и выделяя шершни-эвакуаторы. Но тем не менее. У нас сбито пять сушек, еще две вернулись столь искалеченными, что инженеры не уверены в их восстановлении. Зато среди пилотов потери минимальны – ранен только один. Любаревич, – все посмотрели на меня, но я сделал вид, что не понял, – сообщила, что рана тяжелая – бронебойный снаряд попал в руку, перебил кость, вырвал изрядный кусок мяса, разорвал нервные окончания и сухожилия. Однако операция прошла удачно, биопротезы прижились и врач обещает, что через недели полторы раненого можно будет допустить к вылетам для восстановления квалификации пилота.

– Но, кроме того, важны не только количественные данные, – вмешался в разговор Ладыгин, – пленные сообщили, что в бою участвовали пилоты из гвардейской дивизии, в переводе на русский она называется "Синие волки". Именно поэтому итоги боя следует считать блестящими.

Особенно мне понравилась стратегия боя. Виктор Семенович, я так понимаю, запоздалый ввод в бой эскадрильи Савельева был проведен интуитивно?

– Так точно, – не стал скрывать Ардышев.

– Хороший прием. Пять шершней как корова слизала. Надо ввести его в постоянную практику.

– Есть.

– Товарищи офицеры! – голос Ладыгина приобрел торжественный тон, – главнокомандующий объявляет всем пилотам полка благодарность и приказывает снять все штрафные санкции.

– Служим Российской Федерации и человечеству! – рявкнули мы, вскочив.

Ладыгин тоже встал и козырнул. После этого уже более мягким, как бы неофициальным тоном предложил:

– Прошу садиться.

Мы еще немного поговорили. Всех – от комэсков до комдива – беспокоила укомплектованность дивизии, составлявшая 80 %. С одной стороны, это было хорошо. В строевых частях, как ни старалось командование, нередко было меньше 50 % штата. Но все же отсутствие 20 % пилотов, а это при 93 положенных составляло почти 20 человек, беспокоило. На дивизию возлагались большие надежды и главкомом, и более высокопоставленными начальниками, включая, как я понимал, и президента. Поэтому дивизию могут бросить в самое пекло как последний резерв, рассчитывая, что это полноценное, укомплектованное соединение. А у нас пятой части нет.

Особых мыслей не было. Существовала обычная практика отбора лучших пилотов из округов. Такая политика не казалась мне совсем уж эффективной, но меня и никто не спрашивал. Однако и Ладыгина что-то не устраивало. Он выслушал каждого из нас по вопросу о способах пополнения, побарабанил пальцами по столу и отпустил комэска-1 и комэска-3. Меня почему-то оставил.

– Вот что, Семеныч, Савельева я у тебя забираю.

Ардашев недовольно вскинулся, на Ладыгин сделал категоричный жест рукой и командир полка нахохлился, всем видом показывая, что последнее отбираете.

– Выполняя приказание главкома, я восстанавливаю в звании и должности Привалова и в должности – Малинина.

– Рано, – проворчал Ардышев.

– Сам знаю, – досадливо поморщился Ладыгин, – их бы месяц проманежить, чтобы осознали. Вот это им и надо сказать. Теперь Савельев. Эскадрилья для тебя вчерашний день, ты способен на большее. Главком в беседе со мной выразил недовольство, что мы забираем в строевых частях лучших пилотов и тем самым ослабляем их. Он приказал создать при дивизии Учебный центр, из которого и черпать резервы. Начальником Центра, как вы понимаете, назначается полковник Савельев. Приказ главкомом подписан и поэтому возражения бесполезны.

Я и не намеревался возражать и пожал плечами.

– Ваши задачи, полковник?

Я призадумался: