Константин Бражников - Ангел на плече

Я указал эльфийки глазами на того, что был в центре, она меня не поняла, удивленно вскинув левую бровь. Улыбнувшись ее милой мимике, активировал умение «рывок».

Отвлекусь на секунду. Дело в том, что в современных играх активация изученных умений у персонажей, осуществлялась мысленными командами. Пиктограммы просто облегчали и визуализировали выбор необходимого в данной ситуации приема или заклинания. В этом мире подсказок в виде маленьких ярких иконок перед моим взором не было. Но когда я принял решение рвануть к противнику, в голове четко всплыл образ моих действий для выполнения задуманного мною рывка. Ты словно вспоминал советы тренера и свои повторы одного и того же приема на изматывающих твое тело тренировках.

Клинок поднят и направлен в сторону врага параллельно земле, вес тела перемещен на толчковую ногу, зачерпываем внутреннюю энергию, я неожиданно для себя четко осознал какой запас этой самой энергии, имеет мое цифровое тело. Причем в понятных любому игроку цифрах. Рывок!

От того места где я только, что стоял и до чудовища в центре возникла широкая, высотою в мой рост, размытая едва заметная полоса. Спустя мгновенье я находился возле твари, а мой клинок пронзил ее шею. Из разинутой пасти монстра раздавались хрипящие и булькающие звуки. А дальше к процессу боя подключилась система. С мечом в руках мой классовый навык работал великолепно.

Резкое движение в сторону, освобождаю меч, наполовину срезая шею врага. Голова чудовища заваливается набок, держась на белоснежных оголенных костях позвоночника. Вой полный злобы и ненависти рядом. Ныряю под летящую в меня когтистую лапу твари справа. Клинок, следуя за движением тела, вспарывает ему брюхо, с неприятным хлюпаньем внутренности монстра падают на землю. Оказавшись за лохматой спиной, пытаюсь одним ударом обезглавить противника. Меч с глухим стуком останавливает свое движение и застревает в мощной шее твари. Вот это поворот! Сильным обратным движением тяну его на себя, тяжело, но все же удается освободить оружие. Пару шагов назад, разрываю дистанцию с врагом. Оборотень разворачивается и приседает, широко расставив лапы с устрашающими когтями. Неприятная новость. Брюхо твари затягивается у меня на глазах, как и разрез на шее.

Рядом жалобный скулеж наполненный страхом и болью резко обрывается. Краем глазом замечаю эльфийку, что в стремительном танце кружится вокруг чудовища, нарезая его мелкими ломтиками. Ее короткие клинки не знают промаха, каждый удар оставляет на теле монстра кровоточащие раны. До меня доходит, замечаю, как сверкают они в лунном свете. Серебро. За отрубленным предплечьем, ей под ноги падает отсеченная голова. Минус один.

Слышу рычание и вскрики. Никитка отбивается от наседающего на него монстра. Пока у него идет все нормально. Немного проседает, но не дает себя ранить.

Эльфийка опустила оружие и переводила взгляд с одного монстра на другого. Ее грудь чуть заметно поднималась, дыхание было ровным и спокойным. У меня внутри даже шевельнулось чувство зависти к ее спокойствию и выносливости.

С низким рычанием мой противник прыгает. Резкий разворот, ухожу с линии атаки. Приседаю. Когти монстра разрезают пустоту над моей головой. Еще разворот на коленках. Встаю уже у него за спиной. Меч не поможет, раны затянуться. Моя задача связать его боем, уменьшив количество противников для Аридэль. Сильный удар ногой в спину твари. Он падает.

Сзади жалобный вой, переходящий в очередной скулеж побитой собаки. Мимолетный взгляд назад, пока сбитый с ног оборотень поднимается. В груди твари торчит эльфийский клинок, когтистые лапы бессильно скользят по лезвию и рукояти. Клочья шерсти начинают отваливаться от тела чудовища, слышится хруст трансформирующихся костей. Девушка с одним клинком вьется вокруг второго.

Блеск зачарованной стали, и часть лапы летит на землю. Тварь зажимает кровоточащую культю и, подвывая, пятится назад. К ней на помощь спешит тот, что пытался разорвать Никитку. Девушка отступает на несколько шагов. Мой противник тоже не спешит нападать, скалит клыки и порыкивает.

Происходит что-то странное. Трое чудовищ, медленно пятясь, отступают к лесу. На половине расстояния между нами и черной стеной Туманного леса, разворачиваются и в несколько прыжков достигают опушки, пропадают среди темной листвы.

— Кто-нибудь, что-нибудь понял? — вытащив клинок из человеческого трупа, в который превратилась тварь после смерти, спокойно спрашивает Аридэль.

— Ты у нас эксперт по монстрам, — пучком сорванной травы, протираю клинок от крови оборотней.

— Кто-то им команду дал, — все еще часто дыша, после схватки, объясняет Никита. — У всех обернувшихся хозяин есть.

Ну да как же я забыл, что рядом ходячий справочник по миру Энрота.

— У всех оборотней хозяева есть? — заполняю пробелы знаний.

— Так они потому и оборотни, — кивает паренек. — Что обернулись. А проклятие оборотня наложить только Стрыга может или Волкодлак. — Он оборачивается к телеге, ища глазами девчонку. — Вот это уже настоящие твари. — В последней фразе растягивает слова.

— Так значит этот где-то рядом? — вглядываюсь в темноту стоящего леса.

— Это да, он их видеть должен, — продолжает Никитка, подходя к телеге. — Иначе они дикими становятся. У них своего рода невербальный контакт.

У меня за спиной раздался хрипящий вопль с очень высокой тесситурой, от которого в буквальном смысле заложило уши. Стоящая рядом эльфийка схватилась за уши и присела, сморщившись в болезненной гримасе.

Из-за телеги поднималась здоровенная тварь, на синюшной коже, с воспаленными крупными оспинами, обнаженного безобразного тела еще можно было увидеть клочки разорванной белой рубашки. То, что раньше было трясущейся от страха девочкой, прячущейся за колесом телеги, сейчас превращалось в ночной кошмар. С лысого черепа на землю падали когда-то густые локоны, вместо рта образовалась узкая щель от уха до уха с острыми, как бритвы клиновидными зубами. Нос ввалился внутрь, образовав две дырки, из которых с шипением выходил зловонный воздух, глаза потеряли веки и стали похожи на два белесых блюдца без радужки с черным вертикальным узким зрачком. Девичья грудь превратилась в две длинных, перевитых жилами, кожистых плети, которые жили своей жизнью. Словно змеи извивались и скользили по тоненьким, похожим на паучьи лапки, ногам. Тонкие руки с костяными выростами на локтях, заканчивались неестественно длинными когтями. Была в фигуре твари какая-то хрупкость и неказистость, но я уверен, что силы у нее хватит на нас всех.

— Стрыга! — Никитка с криком отпрыгнул от телеги, выставив свой гладиус перед собою.

Чудовище смолкло и одним движением руки отбросило телегу в сторону, именно отбросило, словно пустую плетеную корзинку.