Кристи Голден - Охотники из тени [litres]

На мгновение они остановились здесь, под бледным лунным светом. «Давай, – подумала Розмари. – Скажи то, что нужно сказать, и замани обещанием».

– Джейк?

Розмари подошла ближе и посмотрела ему прямо в глаза. Время от времени она жалела, что не была повыше ростом, учитывая род ее занятий, но миниатюрность всегда выручала, если требовалось притвориться беззащитной.

Джейк отпрянул. Вся его поза и выражение лица говорили о нерешительности.

– Розмари… Что происходит? Что не так? Зачем тебе потребовалось уводить меня так далеко от лагеря, чтобы поговорить?

Девушка рассмеялась, и теперь ей не пришлось стараться побороть дрожь в голосе. Легкий дискомфорт начинал превращаться в боль.

– Я… Ну, я хочу сказать тебе одну вещь… Протоссам, может быть, и нравится делиться всем через Кхалу, но это – только для нас с тобой.

– Разумеется, – сказал Джейк.

Он протянул руку, словно хотел ободряюще коснуться ее плеча, но замер. Розмари проследила взглядом за его рукой, а затем коснулась ее. Их пальцы сплелись. Он не протестовал, но выглядел совершенно смущенным.

– Розмари?

– Я всегда ненавидела это имя, – сказала она, и это было правдой. – Вот почему я назвала себя Ре-Ми.

Джейк усмехнулся, слегка расслабившись.

– Когда я впервые прочел твои мысли и узнал настоящее имя, мне в голову пришло только одно – какое же оно неподходящее для… ну, для предателя и убийцы.

Это было не то направление, в котором ей хотелось подтолкнуть мысли Джейка. Девушка стиснула его пальцы, переключая внимание.

– Да, но, Джейк… Ты знаешь – я больше не тот человек. Ну, почти – нельзя ведь полностью измениться в одночасье. Но… Столько всего случилось. Похоже, что с тех пор, как я была той женщиной, прошла уже целая жизнь.

И снова это было правдой. Женщина по прозвищу Ре-Ми прекрасно себя контролировала.

В то время она была свободна от пагубного пристрастия и знала свою роль и свое место во Вселенной. Но та, кто сейчас стояла перед Джейком Рэмзи и держала его за руку, была совершенно другим существом. Ее тело дрожало, а внутренности скручивало от жажды наркотика.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Так многое случилось, верно? Но все было хорошо. Я… Я узнал тебя. Когда мы были в Кхале… Я коснулся тебя, – мягко произнес Джейк.

Превосходно.

– Ты касаешься меня сейчас.

Джейк кивнул. В лунном свете он был похож на растерянного мальчишку. Еще несколько штрихов, и он будет принадлежать ей. Он будет…

…убит. Или подвергнут пыткам. Им нужна Замара, и добираться до нее придется через Джейка. У Розмари появилась непрошеная, нежеланная мысль: она снова вспомнила, как была до такой степени глубоко связана со многими другими, что они могли коснуться ее и узнать все самое сокровенное.

Свободной рукой Джейк убрал с ее лица челку.

– Я не скажу, что глубоко заблуждался насчет тебя, потому что мы оба знаем, что это не так. Но… Черт, я уверен, что узнал далеко не все.

Внутри Розмари что-то оборвалось.

– Я не могу этого сделать.

Джейк моргнул.

– Что?

– Я не могу сделать это. Я не могу. Не тебя, не сейчас. Черт побери, пойдем, просто…

Розмари отпустила его пальцы, резко развернулась и побежала той дорогой, которой они пришли. Спустя мгновение он последовал за ней и схватил ее за руку.

– Розмари, что это, что…

– Отпусти меня! Мы должны вернуться!

С отработанной легкостью она вывернулась и вновь помчалась вперед, словно часть ее действительно верила, что она может убежать от своего выбора, от своей нужды, от чарующей песни сирены «Солнечной капли», когда боль усилится.

