Сергей Коротков - Гонка преследования

Все это Треш быстро оценил и снова ринулся на заклятого врага. В руке его сверкнул нож. Но в метре от неприятеля сталкер остановился, медленно опустил руку с клинком, внимательно уставился на физиономию Шрама.

Наемник умирал. Бывает такое, что люди умирают от горя, отчаяния, злости. Сложно было сказать, от чего именно сейчас загибался Шрам – от боли многочисленных ран, шока или кровопотери, может быть, от страха и невезения, отчаяния и приступа злобы. Но он действительно умирал, и Треш не стал препятствовать этому, не стал добивать врага, истязать его, долбить острыми жгучими фразами, которые так долго вынашивал в голове, мечтая догнать наемника и расквитаться с ним.

– Помнишь, Шрам, я тебе говорил, что если сбежишь от меня, то вторую ногу прострелю? Так и случилось. Уж не обессудь. – Сталкер устало опустился на песок рядом с раненым, положил руку с ножом на бедро, долго, как показалось ему, глядел вдаль, на черную стену Ржавого леса. Смотрел в одну точку, пока не услышал хриплый голос наемника:

– Молодец, Треш! Ты победил… Так в Зоне и дол… и должно быть… Я рад, что правда и… и добро… востор… востор…

– Не нужно слов, Шрам, – Треш повернул голову к умирающему, поднял руку. – Уходи в свой синий мир молча, мужчиной и солдатом. Большего я тебе не скажу!

– Спаси… бо… Треш… Ты… ты побе…дил…

Данила положил ладонь на глаза наемника, провел ею, прикрывая веки погибшего, убрал руку. Голова Шрама свесилась на грудь, а единственная рука выронила пистолет.

Так, втроем, они еще долго сидели рядом, оперевшись спинами на каменную стенку. Пока не встретили рассвет…

Подростки наткнулись на схрон случайно, прячась от снорка, ползающего вдоль опушки в поисках пищи. Они долго сидели в полной темноте, прижавшись друг к другу, сильно дрожа от ночной прохлады и страха. Ростик прекрасно знал, что лучшим отпугивающим мутантов средством всегда был костер. Он же и согревал путников, и позволял готовить на огне еду. Об этом знали еще первобытные люди. Но ужас настолько сковал беглецов, что чиркать зажигалкой и ломать ветки для костра в присутствии мутанта-прыгуна совсем не хотелось. Так они и сидели у старой сосны, боясь пошевельнуться. Снорк постоянно оглашал округу своим дебильным ревом, но детям это было только на руку – по нему они определяли расстояние до зверя. И при этом понимали, что мутант пока не приближается к ним.

Когда-то молния расколола огромную сосну надвое, выжгла ее изнутри, и сейчас беглецы залезли под отколовшуюся часть дерева, лежащую на земле. Очень хотелось пить, а Ксюхе еще и справить малую нужду. Но девочка очень стеснялась и боялась. Когда терпеть стало уже невмоготу, она тихонько сообщила на ухо другу о своей проблеме.

– Отползи вон туда, – шепнул Ростик. – А я отвернусь. Не бойся, честно-честно смотреть не буду!

Ксюха кивнула и поползла глубже под желтую колючую хвою, а паренек крепче сжал пистолет и развернулся спиной к подруге. Справила она свою нужду или нет, но вернулась девочка возбужденная.

– Ростик, там тайник!

– Чего? – парень вытаращил глаза.

– Там тайник, говорю. Рюкзак тяжелый, куртка кожаная, автомат и пояс, какие сталкеры носят на животе. Вот повезло-о!

– Тихо ты!

Оба прислушались, но очередной рык снорка известил о том, что опасность все так же далека.

– Молодец, не зря описалась!

– Дурак!

– Я сам гляну, сиди тут. Мышкой.

– Ага. Только ты недолго, мне страшно.

– Окей.

Ростик отполз под крону поваленного дерева, несколько минут шебуршил там, но вернулся достаточно быстро, довольный и с оружием. Последнее оказалось «Валом» в специальном исполнении, с оптикой и с удлиненным магазином. За поясом у пацана торчали еще два запасных.

