Михаил Тихонов - Там, за горизонтом…

Вторая – что будет, если мы снова промахнемся?

Ни на один из этих вопросов, точных ответов не имелось.

– Хм… Тут все просто. – пожевав губы, принялся объяснять дядя. – Мы же с тобой каждый раз, уходили, по сути, в слепой прыжок, не имея возможности запеленговаться на приводные маяки. – Он поднимает на меня взгляд, типа понимаю, о чем речь или нет.

Ну а что тут сложного? Приводной маяк – он и на Земле приводной маяк. Я, будучи пилотом конвертоплана прекрасно знал, для чего он служит. Сомневаюсь, что принцип использования в космосе другой. Поймал сигнал такого маяка, и лети себе.

– Ну и, получается прыгали мы на ту дальность, на которую хватало мощности реакторов. – дождавшись моего кивка продолжает он. – А реактор у нас отличный… Да… Почти на сотню систем закидывает… – дядя стучит пальцами, по столу. Я уже знаю, что так он делает, только когда о чем-то задумывается. – Вот нас и занесло, к черту на куличики…

Теперь уж задумался я. Сотня систем… Знания, залитые в мой мозг с помощью баз данных, говорили, что на такую дальность просто не реально совершить прыжок. Даже скоростные курьеры, в которых и есть-то, только гиперпривод, маршевые двигатели, реактор и искин, прыгают максимум на тридцать систем.

Нет… Что-то не сходится… Как тогда мы по сотне проскакиваем? Непонятно… Кстати, вот интересно, расстояние полета в обычном пространстве измеряется в километрах. Точнее в сотнях тысяч, а то и миллионах. Но не важно.

А вот полет в гипере считается системами. Почему так? Попытка найти ответ в изученной информации по пилотированию, успехом не увенчался. Хм… Странно, конечно, но ее там просто не было. Как и принципов, на которых работал сам гиперпривод… Ладно, оставим это на потом. На самом деле, не так уж и важно, как мы движемся, главное движемся.

Но отметочку, выяснить данный вопрос я себе в органайзер занес. Удобная все-таки вещь – нейросеть. Все в голове. И средства связи, и компьютер, и еще куча всяких разных функций.

– Слушай, а как ты вообще смог узнать, где мы находимся и куда нам надо лететь? – задаю очередной вопрос, с кряхтеньем делая попытки встать из-за стола.

Что-то одного стакана суррогата, гордо поименованного «кофе», мне показалось мало. Вот решаю прогуляться, налить еще. Да уж… Чувствую себя каким-то инвалидом. Боль такая, что тело просто отказывается починяться. И это с учетом того, что нейросеть блокирует большую часть ощущений. Страшно представить, как бы я себя чувствовал, если бы у меня ее не было.

– Помнишь про тот планшет, который мы нашли рядом с трупом? – Ники следует моему примеру и тоже направляется к кофемашине.

– Ну да, когда бы я про него успел забыть. – это для дяди прошло больше месяца, а для меня всего-то два часа.

Б-р-р… Аж передернуло… Мда, воспоминание о пасти той химеры, которая чуть было не отгрызла мне голову, чувствую теперь надолго со мной…

– Ну, так вот, – наливая кофе, продолжает Ники. – Я немного покопался в файлах на нем. Там и информация по станции была, вместе с координатами. А дальше дело техники. Имея точку отсчета, плюс наш путь, который записывался бортовым компьютером, просчитать карту особого труда не составило. – он шумно отхлебывает из своего стакана.

– Кстати, а что это за станция то была? – раз уж дядя все изучил, может и меня просвятит. – И зачем тот чел там искины вывел из строя?

– Ну, тут мне не до конца все самому ясно. – Ники застывает в задумчивости, морща лоб. – Станция исследовательская, принадлежит одному из кланов аграфов. Насколько я понял, там проводили опыты по созданию боевых химер. – делает глоток. – Я толком не смог разобраться, большая часть записей на неизвестном языке, похоже на альвийском. Аграфы то используют «общий». – дядя допивает кофе и ставит стакан в мойку. – Хотя… Совсем не факт. Но если судить по тем обрывкам информации, которые я смог собрать, этот вот чел, как ты его назвал, получил задание украсть наработки аграфов и уничтожить станцию. Как видим, с этим ему удалось справиться, только выбраться он уже не смог. Подожди-ка…

Ники быстрым шагом удаляется в сторону двери ведущей в рубку, но вскоре возвращается обратно, держа в руках тот самый пресловутый планшет.

– Че я тебе буду пересказывать, сам посмотришь. – Ники быстро провел какие-то манипуляции с аппаратом, после чего протянул его ко мне. – Приложи палец на кружок внизу.

Раз просит, чего бы и нет. В самом низу экрана и правда имеется небольшой круг, подсвеченный красным цветом. Протягиваю руку и застываю…

– А какой палец надо? – интересуюсь у дяди.

– Да любой. – смотрит на меня как на дурака. – Это для генетической привязки. Не знаю, почему предыдущий владелец этого не сделал, но я его ошибок повторять не собираюсь.

– Понятно. – быстро прикладываю указательный палец правой руки и чувствую легкий укол.

На фоне боли, терзающей мой организм, можно сказать, что мне просто показалось. Но нет. Красный цвет кружка сменился на зеленый, по экрану пробежали какие-то диаграммы.

– Вот и все. – Ники протягивает планшет мне. – Держи, на досуге посмотришь.

– Хорошо. – протягиваю руку и забираю протянутый предмет. После чего убираю его в карман брюк.

В отличие от, павшего смертью храбрых, комбинезона, на форме корпорации они имелись.

Подхватив стакан, возвращаюсь к столу, ковыляя, как пьяный бегемот после драки. Ну да… Как я уже говорил, мне бы в капсуле поваляться. С полгодика, ага… Прям в спящую царевну так стану. Три месяца с вирусом, полтора с травмами. Почти полгода жизни выкинул.

– Слушай, а почему бы нам просто-напросто не связаться с какой-нибудь планетой Содружества? – откусив галету, запиваю ее, одновременно интересуюсь у Ники. – Чего мы как сайгаки скачем туда-сюда? Запросили бы помощь, да и все…

– Как у тебя все просто… – хмыкнув, смотрит на меня дядя. – Как мы с ними свяжемся, если у нас нет гиперпередатчика?

– Э… Но у нас же есть оборудование связи. – недоуменно поднимаю брови.

– Есть. Только вот в чем проблема… – ой, не нравится мне его выражение лица. – Наше оборудование работает на других принципах. В Содружестве, абсолютно вся связь завязана на гипепространство, а мы используем фотонно-квантовый принцип. Можем хоть до бесконечности орать в эфир, но услышать нас могут если только на Земле… – к концу фразы, тон Ники стал каким-то погасшим. – Не думаешь же ты, что я бы не воспользовался такой возможностью?

Мда, что-то я и правда туплю. Это все из-за травм. В кают-кампании повисла тишина. Я жую осточертевшие галеты, дядя о чем-то усиленно думает.

– Ладно, иди ка ты отдыхай в свой кубрик. – первым молчание нарушил дядя. – Сон лучшее лекарство. – напутствовал он меня, вставая и быстро направляясь в рубку управления.