Андрей Но - Субъект. Часть вторая [publisher: 1С-Паблишинг]

С каждым километром сооружение росло прямо на глазах, поражая своим масштабом. Башня, размером больше вавилонской, была выложена из кусков скал, которые не то что человек – не всякая машина даже просто сдвинет с места. Камешки размером со скалы были идеально подогнаны друг к другу, почти не оставляя зазоров. Окон почти не было, да и вообще они еле угадывались, растворяясь на фоне огромных плит.

Подлетая все ближе, я с трепетом начал осознавать, что окна вовсе не маленькие, а мошкара, как показалось вначале, оказалась стаей летающих людей, что сновали туда-сюда, суетой уподобляясь вышеупомянутому насекомому.

Вопреки моим предположениям, башня не пестрила лабиринтами внутри, а была просторной, как дюжина соборов. Здесь люди уже не летали, они встречались буквально на каждом шагу. Звуки шагов же терялись в высоченных и темных, как космос, потолках.

Никто не смотрел на меня, спускавшегося с воздуха на землю. Судя по всему, для всех полет был здесь делом обыденным.

Блуждая по залам, я наблюдал за жителями улья. От их поведения и тишины, царящей здесь, отдаленно веяло атмосферой какого-то шаолинского монастыря. Если поначалу мне казалось, что все они совершенно голые, то, приглядевшись повнимательнее, я заметил нечто вроде эффекта преломления света, затуманивающего возле них обзор.

В интимных зонах он был преломлен сильнее, отчего казалось, будто все они подверглись эффекту Гауссовского размытия, наложенному из этических и цензурных соображений.

Мне невольно захотелось и себе примерить эту экстравагантную одежду.

Мой взгляд уже было скользнул вниз, чтобы, прямо не сходя с этого места, соткать эту бесхитростную ткань, как его перехватил один из жителей улья. Перед отрешенным лицом какого-то гладко выбритого парня в воздухе висело что-то непонятное, переливающееся.

Я заворожено приближался, с каждым шагом сомневаясь в том, что видел одним мгновением раньше.

В шаге от него я окончательно впал в ступор, пытаясь понять физику этого явления.

Нечто бесформенное, напоминающее кипящую ртуть, переливалось фрагментами отражений людей и прочей пространной атрибутики, наполняющей зал.

И не было бы в этом ничего из ряда вон выходящего, если бы это были отражения только текущего момента времени, как, в общем-то, и должно быть. Здесь же, на этой тягуче деформирующейся гамме мелькнуло и мое искаженное лицо, что было на том фоне парой секунд раньше…

Я зачарованно протянул руку, желая дотронуться, как в уши, буквально в сам мозг, ворвался резкий оклик:

– Не трогай!

Я обернулся. Парень насквозь буравил меня взглядом, явно не испытывая помех в зрительном контакте со своим творением. Если этим качеством обладают все местные жители, то отпадают всякие сомнения в отсутствии смысла носить непрозрачную одежду. Глянув напоследок на этот сгусток запаздывающих отражений, я двинул дальше. Голова еще слегка побаливала после крика того парня. Каркнул, словно ворон.

Люди невозмутимо блуждали по помещениям, ходили по нескольку, но, несмотря на странность всего происходящего, я ощущал нечто еще более странное, неправильное, нечто тяжело нависающее в воздухе. Один из встречных задержал на мне взгляд, наши глаза встретились, и тут же шум наполнил мои мысли, но длилось это недолго. Встречный прошел мимо, не сбавив ходу, он явно куда-то спешил. Меня осенило.

Они не переговариваются между собой.

Здесь царит молчание, что нарушается какими угодно звуками, за исключением человеческой речи. Наверняка тот парень залез мне прямо в мозг, чтобы окликнуть. Но как? Это же невозможно. Невозможно!.. Я стал внимательней осматриваться вокруг.

Постепенно я забрел в просторный коридор, в котором почти не доносилось звука шлепающих босых пят по полу. Из его глубины доносилось жужжание, немного напомнившее тот белый шум, что возник при столкновении взглядов с тем странным встречным. По мере продвижения вперед гул нарастал. К нему добавился какой-то агрессивный, высокочастотный… шелест? Я невольно ускорил шаг.

Однако, пройдя еще, я ощутил стеснение в телодвижениях, будто плотность воздуха необъяснимо возросла. Затрудненное дыхание лишь подтвердило мои догадки, мышцы завибрировали, с каждым шагом становилось сложнее дышать, идти, сдерживать страх. Но я уже почти преодолел весь коридор.

До угла, ведущего к источнику всего этого жужжания, буквально один шаг… Нечто отталкивало меня назад, тараня буквально каждый атом моего тела в одну секунду по нескольку тысяч раз…

Вытянув руку, чтобы ухватиться за край пилястры, я отметил, что почти не чувствую ее от тряски. Чувствовалась кость, отдаленно мышцы, все же остальное ходило ходуном. Невероятной мощности вибрация глушила половину чувств. Таки ухватившись за угол, я подтянул себя, заглянул за него и увидел… дерево.

Огромный вяз, с густой, раскидистой кроной, массивным и гибким стволом, с пугающей легкостью поджимался к самой земле, как если бы он попадал под порыв катастрофически сильного ветра. Сильного даже не по меркам нашей, в общем-то, уютной и доброжелательной планеты Земля, а, скорее, укладывающегося в нормы более масштабных катаклизмов, что ежедневно разыгрываются на таких газовых гигантах, как Юпитер или тот же Сатурн, где порывы ветра достигают отметки в пятьсот метров в секунду.

Территория же, на которой корчился злосчастный вяз, была ограждена смехотворно низким вольером, который бесстрашно и деловито облепили они – эти странные и невозмутимые жители улья.

Они стояли в шаге от разыгравшегося за вольером урагана и изучающе рассматривали беснующиеся ветви, что рассекали воздух прямо перед их лицом. Одна из наблюдавших была немолодой женщиной с обвисшей грудью и длинными, вольно распущенными волосами. Ни одна из ее прядей за все то время, пока я смотрел, не колыхнулась от ветра…

Внезапно что-то вынудило меня резко обернуться.

Прямо перед моим носом стоял тот самый человек, взглядами с которым мы столкнулись по пути сюда. Мои мысли снова затопил белый шум, я зажмурился и стиснул зубы, подавляя крик, в голове замелькали образы, звуки, запахи, вкусовые ощущения, отдаленно ассоциирующиеся с какими-то словами и действиями…

Параллельно с этим я внезапно осознал, что тот парень в зале мне не говорил «не трогай». Судя по всему, он вызвал мысль, возникающую при стимуляции болевых рецепторов, которая преобразовалась в коррелирующую с этим фразу, интуитивно замаскировавшуюся впоследствии под его возглас. Ярко очерченный, точно соответствующий желаемому эффекту возглас, который никому и никогда не принадлежал…

Образы в голове мелькали с непостижимой скоростью, я не был способен разглядеть даже их трассирующий след, пока, наконец, внезапно один из них не прояснился. В нем отчетливо угадывалась моя фигура, покидающая улей.