Константин Бражников - Ангел на плече

Метрах в трехстах от нас стояли останки некогда мощного замка. Все выглядело так, как и говорила Аридэль. Разрушенные стены, одиноко торчавшая полуразрушенная надвратная башня, за ними едва просматривался внутренний двор. Даже учитывая большое расстояние можно было разглядеть движение внутри него и вертикальные столбы темного дыма из жаровен. Пространство, разделявшее нас от руин крепости, представляло собой безжизненную высохшую потрескавшуюся землю. Повсюду лежали отбеленные временем и непогодой кости. Их было много, мы смотрели на место страшной битвы, что проходила под стенами замка много лет назад.

У разрушенной стены справа от уцелевшей башни я увидел кладбище. Перекошенные кресты и просто разрытые могилы, среди которых медленно бродили скелеты и зомби. У некоторых заметил ржавые мечи и щиты, на двух зомбаках были даже шлемы. Мрачности и жути этому пейзажу добавляла полная тишина и свет багровой луны. Казалось, что здесь даже воздух быть неподвижен.

— Охрана и правда у них никакая, — еле слышно прошептал Дунгад и повернулся ко мне с улыбкой. Правда она больше походила на звериный оскал — Твой план может сработать.

— Не торопись с выводами, — эльфийка сняла свой плащ, поправила колчан. — Все готовы?

— Погоди, — Никитка глубоко вдохнул. — Как будем действовать? — Его голос едва заметно дрожал.

— Аридель, — я коснулся плеча девушки. — Я наложу на нас «защиту духа» лишней не будет.

— Тадиэль кидает защиту, — обернувшись, она говорила уже всем. — Ты собери свои … в кулак. — Она с улыбкой посмотрела на замершего Никиту, — я же видела, как ты со стрыгой бился, а эти попроще будут. — И снова ко всем, — как только защита активируется, бежим к башне.

— Стрыга хоть и монстр, но живой, — словно оправдываясь, еле слышно бубнил себе под нос Никитка, снимая со спины щит и вынимая меч. — А этих я с детства боюсь. С тех пор как мамку задрали.

Эльфийка кивнула мне, мол, давай колдуй. Дунгад крепче сжал два скимитара, что получили с убитых дроу и тихо зарычал, оскал на его лице кажется, стал еще шире и страшнее.

Я активировал «защиту духа», потраченные сорок очков здоровья добавили немного шума в голове и давление в висках. Опрокинул уже подготовленный флакончик.

Вокруг нас на земле образовался слабо светящийся серебряный круг, который поднялся вверх полупрозрачной пеленой и накрыл нас над головами тускло переливающимся куполом. Через пару секунд он исчез. Я впервые видел активацию собственной способности. Во время схватки с темным эльфом визуальных эффектов применяемых мной заклинаний не было. Глянув на товарищей, по вопросительному взгляду эльфийки понял, что работу способности видел только я. Утвердительно кивнул ей в ответ.

Я давно не бегал с такой скоростью, вернее я никогда не бегал с такой скоростью навстречу смертельной опасности. От нее было, улепетывал еще быстрее.

Все шло по плану, мы преодолели половину пути до башни, зомби и скелеты все так же на первый взгляд бесцельно бродили между могилами, не обращая внимания на мчащихся к их хозяину четверку живых существ с явно агрессивными намерениями. Почему им было на нас все равно я и мои товарищи по оружию поняли через мгновенье.

Воздух перед нами уплотнился, возникло ощущение, будто уперся в надувную резиновую стенку, уши заложило от высокого крика. Мне показалось, что я нахожусь внутри огромного колокола, а снаружи по нему долбят со всей силы несколько молотобойцев.

Никитка споткнулся и осел на одно колено, выронив щит и меч, он схватился за голову, сжимая уши. Дунгад наклонился вперед и продолжал идти, со стороны казалось, что он борется с яростным встречным ветром. Эльфийка схватила меня за руку и, вытянув вторую, указывала вперед. Я посмотрел в том направлении, куда показывал ее вытянутый палец.

— Баньши, — еле слышно прошептала она мне в ухо, я даже почувствовал ее дыхание и касание мягких губ.

Над полуразрушенной башней висел туманный прозрачный женский силуэт в разорванном платье. Баньши — проклятые духи, имеют полный иммунитет к физическому урону и своим криком могут вызвать страх и даже парализовать. Память подбросила мне информацию из моего богатого игрового опыта. Не думаю, что в этом мире они сильно отличаются от своих товарок в других проектах. Вот почему охрана из скелетов и зомби так спокойно себя вела, у них тут «тревожная сигнализация» стоит.

В подтверждение моих мыслей нежить «оживилась» и целенаправленно двинулась в нашу сторону, поднимая свое древнее проржавевшее оружие. Мало того, к ним на помощь, разрывая свежевскопанную могильную землю, стали выкарабкиваться на свет новые зомби и скелеты.

«Удар духа» указав направление, использую заклинание. Флакон с исцеляющим снадобьем зажал в руке. Состояние и так хреновое, мутная «тряпка» призрака над башней продолжает орать так, что потеря части здоровья и ухудшение состояния не сильно заметно. Баньши дернулась и заткнулась, но не испарилась. Повторяю удар. Нельзя чтобы она сбежала, нам не надо сюрпризов в виде ее крика. Некромант может поднять кости и трупы, но призвать нежить такого ранга в бою у него нет возможностей. Поэтому добиваем. Протяжный скорбный вой подтверждает развоплощение проклятой души. А вот мне реально поплохело, применение способностей сожрало треть жизни, да и эффект крика баньши еще не прошел. Большим пальцем как заправский алкоголик открываю склянку и опрокидываю в себя содержимое.

Эффект неожиданности потерян. Аридэль поднимает Никиту, дает ему что-то, парень вроде пришел в себя, взгляд осмысленный и полон решимости. Дунгад встает между нами и подходящей нежитью.

— Давайте во двор, — машет он мне головой, — я их попридержу, пока Фрол подойдет.

Я хочу ему возразить, но он поднимает голову вверх, из его горла раздается мощный рев. Прихрамывающие скелеты и медлительные зомби на секунду замирают, после чего выбирают своей единственной целью наемника. Со стороны леса слышится звук шагов и тихое бряцанье доспехов и оружия. Фрол на подходе успокаиваюсь я, мы втроем ускоряемся и перепрыгиваем через остатки крепостной стены. А позади нас раздается звон скрещивающихся клинков и сухой перестук осыпающихся косточек. «Выстоит» мелькает в голове мысль и тут же мозг замирает от представшей перед моими глазами картиной. Слева слышу, как в ярости Никита скрипит зубами и поднимающийся крик гнева и ненависти слева, эльфийка натягивает тетиву, продолжая кричать.

Пентаграмма не была нарисована, она была выложена на плитах внутреннего двора. То, что Аридэль приняла за мел или белый песок, было человеческими костями, вываренными до белоснежного цвета и очищенными от мяса и сухожилий. В углах пентаграммы стояли детские головы, внутренний пятиугольник, что образовывали лучи звезды, выложен из рук и ног. Сами же обезглавленные и четвертованные маленькие тела находились в чане, который стоял в центре этого зловещего символа.