– Точно чей-то хабар. Вот это нам повезло, Ксюш! Ты не против, если поделим пополам? Я еще никогда в своей жизни не находил схрона.

– Я тоже.

Парень осмотрел оружие, проверил затворную часть, примерил автомат к плечу, наведя ствол-трубку на соседнюю ель. Надул щеки, выпустил воздух, мысленно стреляя и, конечно, поражая любую, самую страшную мишень.

– Там еще пояс с контейнерами для артефактов, – шепнул Ростик, перестав целиться. – Полный. А в рюкзаке, наверное, еда, патроны и аптечки. Не смог развязать… Узел сильно затянут.

– Что делать будем? Холодно. И есть хочется. И пить.

– Эх-х, девчонка! – Подросток сочувственно помотал головой. – Сейчас притащу тебе куртку, наденешь. И печенье дам, и сок.

– А батончика не осталось никакого?

– Сладкоежка, блин! Сейчас гляну.

Через некоторое время оба поровну поделили шоколадный батончик, галеты и последний бутерброд. Запивали все это соком из маленьких тетрапакетов. Ксюха сжалась в комок, но поношенная, плотная кожаная куртка, накинутая на плечи Ростиком, согревала. А еще от нее пахло гаражом дедушки, у которого там всегда пылился и ржавел «Запорожец».

– Ты поспи, я буду караулить. Охранять тебя. Ничего не бойся, Ксюша. Я теперь с этой штукой, – он потряс «Валом», – любого хищника укокошу. Спи.

Ксюха и так боролась со сном, а после еды и в теплой куртке, слыша уверенные слова своего телохранителя, ее совсем развезло. Девочка кивнула и, опершись бочком о сосну, очень быстро вырубилась. Ростик долго смотрел на нее, поправил неудобно загнутую руку, бережно накрыл ноги веткой с листьями. И начал нести вахту.

– Мы до утра вернемся? Прозябать ночь в лесу в поисках хабара залетного сталкера меня не прельщает. – Мамонт с ПНВ на голове, АК-12 в руках, в бронежилете и с ранцем на спине, забитым боекомплектом и провиантом, шагал по просеке за Крэгом.

– Если бы я прятал этот хабар, то ответил тебе. А так… Потерпи, Мамонт, утро вечера мудренее…

Час назад начбазы, отыскав наемника после его сообщения, выслушал компаньона и обмозговал, казалось бы, все нюансы. Крэг запросил расчет сразу – сто «кусков» зеленью и необычную расписку, суть которой очень удивила главаря местного клана. В ней Мамонт написал, что никогда не нанимал наемника ни для каких дел, что вообще при встрече желает его убить, якобы мстя за какую-то давнюю аферу. Развить подозрительную мысль, червоточившую мозг, начбазы не успел – Крэг загрузил его планом действий и срочным выходом. Единственное, что успел спросить Мамонт до рейда, – это о риске.

– Ты же не сдашь меня воякам?

Наемник повернулся к заказчику, задрал на макушку головы ПНВ и уставился на него.

– Никому не сдам. Обещаю. И мочить тебя тоже не собираюсь. Все? Или можем идти?

– Пошли, – Мамонт кивнул, несколько успокоившись.

И сейчас, пока они топали по Ржавому лесу, времени все обдумать оказалось предостаточно. Сивый, которого он попросил составить компанию по лесу, вежливо отказался, сославшись на хромоту. Якобы сегодня повредил ногу, оступившись на лестнице той злополучной котельной, где содержали в плену заложницу. Народ «Ессентуков», мобилизованный на поиски беглецов, прошерстил всю базу, округу локации, но никого не нашел. Да еще этот Сивый подвернул ногу и теперь ютился в медчасти базы с наложенным на лодыжку компрессом из коровьей мочи. Других бойцов брать с собой Мамонт не захотел – лишние глаза и уши ему были незачем. А вот опытный наемник, узнавший о хабаре Треша, мог быть и отличным охранником, и проводником, и надежным партнером. Только вот… эта странная расписка!