Борис Нукрат - Игла империи Альби [litres]

Бакс подошёл к каюте капитана Карлайла и несколько раз нажал на кнопку звонка. Никто не открывал. Коммуникатор бывшего командира Дельты тоже молчал. «Наверное, ушёл», – подумал майор и двинулся в сторону командного пункта крейсера. Майор ошибался. Капитан Карлайл неподвижно сидел в кресле, в своей каюте. Глаза его были широко раскрыты. Бездумный взгляд упирался в стену. Яд, который впрыснула в кровь тонкая игла, выпущенная Грейсоном из спецустройства, замаскированного под зажигалку, почти растворился в крови ветерана группы Дельта. Через несколько минут никто не сможет определить, чем было вызвано состояние комы у капитана.

А Грейсону везло. Оригинальные носители с видеозаписями акций Омеги на Джордании лежали в нагрудном кармане его френча, над клапаном которого красовалась нашивка с надписью D. KARLYLE. Матрица, надетая Грейсоном, изменила его лицо. Никто бы не усомнился, увидев подтянутого капитана с портфелем в руке, в том, что это не капитан Джордж Карлайл. Грейсон направлялся к центральному командному пункту флагмана.

Оливер Дюссон гордо стоял около адмирала. Новый парадный лейтенантский мундир сверкал нашивками Тридцать третьего флота.

– Отец! Мой друг и учитель капитан Блэк присвоил мне звание повара высшей категории. Надеюсь, сегодня ты оценишь приготовленный нами завтрак.

– Я с нетерпением жду этого момента, сын, – проговорил адмирал, склонив голову к уху Ола. – Скажи мне, чтобы никто не услышал, что приготовили повара под руководством юного шефа?

Ол оглянулся по сторонам и с заговорщицким видом произнёс:

– В принципе, Том ругает меня за такое. У нас не положено раньше времени разглашать меню. Но если ты никому не расскажешь, я… В общем, слушай, – вполголоса произнёс юноша. – В качестве майн кос сегодня: веллингтон из филе джорданского носорога с ветчиной дикого кабана, запеченный в тесте под тёмным соусом из марсалы и тимьяна. На закуску голубой лобстер из скопления Скорпиона. И десерт! Пудинг «Пульсар» с английским кремом.

– Потрясающе! Скорей бы завтрак, сынок.

Стоун как руководитель делегации подошёл к адмиралу Дюссону.

– Господин адмирал! Мне поручено выразить вам благодарность за то, что вы сделали на Джордании!

Командир Омеги знал, что несколько секунд назад Грейсон поставил к ножке массивного стола свой портфель. Секунды, оставшиеся до взрыва, неумолимо истекали, но тренированные нервы диверсанта позволяли Стоуну спокойно разговаривать с адмиралом. Чуть улыбаясь своими тонкими губами, он задал вопрос:

– Насколько мне известно, нас всех ждёт Торжественный Завтрак?

Адмирал не успел ответить. На главном экране появилась рубка фрегата «Парус Надежды». Бартез и принц Конрад прильнули к экранам. Адмирал улыбнулся своим друзьям и услышал напряжённый возглас Бартеза:

– Осторожно, Дюссон! Диверсанты хотят взорвать флагман!

– Это он! Диверсант рядом с вами! – крикнула Мираж. Подойдя к столу, она узнала Стоуна и показывала пальцем вытянутой руки прямо на него. – Адмирал, берегитесь! Держите капитана!

Стоун тут же развернулся и пошёл через толпу офицеров, охваченную беспорядочным движением. При развороте матрица изменила его лицо. Через десять шагов он ещё раз перевоплотился. Узнать его стало совершенно невозможно. Повернув в коридор, Стоун быстрым шагом направился к лифту в пятый ангар.

Том, как бывало в моменты опасности, включил все возможности организма. Если бы кто-нибудь в этот момент посмотрел на него, то заметил бы зелёное свечение глаз капитана Блэка.

Том крикнул:

– В портфеле мина! Там! Под столом!

Вокруг стола, под которым стоял портфель с миной, образовался быстро расширяющийся круг. Офицеры старались отойти как можно дальше от опасного места.

Том напряг своё зрение. Он увидел таймер, который отсчитывал: 47, 46, 45…

Быстро подняв руку с нарукавным планшетом, он сказал:

– Таймер! Сорок четыре, сорок три… До взрыва 40 секунд!

– Закрыть ангары крейсера! – прозвучала команда капитана флагмана.

Дежурный офицер мгновенно ответил.

– Капитан! Несанкционированный старт шаттла из двенадцатого ангара!

Адмирал Дюссон в напряжении смотрел по сторонам. После этих слов многие увидели яркую точку, быстро летящую на фоне неподвижных звёзд.

Ол стоял рядом с отцом, машинально схватив его за руку. Он с удивлением почувствовал, как кто-то отодвинул его и направился в опустевший круг, в центре которого, под столом, стоял портфель из хорошей, мягкой чёрной кожи. Это был Эйнар.

Викинг подошёл к столу, наклонился, поднял портфель, сунул его под мышку и кинулся к кругу гравитонного лифта. Он поднял глаза и посмотрел на Ола. Затем сказал:

– Времени мало. Ребята, перебросьте-ка меня вон на тот шаттл.

Том в полной тишине отсчитывал:

– Двадцать четыре, двадцать три, двадцать два…

Капитан дал команду.

– Активация лифта! Бросок на шаттл!

Эйнар исчез в круге лифта.

Снова раздался голос дежурного офицера:

– Капитан! Ещё один старт из пятого ангара!

Это было бегство капитана Стоуна.

Бартез с Принцем на «Парусе» и все офицеры, находящиеся в командном пункте крейсера, увидели выведенное на экран изображение кабины улетающего шаттла.

– Проклятые диверсанты!

Принц в отчаянии стукнул кулаком по панели управления звездолета. Сердце его сжималось от страха за то, что должно было произойти с его друзьями через какие-то несколько секунд. С друзьями и с девушкой с планеты Джордания, о которой он думал всю эту безумную галактическую ночь.

Грейсон, увидев включившуюся камеру, мерзко улыбаясь, помахал пусковым устройством, так чтобы все увидели его. Таймер считал: 18, 17, 16…

Вдруг за спиной капитана Грейсона раздались звуки активации гравитонного лифта. Он повернулся. Створки заднего отсека шаттла раскрылись. Перед шестью удивлёнными диверсантами стоял огромного роста викинг с серьгой в ухе и злобно улыбался.

Таймер на пусковом устройстве Грейсона отсчитывал: 10, 9, 8…

Викинг вытащил из-за спины портфель и помахал им перед ошеломлёнными диверсантами.

Адмирал Дюссон, Оливер и все офицеры услышали последние слова Эйнара, обращённые к Грейсону:

– Это тут продают билеты в Валгаллу?

И викинг оглушительно захохотал.

И вуаля! ( англ. ).

Буквально «коленки пчелы», то есть нечто необыкновенное, выдающееся ( разг. англ. ).

В форме груши, то есть наперекосяк ( англ. ).