Джейк снова схватил ее за руку – смущенный, встревоженный и злой.

– Черт возьми, что происходит?!

Розмари обернулась и набросилась на него. Неистовость ее атаки говорила о том, как сильно нехватка наркотика навредила ей.

– Ты не понимаешь? Я собиралась отдать тебя им!

– Ты…

Розмари видела это выражение лица десятки раз у тех, кого предавала, и никогда прежде это не волновало ее. Но увидев его снова – на лице Джейка, девушка почувствовала себя опустошенной.

– Они поймали меня, – призналась она и, к своему стыду, заметила, что ее голос дрожит от боли. – Они подсадили меня на наркотик, который намазывали на мое тело… – Розмари с силой обхватила себя за плечи, пытаясь побороть дрожь. – Им нужна Замара. Они сказали, что дадут мне больше этой штуки, если я… Но я не смогла сделать такое с тобой. Я не смогла. Я…

Руки Джейка сомкнулись вокруг нее, и это объятие ошеломило Розмари, заставило застыть. Той частью мозга, которая не заходилась криком в агонии, она отметила, что его руки удивительно сильные и уверенные.

– Впусти меня, пожалуйста, – прошептал Джейк ей на ухо.

Она кивнула, не произнеся ни слова.

– Помоги мне, Джейк. Я не хочу больше быть такой.

– Я помогу тебе, Розмари. Я обещаю. Тебе не придется проходить через это в одиночку.

Она почувствовала, как он… они… пронеслись по ее мыслям, обнажая все ее заговоры, ее боль, ее стыд, каждую недобрую мысль, каждую эгоистичную прихоть, каждую секунду, когда она лежала уязвимой и беззащитной перед талдаримами и их проклятой «Солнечной каплей» под их благоговейный шепот о своем Благодетеле. Пришла новая волна боли, и ее колени подкосились.

Глаза девушки закатились. Джейк подхватил падающее тело. Розмари смутно ощутила, как он взял ее на руки, как голова упала ему на плечо, а затем опустилась милосердная тьма.

В своей личной каюте – роскошь на борту крейсера – Девон Старке закрыл глаза и очистил разум от лишних мыслей. Делать это стало проще и в то же время труднее, чем в дни службы призраком, но выбора у него все равно не было. Валериан Менгск спас Старке, и, пусть Девон просто поменял одну форму служения на другую, он прекрасно понимал, что при таком раскладе служит, оставаясь самим собой.

Валериану потребовалось время, – и молодой будущий император опасался, что слишком много времени, – чтобы собрать костяк даже такого флота, который сейчас на максимальной скорости летел на Айур за археологом Джейкобом Рэмзи. «Флот» состоял из одного крейсера, шести фрегатов «Валькирия» и восьми истребителей «Мираж». Корабли несли на борту морпехов, осадные танки и транспортники. И все эти усилия – чтобы поймать одного человека. Впрочем, это не вполне корректно. В том, что Рэмзи все еще можно называть человеком, Старке уверен не был.

Он открыл глаза и уставился в потолок. Вновь и вновь мысли возвращались к незабываемому моменту, когда его разум – нет, не только разум, все его существо, его… душа? – оказались так глубоко связаны со многими другими.

Что, черт возьми, сделал Рэмзи?

Это было… Прекрасно. Величественно. И Девон Старке жаждал испытать это снова. Он надеялся, что однажды каким-то образом Валериан тоже сумеет ощутить это. Юный Менгск одновременно был похож и не похож на своего отца. Он был дисциплинирован, смышлен и амбициозен. Но у юноши все же оставались идеалы и надежды, он видел красоту в науках и искусстве, умел сострадать. Девон не питал иллюзий на свой счет и знал, что Валериан спас его жизнь исключительно ради собственных целей. Впрочем, даже несмотря на это, было ясно, что наниматель испытывает к нему искреннее уважение и симпатию.