Максим Гаусс - Преисподняя «Астра-1»

– Что за дрянь?

– Вот уж не знаю. Сам там раза три катался, все нормально было. Но я слышал, что ещё до бойни, там десятка три рабочих пропало. Лишь конечности оторванные находили. Потому туннель и не достроили. А в середине девяностых, я там, в охране был.

– И что, дрянь эту никто не видел?

– В общем-то, нет. Был, правда, один, утверждал, что видел змею или червя. Огромного. Но тот товарищ часто в запой уходил, а потому в белой горячке, мог, что угодно нафантазировать. Никто ему не поверил. Туннель бросили, оградили и забыли.

– Червя? – рассмеялся Андрей. – А драконов тут у вас не было?

– Каких еще драконов? – не понял дезертир.

Андрей просто махнул рукой.

– Звучит неправдоподобно зловеще, но чем черт не шутит? Тем более здесь, в месте, где опыты и эксперименты изначально были обыденным делом.

– А через достроенные туннели нельзя?

– Можно, но далеко и на это сутки времени уйдет. А то и больше. И только в том случае, если нас через все аванпосты пропустят. А это вряд ли.

– Засада, блин!

– Где засада?

– Нигде. Это просто выражение такое.

– А! Так что, какой путь? Длинный или короткий?

– Рискнем! Показывай, где туннель! – согласился я.

– Вооружится – не помешает! – заметил Дмитрий, открывая грузовой отсек. – Чур, вот эта дура – моя!

Собственностью Дмитрия только что стал сложенный в большой грузовой отсек советский пулемет “ДШК”, калибра 12.7 миллиметров. Внушительный агрегат, способный резко сократить население любого отдельно взятого помещения. Впрочем, радость парня быстро прошла, когда он обнаружил всего тридцать два патрона к описанному выше пулемету.

– Не разгуляешься особо! – хмыкнул он. – Ну, да ладно.

Разумеется, несмотря на напряженную окружающую обстановку, жесткий недосып, моральную и физическую переутомленность, никто из нас не был готов убивать людей. И вопрос даже не в воспитании и морали. Скорее в осознании самого процесса. На подсознательном уровне. Нет, каждый уже понимал, что в этом месте если не ты, то тебя. Если ты сомневаешься – противник нет. Ты думаешь, нажимать ли на курок – противник не думает, а сразу жмет. Был в подсознании какой-то барьер, тормозящий весь процесс. Та точка, из-за которой и получалось, что слабинка брала верх над действием, мешая действовать наверняка. От большой гуманности, неуверенности и чрезмерного сомнения.

Позднее, Дима признался, что, несмотря на свой боевой запал, он собирался стрелять только по ногам. Да только запоздало сообразил, что стрелять по ногам из такого калибра – верх глупости. Любые конечности просто поотрывало бы, что вовсе не положительным образом сказалось бы на здоровье того, в чью сторону будет стрелять вышеупомянутая дура.

Мы проверили собранное оружие, боеприпасы. Медленно вывели нашу дрезину из технического туннеля, осторожно проверили основной путь и только потом, дезертир по памяти повел ее в нужном направлении…

– Нам что, туда? – вздрогнув, спросила Катя после того, как дезертир растащил по сторонам обломки огромного деревянного щита, закрывающие темный проход.

Его и туннелем-то назвать было сложно, это была скорее просто дыра, с непропорциональными краями и недостроенными фрагментами, сплошь затянутая пыльной паутиной. Первые метров пятьдесят ещё были на что-то похожи, но дальше… Останки древней техники, лежащие штабеля стройматериалов, кучи камней, песка и земли, как попало уложенные шпалы, висящие повсюду кабеля, тросы. Несколько стоящих впереди чугунных вагонеток, с кучами горной породы, словно говорили о том, что все работы здесь закончились в спешном порядке. Освещения тут, разумеется, не было. Прожектора хотя и имелись, но висели вразнобой и почему-то не работали.

– Угу! – промычал ей в ответ дезертир. Свое настоящее имя он так и не озвучил. Ему нравилось, что его называют именно так.

– А как же свет? Электричество где?

– Нет его здесь. Четыре километра строительства. Проложить успели, но линию постоянно что-то обрывало. Ну, ничего. У дрезины свой прожектор есть. Даже два.

– Откуда ты это знаешь?

– Говорил же, в патрулировании тут был. Несколько месяцев.

– Макс? – Катя обернулась. – Мы точно едем?

– Едем!

Вход действительно выглядел весьма зловеще, больше напоминая не начало пути в недостроенном туннеле метро, а путь в никуда, через глотку давно умершего древнего монстра. Оттуда веяло холодом, затхлым воздухом. И хотя никаких странных звуков оттуда не доносилось… Хотя, конечно, урчащий шум мотора дрезины вполне мог поглощать посторонние шумы… И все же, что-то в этом туннеле меня настораживало… Зря дезертир нам рассказал о том, что когда-то тут происходило! Промолчал бы – все было бы замечательно. Так нет же. Напряжения добавил, бесспорно. Впрочем, ни я, ни остальные в гигантских змей, а равно как и в другую мистическую ерунду не особо поверили. Просто приняли к сведению, посмеялись и забыли.

– Поехали!

– Ну-у все, нам кирдык! – негромко брякнул Андрюха, но Катя его все равно услышала.

– Не каркай, блин! Язык твой…

– Что язык?

– Без костей. Не каркай, говорю!

– Есть, сэр! Мэм!

Елена Андреевна и Павел с явным непониманием поглядывали то на нее, то на Андрея, не улавливая в полной мере современного туповатого сарказма…

Старик, что-то бурча себе под нос, тихо забрался в грузовое отделение, накрылся куском брезента, да там и остался.

Тяжелая дрезина неторопливо поползла вперед. Перемещаться быстро оказалось невозможным – путевое полотно, уложенное лишь временно и то кое-как, было частично засыпано различным строительным мусором, обломками деревянных балок и шпал. Кое-где встречались небольшие обвалы. Стены туннеля выглядели мрачно. Действительно мрачно.

В проложенном когда-то проходческим щитом туннеле уже были уложены металлоконструкции, секции перекрытий, а вот бетон успели залить лишь фрагментами, и то далеко не везде. Из-за этого туннель, изнутри, сильно напоминал огромный рыбий скелет с как будто бы остатками гниющего мяса на ребрах. Встречались также и участки, на которых работы были еще очень далеки от окончания.

Упоры и поддерживающие конструкции были установлены на совесть – столько лет прошло, а оно все стояло без намека на разрушение. На этих участках было особенно некомфортно. Земляные отвалы лежали прямо так – черными бесформенными кучами. Бетонные стены частично придавали туннелю хоть какой-то вид.

А тусклое освещение натурально добавляло мрачности. Царил мрак и уныние.

Примерно через полкилометра путевое полотно расширилось до двух линий. Одна из них была практически забита самой разнообразной техникой. Начали попадаться грузовые дрезины, вагонетки, платформы со строительным материалом. Даже небольшой электровоз остался позади. Все находилось в крайней стадии запустения – похоже, с тех пор как тут свернули все работы, больше никого здесь и не было – все было затянуто густой пыльной паутиной.