Уильям Гибсон - Агент влияния [litres]

Верити не знала, кто придумал ехать сюда; скорее всего, Джо-Эдди, хотевший спать в собственной постели. Ее саму точно не тянуло на порнографический диван, хотя она не знала, есть ли другие варианты. Так или иначе, они все набились в кабину лифта, на котором она поднималась сюда в первый раз: Кейтлин, Стетс, Верджил, Мануэла, Севрин, Кэти Фан, Диксон и она. В подземном гараже их встретили охранники-фрилансеры, провожавшие ее и Мануэлу в «Эйрстрим» после подъема в гамаках. И, к радости Мануэлы, Карсин. Дрон тоже был с ними. В какой-то момент в дроне одновременно присутствовали Уилф, Рейни и Тлен, не считая Коннера. Уилф и Рейни вроде бы распрощались еще до конца мероприятия, но уже после того, как Рейни порадовалась новостям из Эль-Камышлы. Лоубир передала через Тлен, что часы «Бюллетеня ученых-атомщиков» переставили на без двух двенадцать, как до Эль-Камышлы. Верити и не подозревала, что полночь изначально была настолько близка, но Тлен объяснила, что это связано с изменениями климата и усилившейся информационной войной против демократии.

К тому времени стало ясно, что никого из их компании не заберут в тюрьму, а Стетсу даже не придется потратить на штрафы больше намеченного. Коннер сообщил, что Прайор покинул страну. Сбежали также все директора «Курсии», а с ними Гэвин. Верити стало его жалко. По словам Коннера выходило, что верхушка «Курсии» – полные мудаки. А Гэвин был не самым мудацким руководителем такого уровня по ее опыту работы до фирмы Стетса.

В гараже ждали два черных лимузина – карикатурно-огромные и, кажется, бронированные. Компания разделилась между ними; в каждый сели еще по трое охранников. Скоро Верити узнала, что они едут завтракать в «Волки + Булки» за час до открытия – Верджил обо всем договорился, пустив в ход навыки профессионального убалтывания. Теперь они сидели за одним длинным столом; витрина была занавешена плотными черными шторами, лимузины стояли на Валенсия-стрит.

Джо-Эдди сидел напротив Верити, Кейтлин справа, Мануэла слева. Слева от Мануэлы сидела Карсин, и между ними что-то происходило, к обоюдному удовольствию. Дрон стоял справа от Джо-Эдди, на месте отодвинутого стула, в нескольких дюймах от стола. Стетс расположился рядом с Кейтлин, а Грим Тим, Севрин, Кэти Фан и Диксон – на противоположной стороне стола. Джо-Эдди улыбнулся Верити, глядя через съехавшие набок очки дополненной реальности.

– Ты познакомилась с чуваком из «Эппл», – сказал он.

– Правда?

Это была типичная афтерпати, вечеринка в узком кругу после большого мероприятия.

– Я познакомился с ребятами, чью альбиносо-мышеангельскую ткань Кейтлин пустила на оформление, – заметил Джо-Эдди. – Они классные.

– Они были пьяные, – сказала Кейтлин. – Но славные.

– И чувак из «Эппл» тоже, – добавил Джо-Эдди. – Хотя он был вовсе не пьяный.

Оказалось, что все заказали по мак-волку и какому-нибудь кофе. Все это принесли теперь на серых подносах цвета тульпагениксовских очков.

– Жалко, нельзя поговорить, – шепнула Верити.

Попозже. Или когда выспишься. Теперь тебе можно отдохнуть. Мы перевалили через хребет. Впереди что-то новое.

– С Эль-Камышлы правда все хорошо?

Завтра у всех будет похмелье, не только у тех, кто был на приеме у Стетса. Все отмечают. Русские немножко пошумят, но на самом деле они тоже рады. Ешь.

– Надо бы сказать тост, – объявил Джо-Эдди, и Верити подумала, не читает ли он гельветику. – Туча миновала.

– За президента! – сказала Кэти Фан. – Она нас вытащила.

Джо-Эдди чуть заметно усмехнулся.

– Юнис говорит, это президент, – сказала ему Верити.

– За президента! – повторила Кэти Фан, поднимая кофе, и все чокнулись кружками.

Коннер, в дроне, изобразил манипулятором поднятый большой палец, и Верити слышала, как Тлен вместе со всеми подхватила тост.

Утром Недертон гулял с Томасом по набережной Виктории, показывал ему выступление химер в святочных ливреях. Трилистники, наряженные, как новогодние елки, подвели для этого случая к самому берегу, и они понравились Томасу больше, чем синхронные прыжки химер.

Потом Недертон отвез Томаса домой и встретился с Лоубир в мэрилебонской бутербродной, где она впервые рассказала ему про срез Верити и где он с тех пор не бывал. Верити теперь сдружилась с Рейни и с Флинн и пригласила их на экскурсию в свой срез. Они побывали у нее в неуклюжих тамошних аналогах «Перекати-Полли». Им особенно понравился Нотр-Дам, который в 2019-м Верити не пострадал от пожара. Верити для визитов в Лондон подобрали собственную пери, и Лоубир ее оплатила. Это сбивало с толку лишь в первые мгновения, настолько привычна была Флинн в своей.

Лев тем временем переехал к Доминике в Ноттинг-Хилл; по-видимому, у них все уладилось. Антон где-то лечился от наркомании, его роль в семейном бизнесе перешла к Радомиру. Лев за глаза высмеивал дурной вкус Радомира и его искусствоведческий диплом. Недертона эти разговоры утомляли, но и радовали как знак, что Лев вышел из депрессии.

Сегодня он взял сэндвич с хамоном, Лоубир – с говяжьим языком.

– Верити дала мне понять, – сказал Недертон до того, как им принесли заказ, – что идея сделать Юнис общедоступной исходила от вас.

– Замысел возник в разговоре, – ответила Лоубир, – но вряд ли мне бы пришло в голову осуществить его так смело и просто.

– И вы рады тому, что так получилось?

– Главным доводом «за» для меня было то, что здесь ничего даже близко похожего не разрешили бы. Эксперимент радикальный, но цели у него самые благородные. Поскольку в известной нам истории аналогов Юнис не было, нам остается только смотреть, что получится. Как Рейни и Томас?

Официант поставил на стол тарелки с сэндвичами.

– У них все хорошо, – сказал Недертон. – Ее повысили на работе, он делает первые шаги.

– Видели в последнее время Тлен?

– Она познакомила нас со своим молодым человеком, – сказал Недертон, – которого Верити называет «разбуженной» перифералью. Он полностью автономен и чрезвычайно остроумен. И у него собственный ассемблерный рой, что, по словам Тлен, делает его буквально полиморфным первертом.

Он наморщил нос.

– Лишь бы ей было хорошо, – ответила Лоубир, – в наше непростое время.

В числе первых читателей на разных стадиях рукописи были Диана Адему-Джон, Шон Крофорд, Джеймс Глейк, В. Харнелл, Луис Лаппренд, Фелисия Мартинес, Пол Макоули, Джек Уомак и Мередит Яянос, и все они очень помогли на удивление разными способами. Я счастлив и благодарен, что знаком со всеми вами!

Элиот Пепер очень любезно откликнулся на спешную просьбу помочь с конкретной микрогеографией Сан-Франциско.

Моя жена, Дебора, самый первый и постоянный мой читатель, героически выдержала казавшиеся бесконечными итерации первых ста страниц, с которыми получилось как всегда, только намного хуже.