Светлана Тулина - Сволочь [СИ]

Прихожая выглядела точно так же, как вчера и позавчера, как утром, когда он ее покидал — в спешке, как всегда провозившись до последнего и почти опаздывая, вон даже домашние тапки валяются там, где сброшены были, проход перегораживая. И нигде ни пыли, ни заброшенности… ну какая пыль, какая заброшенность — ведь и суток не прошло, это только по ощущениям сегодняшнее (о нет, уже вчерашнее!) утро отодвинулось в далекое недосягаемое прошлое. Обычное полицейское прошлое, такое благополучное и мирное со всеми его перестрелками, арестами, допросами, разносами от начальства, засадами, рейдами и террористами.

Сейчас вчерашняя жизнь действительно казалась мирной и пасторальной. Жизнь сегодняшняя неслась по раздолбанным рельсам, словно древний локомотив с перегретым реактором, когда можно только вперед и только на скорости, и малейшая попытка остановиться или хотя бы притормозить означает неминуемый взрыв. Таймер бился о ребра, все ускоряясь и напоминая, что времени почти не осталось.

Умываться Ларт не стал, переобуваться тоже. Лишнее. Но в санузел прошел, и не только отлить. Из тайника за отломанной плиткой вытащил паспортную карточку — ту самую, так и не причисленную к вещдокам после рождественской операции в молле. Он так и не удосужился перебить на ней ни отпечатки пальцев, ни сетчатку и теперь мог только тихо порадоваться собственной лени, которая оказалась куда полезнее любой предусмотрительности. Перебить обратно он бы попросту не успел, а так бонда не будет с Лартом связывать ничего и шансы на успех возрастают.

В спальне выдернул из шкафа спортивную сумку, с которой обычно ездил в командировки — обычный командировочный набор из пары футболок, джинсов, белья и туалетных принадлежностей в ней жил всегда, так было удобнее, чем каждый раз метаться по квартире, собирая в последний момент. Сунул туда же черный джемпер и кожаную куртку — пригодится. Ночи пока еще холодные. Гель-маска бонду, наверное, не нужна, у них же вроде должна быть функция искажения внешности? Или нужна? Ладно, пусть остается, лучше перебдеть. Ничего не забыл?

Ах да, деньги…

Вернее — карточки. Переоформлять на предъявителя слишком долго, а таймер уже набатит всерьез. Лучше просто снять наличкой. Кажется, на сей раз действительно все. Ходу, Ларт, ходу!

Он вроде бы не промедлил ни единой лишней секунды, по комнатам перемещался хоть и на цыпочках, но только бегом, и за входную дверь выскользнул так стремительно, словно с крыши уже валила толпа разъяренных его выходками коллег. И все-таки опоздал.

На лестничной клетке его уже ждали.

— И куда это ты намылился, Рентон?

Сволочь сидел на полу и думал о смысле жизни. Люди ведь это, кажется, так называют?

Вообще-то на самом деле он ни о чем не думал, мысли скакали совершенно бессистемно, словно шарики воды на раскаленной сковородке, стукаясь друг о друга, шипя, становясь все меньше и окончательно исчезая. Например, о том, что Селду придется лететь над океаном, а сам Сволочь океана ни разу не видел вблизи, только с орбиты. Как-то не получилось ни разу работать на берегу океана, и стирание личностей тут ни при чем, если бы такое на его долю выпало — он бы запомнил. Сам, помимо программы. Наверняка постарался бы закрепить столь редкое воспоминание где только можно, и в первую очередь — в органической памяти. Он всегда так делал с самыми ценными картинками и даже небольшими сюжетами.

Получалось, правда, не так качественно, как в базовом архиве процессора, и искажения со временем накапливались куда сильнее. Зато была гарантия, что это воспоминание точно никто не сотрет. Только вот беда — через некоторое время ты уже и сам не сможешь точно сказать, что было на самом деле и как оно было, а что — лишь результат наложившихся искажений. А люди только так и умеют, у них вообще нет процессора. Бедные люди…

Вот, например, Ларри…

Интересно было бы сравнить — что он помнит об их первой совместной операции? Память самого Сволочи с тех пор чистили несколько раз, но он все равно помнил. Помнить было приятно. Хотя Сволочь и не был уверен, не является ли большая часть тех воспоминаний искаженными. Интересно было бы сравнить и разобраться. А если и является — то насколько и в каком ключе? Было бы интересно, да.

Жаль, уже не получится.

Ларри…

Самый важный человек в жизни любого киборга, тот, кто держит судьбу и саму жизнь в своих руках. Да что там! На кончике своего языка он их держит. Хозяин первого уровня. Тот, кто единственный может убить одним только словом. Ну, кроме дексистов, конечно, только о них лучше не вспоминать лишний раз.

О Ларри, впрочем, тоже.

Интересно, будет ли Селд смотреть вниз? Будет ли видеть волны? Вряд ли. Скорее всего, он полетит высоко, чтобы снизить сопротивление воздуха и увеличить скорость. С такой высоты волн не разглядеть, это почти как с орбиты. Над океаном сейчас тоже ночь или уже утро? Если бы сеть работала — можно было бы узнать, но по желтой тревоге сеть отключают. Как и все следящие камеры. Сволочь мог бы пройтись по кабинету колесом, скрутить прямо в камеру фигуру из трех пальцев или ударить себя ребром ладони по сгибу локтя — люди ведь так делают, да? Ну, когда им кажется, что именно так и надо сделать. Люди — такие люди.

Но иногда это не так уж и плохо.

Сволочь остался сидеть. Только запрокинул голову, рассматривая отключенную камеру. Поскреб зудящий шрамик на левом плече — розовый, уже почти заживший. Хорошее дело — ускоренная регенерация. Полезное. Почти такое же полезное, как и отключенные камеры. И бесполезное одновременно.

Если бы не приказ полковника, Сволочь мог бы сейчас просто уйти.

Просто встать и уйти из этого кабинета и из этого здания, совершенно спокойно, не подняв тревоги. Затеряться в городе, сменить личность, раздобыть денег. Улететь. Таможенный сканер на орбите его не пугал, чипа у него больше не было, а процессор любой бонд может легко заблокировать. Если убраться подальше, где риск столкнуться с бывшими хозяевами минимален, то даже хакера искать не потребуется.

Когда он раньше теоретизировал на предмет составления планов побега, он раз за разом убеждался, что при любых раскладах самое сложное — выйти из здания, дальше будет проще. А сейчас судьба словно сама играет с ним в поддавки. Камеры выключены. Тревогу, конечно, поднимут — но намного позже, когда уже пойди найди тот ножичек. Сорванный вольный бонд — это вам не DEX в большом городе и даже не иголка в стоге сена. В стогу он станет травинкой — ничем не отличимой от миллионов таких же травинок. А иголкой — разве что только на свалке железного лома. Если бы не приказ, Сволочь был бы уже далеко.

Если бы не приказ, который Ларри мог отменить одним словом.